В нынешнем году — 100-летие начала Первой мировой войны. Войны, которая вовлекла в свой водоворот почти все страны Европы и даже расположенные в безопасном удалении от европейского поля боя США, Канаду и Японию — всего более 30 государств. Войны, в которой в общей сложности погибло около 17 миллионов человек (по некоторым данным, до 22 миллионов). В которой впервые были применены оружие массового поражения и боевая авиация. Которая привела к революции в России и масштабной перекройке карты мира, в том числе к распаду четырех империй (Австро-Венгерской, Османской, Германской и Российской). И которая, несмотря на огромные жертвы и политические потрясения, была фактически «забыта» в СССР, а по инерции долгое время и в постсоветской России.
Сегодня мы публикуем статью о Первой мировой известного немецкого политика — социал-демократа Франка-Вальтера ШТАЙНМАЙЕРА, возглавляющего в новом коалиционном правительстве Ангелы Меркель министерство иностранных дел (в 2005—2009 годах он уже был министром иностранных дел, а с 2007-го по 2009-й являлся также вице-канцлером Германии). Российская версия статьи, опубликованной в конце января нынешнего года в газете Frankfurter Allgemeine, была любезно предоставлена «Новой» посольством Германии в России.
28 июня 1914 года по телеграфным проводам распространилась весть об убийстве австрийского престолонаследника в Сараево. Пятью неделями позже началась Первая мировая война. В коллективной памяти немцев ее во многом заслоняет пласт событий Второй мировой и античеловечного преступления Холокоста. Однако в память многих наших соседей, на территории стран которых разворачивались кровавые битвы и гибли в окопах солдаты, Первая мировая война по сегодняшний день вписана огненными буквами: во Франции ее до сих пор называют «La Grande Guerre» (Великая война). Джордж Кеннан считал ее «исходной катастрофой» XX века.
История тех пяти недель, которые лежат между совершенным на одной из неспокойных окраин Австро-Венгерской империи покушением и началом войны между крупнейшими европейскими державами, описывалась уже множество раз. К 100-летию катастрофы вышел в свет целый ряд новых исследований, пытающихся объяснить нам непостижимое. В них детально реконструируются расчеты игроков в европейских столицах, легкомысленные прогнозы быстрой и успешной кампании, описывается, как ставились авантюристские задачи военных операций и как ошибочно оценивалось поведение противников и союзников.
История начала войны 100 лет назад, крушение шаткого равновесия сил в Европе летом 1914 года — это впечатляющая и одновременно ужасающая история несостоятельности элит, в том числе военных и дипломатических. И это касается не только судьбоносных дней июля 1914 года. К тому моменту, когда ошибочные политические прогнозы и военная мобилизация сложились в зловещую цепную реакцию, отношения между великими державами континента и их отчасти даже связанными родственными связями правящими династиями уже давно опирались на зыбкий фундамент. Образ мышления Венского конгресса уже не отвечал действительности Европы начала XX века с ее сложной сетью переплетенных друг с другом на ранней стадии глобализации экономик. В тогдашней внешней политике не существовало ни воли, ни инструментов для формирования доверия и мирного баланса интересов. Ее определяло глубокое обоюдное недоверие, она полагалась на методы тайной дипломатии и не стыдилась одерживать победы в борьбе за власть с конкурентами в ущерб третьей стороне. У нее не было действенных институтов решения споров путем переговоров.
Тот факт, что архивные документы воевавших сторон явно свидетельствуют о всеобщем преобладании ошибочных оценок и политической близорукости, не является для нас, немцев, причиной усомниться в том, что в те роковые недели внешняя политика Германии оказалась несостоятельной. Вместо снятия эскалации и установления взаимопонимания в Берлине возобладала воля к обострению. В Первой мировой войне в общей сложности погибло 17 миллионов человек; неисчислимое количество людей прошло через страдания, которые на всю жизнь наложили на них свой отпечаток.
На полях тогдашних сражений мы в этом году почтим память жертв — в Эльзасе, во Фландрии, на Марне и на Сомме, при Ипре, а также на Востоке. Великое счастье, что сегодня уже невозможно себе представить, чтобы в сердце Европы разразилась война. На месте всегда зыбкого равновесия изменчивых альянсов, которое определяло облик нашего континента 100 лет назад, после развязанной Германией Второй мировой войны, которая изломом прошла по нашей цивилизации, — мы создали европейское правовое сообщество. Основав Европейский союз, мы нашли путь мирного урегулирования столкновений интересов. Вместо права сильнейшего между европейцами действует сила права. Некоторым поиски компромиссов за общим столом переговоров в Брюсселе кажутся слишком трудными, слишком долгими, слишком тяжеловесными. Этот год памяти заставляет нас снова и снова осознать, каким воистину цивилизаторским достижением является факт, что малые и большие государства-члены, которые раньше вели друг с другом бесчисленные войны на нашем расколотом континенте, сегодня ночи напролет мирно и цивилизованно стараются найти совместные решения.
В потере доверия к европейскому проекту после минувших лет европейского экономического кризиса, которую ощущает именно молодое поколение, в большой части ЕС страдающее от безработицы и отсутствия перспектив на будущее, — кроется большая опасность. При таких настроениях легко снова тронуть струны национализма, влившись в незатейливую мелодию критики в адрес Европы. Учитывая историю, мы должны решительно противодействовать этому.
Во многих регионах мира шаткая система «баланса сил» не преодолена и по сей день. По прошествии 25 лет после падения Берлинской стены и железного занавеса существует множество кризисных очагов. На Ближнем Востоке и в некоторых регионах Африки отсутствует стабильная региональная архитектура безопасности. В Восточной Азии националистические настроения и конкурирующие амбиции грозят разрастись до масштаба угрозы для мира и стабильности, выходящей далеко за пределы региона.
Начало войны в 1914 году положило конец первой глобализации. Экономики и культуры Европы были переплетены столь тесно, что многим современникам тех событий война казалась невозможной, нерациональной и противоречащей собственным интересам. И тем не менее она вспыхнула. Сегодня наш мир взаимосвязан как никогда до сих пор. Это открывает множество возможностей, создает благосостояние, дает свободу. Но в то же время наш мир уязвим и полон трений и конфликтов между различными интересами. Внешнеполитическая рациональность и дипломатическое ремесло в сегодняшнем мире важны как никогда. Хладнокровный взгляд не только на свои интересы, но и на интересы соседей и партнеров, ответственность в действиях и трезвое взвешивание последствий необходимы для сохранения мира. Избегать скоропалительных решений и снова и снова искать возможности для компромиссов — таковы два основополагающих принципа умной дипломатии. К чему приводит игнорирование этих принципов, с большой наглядностью демонстрирует нам 1914 год. Должен ли был тогдашний июльский кризис неизбежно вылиться в катастрофу? Вряд ли. Однако пафос и ложная отвага тогда весили больше, чем смелость ступить на каменистый путь примирения интересов. Исключено ли, что похожее может повториться сегодня? Это зависит только от нас — тех, кто сегодня несет на себе ответственность, — и от тех уроков, которые мы извлечем из истории.
