«Но я люблю товарищей моих…»
Как национал-предателя и бойца пятой колонны кроме естественной тревоги за то, что же будет с Родиной и с нами, больше всего меня волнует раскол в наших рядах. НАШИ для меня — это, конечно, не назвавшие себя так кремлевские клоуны, а на самом деле наши. Это те, кто с самого начала понимали, что собой представляют ЕР и ОНФ. Это те, кто не приемлет возвращение советского духа, того самого, с которым у тех из нас, кто успел пожить при коммунистах, были, по выражению Синявского, стилистические разногласия. Это те, кто ходил на Болотную и Сахарова, прекрасно понимая разницу между презервативом и белой ленточкой, а если в силу возраста, должности или тысячи других причин не ходили сами, то поддерживали тех, кто там был. В общем, это мы с вами.
Так вот, конфликт расколол НАС. Мой друг поссорился с женой, нормальная выпивка в доме другого моего товарища закончилась скандалом, чуть до драки не дошло. Любимое развлечение в ФБ — «банить» вчерашних друзей за неправильную позицию по Украине. Линия фронта проходит через наши семьи и наши дома.
Оно понятно. Раньше мы были против достаточно узкой и непопулярной группы бюрократов. И если уж народ и не был за нас — иллюзий относительно собственной популярности у нас давно нет, — то, по крайней мере, мы не были против него, и у нас с ним был общий враг — та самая группа бюрократов. Сейчас же власть впервые за много лет сделала то, что одобряет, пусть и сугубо ситуативно, ненадолго, большинство населения. И те, кто против этого, оказываются уже не против Кремля — против народа. А это сложно, да и страшно.
Но большинство моих товарищей, с кем мне доводилось спорить в последние дни, вовсе не трусы. Многих из них я видел в ситуациях, угрожавших и свободе, и жизни. Я верю им, как себе, а иногда и больше. У нас, внутри нас, действительно, содержательные разногласия. Хочу в них разобраться: нельзя допустить, чтобы пусть и небольшая, но единая до сих пор группа думающих ответственных людей раскололась, как это было, например, ровно 100 лет назад.
Первая линия этих разногласий — оценка того, что происходит в Украине.
Часть моих друзей — и не важно, много их или мало, они мои друзья, — говорит: «Там свергли законного президента, его же выбрали — терпите». Все верно. Лично я, как вполне себе соглашатель, предпочел бы, чтобы выборы президента Украины прошли в назначенный срок и чтобы наш верный и храбрый Янукович получил пинка именно на выборах, а не в результате восстания. Вопрос в том, был ли шанс избежать революции? Кто-то говорит, что да, это все радикалы из «Правого сектора» и американцы с европейцами устроили. Кто-то — нет, после разгона мирной демонстрации 30 ноября точка невозврата была пройдена.
«Американцы и европейцы вмешивались во внутренние дела Украины не меньше, а может быть, и больше, чем мы. Обеспечивали Майдан деньгами, давили на украинских политиков и олигархов, сами с Майдана не вылезали». Про деньги знаю только на уровне слухов, но готов согласиться: странно было бы, если бы не попытались надавить. Но я не знаю среди нас людей, за очень небольшими исключениями, которые видели бы в американских или европейских чиновниках рыцарей в белых плащах. И уж ссориться, защищая или обвиняя их, — точно не стоит.
«Запад сам виноват: своей тупой лобовой политикой они спровоцировали Путина». И здесь готов согласиться. Когда Путин предложил трехсторонние переговоры, а ему сказали, что вас, мол, тут не стояло, то юридически все было правильно: не стояло. А вот по жизни не верно. Украина граничит не с Японией, а с Россией, а во главе России человек, для которого Украина крайне важна, в том числе символически, и у которого неограниченные финансовые и политические ресурсы для проведения своей политики на украинском направлении. Лучше было бы все это понять заранее и попробовать договориться. Свою долю ответственности за кризис Запад, безусловно, несет. И здесь не вижу серьезного предмета для спора.
