# Первый вице-премьер республики Крым Рустам ТЕМИРГАЛИЕВ:

# «Фобии мешают татарам оценить преимущества»

Еще за час до обнародования итогов референдума на улицы города высыпали люди — кто с шампанским, кто с пивом, но в основном с водкой — жители шли праздновать победу к площади Ленина. Укутанные в триколоры, люди пели гимн России, хотя почти всегда сбивались и пели слова советского гимна. Со сцены, установленной напротив памятника, толпу перекрикивал голос премьера Сергея Аксенова: «Мы идем домой! Ура, товарищи!».

Идти, как говорят, придется не более полугода. Первый вице-премьер республики Рустам Темиргалиев и делегация местных депутатов в понедельник уже отправились в Москву — официально просить о включении в РФ с данными референдума на руках. А в Москве уже называют цифры финансовой помощи будущему региону — до 80 миллиардов бюджетных рублей ежегодно. С их помощью местные власти собираются решить все имеющиеся на полуострове проблемы. В том числе и наладить отношения с крымскими татарами. Вице-премьер Темиргалиев (родился в Улан-Уде, его здесь называют «русский татарин»), считавшийся до переворота «связующим звеном» между правительством и крымско-татарским сообществом, пообещал, что в республике «к концу этого года недовольных уже не будет».

— Как вы собираетесь выстраивать отношения с крымскими татарами?

— Конечно, тут нелегко. Крымские татары пережили депортацию в 1944 году, потеряв около половины своего численного состава. В этой связи в этом народе достаточно высоки страхи того, что Россия как наследница Советского Союза будет проводить очень жесткую политику к татарам. И все эти фобии мешают татарам оценить преимущества вступления Крыма в Российскую Федерацию. Я думаю, здесь не нужно каких-то заявлений, осуждающих позицию крымских татар. Здесь нужен процесс. Нужно время, чтобы, так сказать, поверить в новые возможности. Большинство уже поверило, около 97%! Татары получат должности, это уровень вице-премьера в совмине, вице-спикера в Верховном Совете, теперь уже Госсовете, и несколько портфелей председателей комиссий. Плюс получат высокое финансирование своих программ. До конца года мы направим 22 миллиона долларов на улучшение условий в местах их компактного проживания. Это дороги, благоустройство, подведение газа, воды. И, наконец, самое главное — есть заявление спикера Госдумы Нарышкина о гарантиях возрождения крымско-татарского языка, образования, культуры. Наравне с русским языком татарский получит официальный статус в нашем новом субъекте РФ. И конечно, все это рано или поздно приведет к тому, что крымские татары перестанут бояться Россию и будут интегрированы в крымское общество.

— И сколько, по-вашему, необходимо времени для такой интеграции?

— Думаю, ближайшие месяцы будут переломными в этом плане. А к концу года, я рассчитываю, крымские татары уже будут поддерживать новую власть и недовольных не будет. Все поймут, что присоединение Крыма к России — это благо для татар! Ведь за 22 года независимости Украины они не получили ни одного закона, защищающего их интересы и опять же не получили никакого достойного финансирования.

— То есть дело, по-вашему, в деньгах?

— Ну, все идет в комплексе, вы поймите. Законы, деньги, культура…

— Что будет с украинскими банками и компаниями в Крыму? В Киеве опасаются их национализации.

— Национализации не будет. По решению Госсовета, сегодня создан Госбанк Крыма, который станет филиалом Центробанка России. Также идет подготовка других банков. Мы готовимся к вводу рубля — с апреля месяца пенсии, социальные выплаты и зарплаты уже будут начисляться и выдаваться уже в рублях. Целиком рублевая система зафункционирует к началу мая. А насчет украинских банков, они должны будут привести свою деятельность в соответствии с российским законодательством и тогда смогут продолжить работу.

— Они окажутся здесь на правах иностранных компаний?

— Да, именно так. То же самое с другими компаниями. Мобильные операторы должны будут поменять центр управления с Киева на Москву. В случае с «МТС-Украина» — это будет просто, а «Киевстару» придется зарегистрироваться как иностранному оператору.

— Вы очень лихо поменяли все правила. Не опасаетесь, что Украина подвергнет Крым блокаде, отключит от энергосетей и водоснабжения?

