Информационный фон пестрит сводками с фронтов — с Украинского и Ленинградского. Майдан и Блокада. Наступление на «Дождь» даже потеснило вести из Киева. Сдадут ли протест там, возьмут ли телеканал здесь?
Но виртуальная втянутость в эти войны меняет и нас самих, перестраивает мозги и отношения. Эти бои наших отцов и дедов, а теперь и братьев, разделяют саму Россию, прочерчивая фронтовую линию внутри страны.
Есть территории, на которых оружие массового поражения сознания производит разные эффекты. Жертвы телевизора настраиваются против кощунства в отношении памяти о жертвах и героях. Сами атакованные вынуждены извиняться за вопрос, некорректный научно, но обсуждавшийся даже в советское время. Одни, не приходя в сознание, заводятся в священном гневе и благородной ярости — против своих. Но информационная среда с тех пор резко изменилась. Вменяемая часть населения, наоборот, начинает шевелить мозгами и ресурсами, методично разбираясь в сути. И открывает многое из того, чего не знала ранее. Вновь вспоминают Виктора Астафьева, без последствий поднимавшего этот вопрос при Суслове. Выясняется, что этот же вопрос ставился в каноническом учебнике для 9-го класса. Более того, вопрос о сдаче города в рабочем режиме обсуждался Ставкой. Взахлеб читают Марка Солонина о радиообращении Сталина в июле 1941 года («Братья и сестры!»): «Не оставлять врагу […] ни килограмма хлеба, ни литра горючего… Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться» — и ни слова про эвакуацию людей с территорий без хлеба.
Если бы не неловкая попытка выключить «Дождь», не было бы повода сейчас поднять немецкие документы, из которых видно, что Гитлер брать колыбель революции не собирался, дабы не кормить миллионный город, но издевательски переложил эту миссию на Сталина и при этом весьма экономил боезапас при обстрелах (это к вопросу о «стереть в пыль»). Если бы не нынешние бойцы идеологического фронта, не нюхавшие пороха в настоящих боях, никто не стал бы сейчас вчитываться в расчеты, сравнивающие грузопотоки по ленд-лизу с ручейком продуктов в блокадный город, обсуждать неиспользованные возможности снабжения. Никто бы не вспомнил, что в начале блокады НКВД и контрразведка занимались предотвращением «внутренней измены», а не повальными злоупотреблениями при распределении продуктов. Не всплыли бы и многие другие недоумения относительно причин убийственного голода. Когда чистоту героического мифа берутся блюсти люди, не знающие истории, они постоянно заступают на минные поля и сами же то и дело подрывают основы «правильной» версии. Это называется «вызвать огонь на себя», находясь при этом в собственном тылу, в ставке главного командования.
Примерно то же происходит сейчас с идеологической работой на Украинском фронте. Сначала все выглядело как блестящая победа штаба Таможенного союза над дипломатическим воинством ЕС. Даже с учетом наших миллиардов и дисконта на газ; «за ценой не постоим» — это не впервой. Теперь, когда прорыв захлебнулся, наступление переносится в плоскость идеологии и пропаганды, что правильно. Но генеральная линия, отчасти убеждающая массовку, заводит в тупик все хоть немного думающее. Если такой яркий успех оппозиции обеспечен деньгам Госдепа, то сколько долларов пошло на подкуп, биты, бензин и спички, и почему этому скромному ресурсу мало что может противопоставить государство, в распоряжении которого весь бюджет страны с миллиардными кредитами?
Наши разговоры про этику невмешательства рассчитаны на совсем уже простодушных, а остальными воспринимаются как типичное «зуб неймет».
Мы возмущены появлением западных дипломатов среди протестующих, но при этом все понимают, что наши сидят по квартирам просто в силу невозможности появиться у баррикад и открыть рот без риска для здоровья. Привычная версия, грубо разыгрывающая тему чужих денег, лишь еще больше оттеняет наши провалы и убогость эффекта в сравнении с затраченным ресурсом.
Лишнее подтверждение: эти идеология с пропагандой, в отличие даже от советского периода, полностью рассчитаны на примитивное сознание и при этом напрочь игнорируют проблемы стыда, логики и правды. Такое впечатление, что Макиавелли и Геббельса не читали, а слышали краем уха, решили, что это инструкции для двоечников и взяли на вооружение. Но есть и местная особенность. Все наши PR-асы (c) работают не столько на реальный результат, сколько на «внутренний пиар» — на обработку мозгов клиента.
Если вы позоритесь перед более или менее требовательной аудиторией, рано или поздно это даст обратный эффект не всегда предсказуемой силы.
Но нашим важнее не сконструировать приличный миф, а продемонстрировать безоговорочную лояльность, заполошный активизм и готовность терять лицо ради допуска к кормушке. В одних сообществах вяжут кровью, в других — профессиональной дискредитацией себя в глазах всех, не причисленных к «блатным».
История «ничему не учит» только неуспевающих. Сейчас разбирательство с Блокадой бросает отсвет на то, как наша власть ведет себя на украинском направлении. Работать на миф о непогрешимости власти, прошлой и этой — профессиональный долг и почетная обязанность всякого идеологического официоза, но делать это надо с умом, чтобы потом не было мучительно больно. Уже скоро дотошные историки будут разбирать нынешние высочайшие инвективы про Госдеп, как сейчас анализируют каждое слово Сталина, приоткрывающее его истинные стратегические намерения и тактические действия в отношении города Ленина.
Можно, конечно, рассчитывать, что официальная наука и дальше промолчит, как сейчас она самоустранилась в споре о давнем вопросе про Блокаду.
Но чем грубее пропаганда и чем пассивнее академическая среда, тем больше оснований для независимой консолидации сообщества историков. На форуме Комитета гражданских инициатив уже было объявлено о создании Вольного исторического общества, свободного от вяжущего патронажа государства. Сейчас работы «вольным историкам» прибавляется с каждым днем.
Что же до ответа на крамольный вопрос, то люди тут, по сути, «неправильно» проголосовали по доверию к курсу, в котором государство ценнее человека. В этом и весь скандал.
