СюжетыОбщество

Париж. Такси без тормозов

Водители-профессионалы блокируют город, бьют конкурентов и ставят условия правительству

Этот материал вышел в номере № 16 от 14 февраля 2014
Читать
Водители-профессионалы блокируют город, бьют конкурентов и ставят условия правительству
Фото: EPA
Фото: EPA

Старое доброе французское такси катится ко всем чертям. Особенно в Париже. Таксисты объявили последний бой конкурентам и не желают понимать, что сначала нужно победить себя. Таксисты будто не видят, что туристы, прилетевшие на праздник, который всегда с тобой, не хотят, чтобы начало откладывалось – из-за таксистов, которых можно прождать час.

Во вторник и в среду в забастовке участвовало несколько сотен таксистов. А в понедельник, 10 февраля, таксисты просто заблокировали дороги, ведущие из двух аэропортов в Париж, и электричкиRERпереполнились (вместе с чашей терпения пассажиров). Хотя и у таксистов чашачерез край. «Нашу профессию убивают», — пишут они в своих профсоюзных газетах.

Таксистам перешли дорогу «туристические машины с водителем» (VTCvoitures de tourisme avec chauffeur; далее — «шоферы»). Процесс пошел с января 2010 года, когда VTC были легализованы декретом государственного секретаря.

VTC — это почти такси, только без привилегий. Они не могут ждать пассажира на стоянках, они не могут подхватывать пассажира по пути. Они могут только приезжать по вызову. И все-таки они развиваются. За три года количество VTC достигло восьми тысяч (9800, согласно оценкам таксистов). Ареал их обитания ограничивается в основном парижским регионом, что обостряет борьбу видов. В Париже, согласно последним данным мэрии, 17 357 машин такси[1].

Таксисты были бы рады, если бы «шоферы» вообще на свет не рождались, но теперь, когда соотношение видов достигло пропорции 1 к 2, таксисты стали звонить в клаксоны, созывая собратьев на «последний бой». У таксистов не осталось выбора, тем более что «шоферы» — не единственная их угроза (о других — чуть позже).

Первый последний бой состоялся 13 января 2014 года, когда таксисты объявили национальную забастовку. Хронику боя передавали через «Твиттер» пассажиры VTC и других конкурирующих сервисов. «Нашу машину около аэропорта атаковали двадцать человек. Разбили стекла, прокололи шины»; «руки нападавших были в крови»; «в нашу машину прилетел камень».

Таксисты говорят, что не желают насилия, они проводят мирную акцию, традиционную «Операцию «Улитка» (Opération escargotдобрая французская традиция, ноги которой растут из 1970-х. Участники блокируют движение, чтобы привлечь внимание к своим проблемам).

10 февраля, во время второго последнего боя (он же — мирная акция), в машины конкурентов, а также ослушников-таксистов, посмевших выехать на работу, летели яйца — символ пацифизма.

«Я снял свою наклейку VTC, — сказал мне тем же вечером Сергей из службы «русского такси». — Меня закидывали яйцами. А вы знаете, шо такое — отмывать яйца? О! Их отмыть трудно. И остановиться, шоб замыть, я не могу — у меня клиенты. А мойка, знаете скоко стоит в Париже?»

Сергей встречал нашу семью на Восточном вокзале. Машина его была чиста, совесть, наверное, тоже.

Но я все-таки планировал вызвать не Сергея, а Идрисса, алжирского таксиста, который вез меня из аэропорта 15 января, сразу после первой «Улитки»-2014 — и много рассказывал о ней. Тогда мы славно поболтали, я взял сторону таксистов и настроился против «шоферов».

— Туда берут не пойми кого. Они проводят за рулем по пятнадцать часов… Они не стесняются сбивать цену, — перечислял Идрисс опасности для пассажиров. — Они нарушают все правила: подхватывают людей на стоянках в аэропортах и на вокзалах, ловят голосующих в городе. Они платят меньше налогов, они покупают копеечное разрешение, а мы отдаем за свою лицензию 250 тысяч евро.

— Они цепляют на эту лицензию пятьдесят машин, — говорил «шофер» Сергей. — И вы заметили, какие шикарные машины у парижских таксистов? Они берут их в беспроцентный лизинг. На три года. С правом выкупа. За три года убивают «мерсы» и возвращают назад. В «Мерседесе» у них спрашивают: «И шо, вы не возьмете нашу машину?» — «Не возьму, потому шо она потеряла свои качества». И вот они намотали 500 тысяч километров, и отдают машину. И берут в лизинг новую. Хорошо живут таксисты!

«Хотите воды? Вот бутылочка неоткрытая», — предложил Сергей, словно желая добить таксистов, которые, в отличие от «шоферов», редко предлагают дополнительные услуги и ведут себя с пассажирами холодновато.

