История с блокированием сайтов, включая «Эха Москвы», симптоматична не только в том смысле, что власти действительно решили самым жестким образом, создавая поучительные прецеденты, взять под контроль все сколько-нибудь независимые СМИ. Чему в немалой степени способствовал украинский кризис. Проблема в том, что провайдеры едва ли не добровольно, даже когда их не просят компетентные органы, готовы закрывать доступ читателей к интернет-порталам. А это уже явление другого сорта.
Сегодня можно удивляться тому, каким образом столь существенное число обывателей поддерживают диктаторов и автократов. Можно ретроспективно удивляться, например, тому, что огромные массы населения Советского Союза адаптировались к сталинской действительности и превратились в доносчиков и вертухаев — кому как повезло. Можно удивляться и тому, как быстро, со скоростью выкуренной сигареты, а иногда и компьютерного клика, перестраиваются мозги людей — от категорического неприятия власти до ее неистовой, иной раз истерической, поддержки.
Достаточно для примера взять ту же журналистскую среду последних лет: готовность мириться с самоцензурой достигает феерических масштабов. И никто не видит в этом ничего необычного или стыдного: таковы обстоятельства, нужно их учитывать и к ним приспосабливаются. И приспосабливаются все — от авторов (точнее, исполнителей) заказанных на Старой площади материалов до «мастеров культуры»; от прикормленных бизнесменов, несущих дань политическому руководству, до чиновников, готовых «выполнить любой приказ любого правительства»; от пиарщиков, которым вообще на все наплевать, до простых обывателей, с мозгами, склеенными «консервативными» духовными скрепами.
Но даже несмотря на наличие внятных исторических примеров и доказательств, все равно удивляют: а) скорость, с которой перестраивается ментальность; и б) масштабы бедствия. В том смысле, что тот же самый народ, который ратовал за перестройку и гласность, движение к рыночной экономике и демократическому устройству, с упоением читал толстые журналы и голосовал на свободных (в то время) выборах, — вдруг стал сторонником, причем массовым сторонником, автаркии, государственного вмешательства в экономику, национализма в самом пошлом его изводе, проводником на удивление примитивных антизападных настроений. И не только «материальные трудности» — тому причиной: при Владимире Путине жизнь очень многих слоев населения легче не стала.
Так вот готовность бизнес-менеджеров структур, предоставляющих интернет-услуги населению, блокировать доступ к независимой информации — из той же оперы, что и доносы сталинского времени. Это, с одной стороны, игра по заданным правилам — пассивное следование обстоятельствам. С другой стороны, вдруг просыпающаяся инициативность в добровольном содействии властям в борьбе с крамолой и инакомыслием. Чисто обывательский инстинкт. Но не пассивный, а активный.
Тот же исторический опыт, впрочем, показывает, что, когда ты демонстративно бежишь впереди паровоза, да еще льстиво указываешь ему правильный путь, — скоро сам становишься жертвой. И становится мучительно больно за бесцельно освоенную дистанцию. В лучшем случае.