Ну и самое главное: «Там фашисты, Ярош, портреты Бандеры, бандиты». Ну еще бы им там не быть! Все-таки революция произошла, а не детский утренник. Людей, мягко говоря, малосимпатичных там полно — и в Раде, и на Майдане. Тот же Тягнибок — специально посмотрел его выступления — мне почти столь же отвратителен, как и Жириновский. Да и не все члены украинского правительства вызывают восторг. И глупостей успели наделать: одна попытка отмены закона о региональном двуязычии чего стоит! Впрочем, нам ли с Рогозиным и Мединским на ступенях трона рассматривать соринку в чужом глазу? А радикальные националисты, очевидно, присутствуют. Правда, они не безоружных убивали, нападая толпой на одного, как наши скинхеды, а с «Беркутом» сражались — и это, думаю, обеспечивает, на время по крайней мере, некоторую толерантность по отношению к ним со стороны украинского общества. Конечно, по завершении революции любое правительство старается таких бойцов разоружить и с почетом сплавить обратно в мирную жизнь. Не берусь сказать, насколько это получается у Киева. Ситуация явно не ужасна, иначе наше телевидение не демонстрировало бы по всем каналам одни и те же ролики. И надо учитывать, что решение проблемы радикалов зависит не только от профессионализма и политических возможностей украинских властей, но и от России. Наши действия и наша официальная риторика усиливают позиции именно крайних радикалов. Но, в общем, согласен: и фашисты, и бандиты там есть.
Но я считаю эти разногласия несерьезными. И потому, что они явно не слишком велики, и главное — потому, что они вообще не имеют значения. Ну какая разница: как кто из нас оценивает события в Украине или в Уругвае? Эти споры лишь отвлекают нас от того, что происходит в нашей собственной стране.
И вот здесь — по проблемам нашей страны — единство хотелось бы сохранить. Вот, по-моему, действительно, важные вопросы.
Согласны ли мы с тем, что приращение территории делает нашу страну благополучнее, справедливее, честнее? Будут ли люди в России в результате присоединения Крыма жить богаче и безопаснее?
Поддерживаем ли мы отказ нашей страны от своих собственных обязательств по гарантиям целостности Украины? Ведь Ельцин согласился отдать Крым Украине именно в обмен на отказ от ядерного оружия, лишь потом это было закреплено Будапештскими соглашениями. Считаем ли мы, что приобретение Крыма стоит того удара, который был нанесен системе нераспространения ядерного оружия и всей системе международной безопасности? Украина бомбу, скорее всего, делать не будет, а про Киргизию, например, лет через 20 мы это тоже с уверенностью можем сказать?
Считаем ли мы неизбежные последствия произошедшего — международную изоляцию, экономические проблемы миллионов наших сограждан, непоправимый удар по имиджу нашей страны, да и каждого из нас как ее граждан — соразмерной платой за Крым?
Верим ли мы, что защита русских — действительный мотив действий властей нашей страны? Если да, то как далеко мы можем зайти для решения этой задачи, в какие еще страны и при каких условиях мы можем вводить «вежливых людей» без опознавательных знаков? Если все-таки нет, то одобряем ли мы прикрытие подлинных мотивов ложью? Вообще, не кажется ли нам, что лжи было слишком много?
Одобряем ли мы то, что наши военные входили в Крым с заклеенными шевронами, рискуя в случае пленения не иметь никаких гарантий? Согласуется ли с честью державы отказ от своих солдат?
Нравится ли нам тот парад нерушимого единства власти и народа, который мы наблюдаем в Федеральном собрании и на площадях? Не напоминает ли это нам нашу собственную историю и не кажется ли опасным?
Стала ли в результате всего происшедшего в последние недели наша страна в большей степени похожей на ту, какой мы хотим ее видеть?
Думаю, по этим вопросам у нас разногласий куда меньше, чем в оценке Яценюка, Майдана и всего остального, того, что происходит пусть и в близкой нам, но все-таки другой стране. Ну а если они все же есть, то именно их и надо обсуждать, а не Бандеру, убитого 55 лет назад. И помнить при этих обсуждениях, что мы — одной крови.