— Это все сказки — про то, что Крым зависит от материка. Питьевой воды в Крыму достаточно. И только вода для орошения поступает к нам по северо-крымскому каналу. В случае перекрытия без полива останется север и центр полуострова и будет ущерб для сельского хозяйства. Мы рассчитываем, что Киеву хватит благоразумия не перекрывать воду, но понимаем, что в любом случае надо переходить на капельную системы орошения, которая эффективнее и экономнее…

— В Крыму также остаются украинские войска. Их тоже будете «национализировать»?

— В республике остаются небольшие формирования, которые фактически не вооружены. Склады с оружием и боеприпасами находятся уже под совместным контролем. Есть какие-то единичные случаи, когда отдельные подразделения не перешли на сторону крымчан (по данным «Новой», напротив, ни одна украинская часть на территории Крыма до сих пор не нарушила присяги, см. № 24). Этим военнослужащим будет предложено в ближайшее время покинуть территорию Крыма,в противном случае мы объявим их оккупационными силами со всеми вытекающими последствиями.

— Вы допускаете, что жителям Крыма не понравится в России, и они захотят обратно?

— Ни экономически, ни в военном плане Крым не способен стать самостоятельным субъектом в мировом масштабе, поэтому присоединение к России — это оптимальный вариант.

— Но вы понимаете, что присоединение — это дорога в один конец? Обратно — уже не удастся, даже вслух говорить про это — уже будет статья за экстремизм.

— Мы это, конечно, понимаем и есть эти риски, но идем, куда идем.

— По-вашему, крымчане готовы жить по тем правилам, которые сложились в России? И первое, чего вы лишитесь, скажем, это прозрачных выборов, избираемой местной власти, неподконтрольных СМИ.

— Вы знаете, крымчане ментально очень похожи на среднестатистических россиян. И если россияне все это приемлют — значит, и мы будем уважать и соблюдать эти правила. Насчет избираемых или неизбираемых мэров — вы знаете, крымчане так далеко не смотрят. У нас пока эйфория от референдума и никто в детали еще не вошел.

— Но как же это — никто не вошел в детали?!

— Если вы думаете, что Крым в составе Украины имел какие-то серьезные полномочия и свободу, то вы заблуждаетесь. Свобода слова и все прочее у нас, как и везде — это не более чем миф.

# Глава Меджлиса крымских татар Рефат ЧУБАРОВ:

# «Поверьте, конечного решения еще нет»

В руководстве Крыма уже не скрывают, что главная проблема на «пути воссоединения Крыма и России» теперь даже не Киев, а крымские татары. Заявления и призывы новых украинских властей здесь попросту не воспринимают. Зато улавливают любую перемену в интонации татарского сообщества.

После беседы Владимира Путина и лидера крымских татар Мустафы Джемилева, показалось, что Москве удастся снять напряжение вокруг референдума и как максимум добиться его признания. Но татары остались непреклонны. Меджлис, крупнейшая общественная организация крымских татар, отказалась признать власть нынешнего руководство Крыма и призвала к бойкоту референдума. Глава меджлиса Рефат Чубаров настаивает, что о включении Крыма в состав РФ не может быть и речи, а татары продолжат жить по законам Украины.

— Господин Чубаров, как голосовало татарское население? У вас уже есть данные?

— Никак. У нас есть данные с тестовых участков, по которым мы понимаем, что подавляющее большинство татар поддержали бойкот и не принимали участия в выборах.

— Но мы с коллегами видели многих, кто голосовал. Даже в чисто татарских поселениях явка была в районе 15 процентов.

— Я вам объясню. Мы не отступаем от своих позиций: этот референдум незаконен. Татары понимают это. Но этот референдум под дулами автоматов — это эксперимент над людьми. Вы же видите, что тут второй месяц происходит: войска, БТРы, блокирование гарнизонов. Люди в страхе! И люди при этом понимают, что их заставляют делать выбор. Ко мне на днях пришла женщина и сказала: «Рефат-ага, извините меня, я все понимаю, но я пойду». Я говорю: «Это ваш выбор». Она: «Я вам объясню, почему иду. Я получила в почтовом ящике приглашение. Это значит, что они знают мой адрес, могут в любой момент прийти, и я боюсь!»

— Люди боятся репрессий?

— Ну конечно. У людей еще живы в памяти события середины прошлого века. И даже эти листовки заставляют их думать уже о страшном.

— Крымские власти, кстати, жаловались, что татарские активисты ходили вслед за агитаторами и вынимали эти листовки из почтовых ящиков.

— Не думаю, что так было. У нас практически нет домов многоэтажных, где татары жили бы большими группами…

— Речь, наверное, про частный сектор.

— Ну не знаю. В частном секторе, как правило, щелочки для почты и в ящики просто так не добраться.

— Почему все-таки меджлис решил бойкотировать референдум? Вы же таким образом обеспечили оппонентам оглушительный результат.

— Слушайте, мы же видим эти карусели! Целые автобусы, которые приезжали голосовать в одно село, а потом ехали в другое.

— Вы могли выставить наблюдателей на всех участках. У вас же много людей?

— Да кому это надо? Это нужно когда нормальные выборы! Если бы этот референдум проводился хотя бы 25 мая (изначально выбранная Верховным Советов Крыма дата для голосования — П.К. ), если хотя бы они придерживались хоть каких-то формальностей, а не создавали бы только видимости. Чтобы мы могли обеспечить там международных наблюдателей, наблюдателей со стороны партий. Разумеется, мы бы все сделали. Но за девять дней такой референдум не проводится.

-После разговора с Владимиром Путиным Мустафа Джемилев, лидер крымско-татарского народа, сказал, что российский президент будто бы добивается от татар нейтралитета, опасается воинственной реакции после референдума…

— Нет никакой воинственной реакции. Люди просто не готовы мириться с несправедливостью и называть черное — белым. Люди сейчас просят одно: отведите войска. Нет такой проблемы, которую мы не смогли бы решить миром.

— Но Крым уже на полпути в Россию. И войска, кажется, не уйдут. Что будут делать теперь несогласные?

— Татары будут жить, как жили.

— Останутся гражданами Украины и, получается, негражданами России?

— Давайте подождем несколько дней и посмотрим, какие правила игры будут предлагаться всеми участниками. Не торопите события.

— Это вопрос нескольких дней?

— А вы сейчас что предлагаете?! В 1941-ом году, в 42-ом сюда уже приходили войска (Германии — П.К. ) и говорили: все, мы вас освободили, живите! И люди оказывались перед мучительным выбором. Потому, что это самое страшное, когда приходит сильный и заставляет других делать выбор в соответствии со своими интересами. Навязывает новые правила и говорит: определяйтесь, а других вариантов не будет! А их, вариантов, может быть тысячи. Мы имеем право выбирать сами, а не соглашаться на то, что навязывают.

— Власти Крыма предлагали меджлису большой пакет портфелей в правительстве. Почему вы отказались?

— А кем предлагалось-то? Читали «Мальчиша-Кибальчиша» — там про бочку варенья и корзину печенья? Это все неправильно, когда совершается путч и путчисты людей склоняют на свою сторону угрозами, либо посулами. Должны быть правила и закон. Когда мы тут все думаем, как сохранить в Крыму мир, делить портфели — это, знаете, для нас за гранью.

— Как вообще вы планируете выходить из этого тупика, с кем и о чем договариваться? Вы отказываетесь вступать в коллаборацию с сепаратистами, в то время как Киев потерял уже всякий контроль над автономией.

— Мы на своей земле. Это наша земля и нам некуда уезжать. Поэтому те, кто обладает здесь силой, должны найти формат взаимоотношений с крымскими татарами. Без угроз, подкупов, а через нормальный диалог.

— Каких конкретно предложений вы ждете?

— Ждем справедливых. А если соглашаться на несправедливое — тогда это получится, как вы употребили это слово, «коллаборация», предательство. Вообще мы вместе со всеми крымчанами сейчас еще посмотрим на последствия этого референдума. И многим, не только крымским татарам, еще придется тысячу раз подумать, что же они хотят на самом деле, какой сделать выбор. И поверьте, конечного решения еще нет.

Пока идет лишь процесс, обусловленный применением силы. Страхом людей. Я не хочу, чтобы наши люди делали выбор под страхом.

— При этом в попытке показать силу обвиняли и меджлис — когда 26 февраля вы вывели многотысячную демонстрацию и блокировали Верховной Совет.

— Наоборот! Мы знали, что Верховный Совет в тот день должен был поднять вопрос о статусе Крыма и не хотели допустить. Мы предвидели, чем это обернется. И как вы знаете, мы не допустили. Сессию отменили, а мы мирно разошлись.

— Кстати, почему вы тогда разошлись? Было ведь очевидно, что Совет попробует собраться и на следующий день.

— Мы были уверены, что предотвратили беду. Честное слово, никто не думал, что ситуация обострится вплоть до ввода этих неопознанных вооруженных сил. Что Совет захватят военные и кругом будут войска. Никто не думал, что Россия пойдет на такие шаги. А когда тут появилась армия, я уже не мог подвергать людей опасности и выводить их на улицу.

Симферополь