Идрисс разговаривал со мной радушно и 15 января, и 10 февраля, когда я пытался заказать его из поезда. Он только спросил удивленно: «Сегодня такси бастуют. Вы разве не знаете? Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Разве что, если ваш поезд прибывает после окончания забастовки…» Идрисс не помог, мне пришлось искать родных и безотказных «русских таксистов в Париже».

Приехал «шофер» Сергей из Молдавии (который запросил вдвое меньше, чем Владимир с грузинским акцентом). Сергей двумя рейсами вынес на себе сумки (тележек на GaredelEst в этот вечер не было — их, сказал нам вокзальный работник, «утащили румынские цыгане на переплавку»), помог их поднять на этаж и взял по-божески. Я даже обрадовался забастовке таксистов.

И подумал: в том, что у таксистов появились конкуренты, виноваты не конкуренты и не партия и правительство… Профсоюзы таксистов годами бьются за то, чтобы власти не выбрасывали на рынок новые лицензии. Лицензии выдаются бесплатно, и при нынешнем порядке очередь на их получение растягивается на пятнадцать-восемнадцать лет. Поэтому лицензии продаются и покупаются — таксистами у таксистов. И поэтому они дорожают.

За сорок лет звание парижского таксиста выросло в цене в 50 раз. А это означает только одно: в Париже явный дефицит таксистов.

За эти сорок лет их количество осталось почти неизменным. И даже туристический бум 1990–2000-х не заставил таксистов плодиться и размножаться. Сменив «Пежо» на «Мерседесы», они остались в карете прошлого, в которой — и это знает каждый образованный «русский таксист» — далеко не уедешь.

Сегодня в Париже за главного — пассажир, который может выбирать карету, согласно настроению, состоянию и погоде. У него есть 302 станции метро, есть сообщающиеся с ним электрички RER, связывающие город с пригородами, ближними и дальними. К французским VTC недавно добавился американский монстр Uber (инвестор — Google), мобильное приложение типа «Яндекс-такси». Набирает обороты бизнес мототаксистов. Есть автобусы-шаттлы, бегающие из центра в аэропорты и обратно. Есть водные трамваи — кому-то и они транспорт, а не только туристический аттракцион.

Наконец, есть три службы типа «сам себе такси»: Autolib,Velib и Dravy.

Dravy — служба аренды авто у владельцев (от 1 дня и далее). Autolib — городская система проката электромобилей. Простая, удобная и дешевая. Берешь авто на ближайшей станции, доезжаешь до нужной точки, оставляешь авто на другой ближайшей и т.д. Velib — то же самое, только на двух колесах и без электричества. Velib — вообще ночное спасение для всех, кто не имеет денег на такси, упустил метро и RER, да еще и немного выпил. Конечно, выпившим за руль велосипеда нельзя, но кто же проверит. Видал я преподавателей Сорбонны, которые брали Velib после трех брассери и ехали форсировать дождливый бульвар Периферик (парижский МКАД). Убивая трех зайцев сразу: Velib — полезная штука для кошелька, для здоровья и для экологии: винные пары не разрушают озоновый слой.

Так что главный внешний «противник» такси — изменившийся пассажир, а не «шоферы». Но шефы восьми профсоюзов упорно чертят по Периферику маршрут новой, самой массовой, забастовки против VTC. Забастовка должна состояться 13 марта, за десять дней до муниципальных выборов. Есть, правда, надежда (у правительства), что конфликт между таксистами и «шоферами» удастся решить при помощи пряника, а не монтировки.

11 февраля правительство назначило для этого срок — два месяца, и человека — Томаса Тевено, депутата Национальной ассамблеи (Партия социалистов). О депутате пока известно мало, кроме того, что он борец с табачным лобби и заядлый игрок в скрэббл. (В прошлом году, в ночь обсуждения закона о «Браке для всех», противники застукали депутата играющим в скрэббл с однопартийцем. В зале заседаний Национальной ассамблеи. Вражеский объектив схватил депутата в момент, когда он выложил слово branleur (бездельник, лоботряс, бюрократ… ).

Но если Тевено найдет ключ, который подойдет и к таксистам, и к «шоферам», он станет героем. Не таким, конечно, как парижские таксисты, которые 100 лет назад на своих «Рено» перевезли на передовую несколько сотен бойцов и помогли спасти город от наступающих немцев. Но все-таки.

А пока шефы профсоюзов такси — уверенные, что переговоры обречены, — обдумывают подробности «Операции «Улитка», «шофер» Сергей разрабатывает операцию «Растаможка».

Сергей купил «Мерседес», оставленный таксистом после лизинга, и планирует переправить его в Москву. В Москве «Мерседес» подкрасят, «собьют километраж» и выпустят на элитный рынок. «Сделают конфетку, у нас никто не поверит, шо эта машина была такси», — говорит Сергей, который уже проделывал такие трюки и который любит Париж за то, «шо здесь относятся ко всем людям по-человечески, с пониманием».

Ну, если они не «шоферы». А вы не таксист.

[1] Во Франции – чуть больше 51 тысячи. Т.е. в Париже обитает каждое третье такси.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow