Ребенок из звездного семейства, где папа — крутой актер, а мама — крутой художник, она запросто — c такими-то внешними данными — могла постоянно мелькать в светской хронике, светиться на обложках глянцевых журналов, вести модные передачи, держать художественные салоны… Но ничего такого с ней не случилось. И к этому опять же приложило руку ее звездное семейство, в котором как-то всегда было принято: увидел на дороге сбитого пса — бери, вези в ветеринарку, а потом ищи ему новых хозяев. Они, конечно, тоже брали собак в дом, но всех же не возьмешь… А звездой Александра Ярмольник, дочь Леонида и Оксаны Ярмольник, все-таки стала: вы знаете, как ее любят — всем бы такую любовь.

Она окончила МГХПУ им. Строганова. Художник по стеклу. В свободное и несвободное от творчества время занимается спасением бездомных собак — в буквальном смысле слова, для чего и создала вместе с подругами фонд «Дарящие надежду». Хвостатых подопечных у нее около тысячи — все живут или в подшефном муниципальном приюте, или на платных передержках. Много покалеченных, сбитых машинами, запуганных, не верящих людям. Главная цель — найти им семью, и она знает точно, какой хозяин кому нужен. Пока ищут — надо кормить, лечить. Кто не знает, ветклиники редко берутся за бездомных. Кто не знает, операции обходятся в астрономические суммы. Саша их находит: поиск денег — ее ежедневная обязанность. А еще — пиар и фото подопечных в соцсетях: и тех, кто выздоровел, и тех, кто еще лежит на операционном столе с печальными глазами.

«Друзья!!! Прошу ПЕРЕПОСТ!! Кто помнит нашего Рэма? Очень многие нам помогали, и мы его поставили на ноги!! Но нам опять нужна помощь! В семье Рэма, которого год назад спасали после того, как его сбил «КамАЗ», произошла беда… Заболела его хозяйка — семнадцатилетняя девушка… сейчас она фактически живет в больнице… Поэтому Рэма возвращают… у Рэмки мочекаменная болезнь, и он писает кровью((( Нам опять нужно оплачивать передержку, обследовать, лечить и пристраивать».

«Друзья!! На выходных мы с мамой подобрали сбитую собаку! Зрелище не для слабонервных. Проcтите за такое фото(( Это девочка-щенок 7 месяцев. Открытый перелом челюсти, переломы обеих передних лап. И еще не совсем ясно, что с задними… Очень прошу поддержать, нам предстоят тяжелые операции и тяжелое восстановление! Спасибо!»

Да, читать это трудно. А ей трудно писать. Но выхода нет — через сети Ярмольник собирает основную часть денег.

И еще одна ее обязанность — выставки бездомных собак и кошек, на которых те часто находят хозяев. В преддверии очередного показа, который состоится 19 апреля, мы и встретились с Сашей.

— В чем секрет твоих постов? Ты вроде бы, с одной стороны, пишешь буднично, без драматизма, как оно есть, а текст цепляет…

— Секреты со временем выработались. Например, чем короче пост, тем больше людей его прочтет. Если я начну перечислять 200 наименований болезней собаки и подробно описывать, как ее доставала из-под колес машины, народу будет лень читать. Потом, если ты сделаешь невзрачное фото (а цель — пристроить собаку), то ничего не получится. А если цель собрать деньги на лечение, то, к сожалению, это должна быть страшная фотография. Конечно, когда я размещаю такие фото, то прошу прощения, что порчу «ленту» в «Фейсбуке», но что делать…

— А как вообще вся эта эпопея с собаками началась?

— У нас в семье всегда были собаки. Я родилась, они уже были. Я росла — они были. Я выросла — они есть. Одна дворняжка 16 лет прожила с нами. Все пошло оттого, что родители любят собак. Мы с мамой все время кого-то подбирали. Вечно были какие-то щенки — порой штук по 18 находили… Папа, конечно, сам собак не подбирал на улице и вообще косо на нас смотрел. Но он всегда сочувствовал, понимал и разрешал.

Теперь это стало моим образом жизни. Все как-то постепенно произошло. Я не предполагала, что масштаб беды такой… Пять лет назад моя близкая подруга попала в один собачий приют — позвонила: «Саш, им есть нечего, корм сократили, ты не представляешь, там тысячи собак сидят…» Я поняла, что не смогу поехать в этот приют, не смогу это видеть. В итоге сказала: «Ян, давай я создам группу в Сети, буду тебе собирать корм, а ты будешь его возить». И создала, стала ездить на окраину Москвы за кормом. Потом как-то сама попала в муниципальный приют в Химках. Провела там целый день — думала, сойду с ума: собаки лают, у всех несчастные глаза — они голодали, болели, некоторых мертвыми находили прямо в клетках… Когда вышла из приюта, сказала себе: «Все, я буду помогать им теперь всегда, но сюда больше не приду». Прошло недели полторы, и поняла — готова ездить.

# «Я лично варила 10–11 ведер каши»

Вскоре Александра станет куратором этого приюта и подключит компанию волонтеров. Никакой иерархии нет, и главного нет, просто распределили между собой обязанности — и все. Сейчас их человек 20–30. Кто-то дома сидит — пиарит питомцев по соцсетям, кто-то корм собирает, кто-то приезжает фотографировать, кто-то возит собак на своих машинах в клиники, кто-то, как Саша, собирает деньги.

— Сменилось руководство приюта, которое позволило нам поставить своего управляющего. Мы утеплили вольеры на улице, во-вторых, над каждой клеткой появилась табличка с чипом — имя собаки, описание ее характера… Понимаешь, самая большая беда, когда в приют не пускают волонтеров. Если не пускают — значит, в этом приюте плохо. Волонтеры всегда видят, у кого что болит. А подрядчики, которые управляют муниципальными приютами, этим не занимаются. Да, еду они купят, какое-то неполное лечение обеспечат — все. Для них приют — это бизнес.

Девушки дома варили несколько ведер каши, грузили в машины, везли в приют и смешивали с консервами.

— Я лично варила 10–11 ведер. Сейчас такой необходимости нет. Просто много собак толстых. Не из-за того, что у них барская жизнь в приюте — они мало двигаются, в день гуляют 20–30 минут. Больше не получается, ведь их тысяча, мы выгуливаем партиями. И то — в нашем приюте собаки хоть гуляют, в других не гуляют вообще. Все время сидят в клетках…

Недавно химкинский приют был признан лучшим среди муниципальных в Москве и области, но Саша в оценках строга: «Все равно и наши собаки сидят в клетках большую часть времени. А клетка — это тюрьма. Собаке нужен дом и хотя бы один-единственный человек, которого она будет любить».

# «Недавно кто-то выкинул чау-чау…»

— Как к вам попадают с обаки?

— Только по официальному отлову. Просто так прийти и сдать свою собаку человек не может. Те, которые поступают ко мне от знакомых, с улицы, со звонков, в приют не попадают. Я не имею права привести их туда. Пока я ищу собаке хозяина, она либо живет у меня на квартире, либо на квартире у подружек и знакомых. А так, еще везем на передержку в частные платные приюты. Это, кстати, тоже бизнес у людей. На платных передержках у меня собак 30. В муниципальном приюте — 850. Породистых много сдают, такс, шпицев. Недавно выкинули, привязав к подъезду, чау-чау — пяти месяцев, красивую обаятельную девочку…

По отлову в основном, конечно, дворняги попадают, но 50% из них — бывшие домашние — они, оказывается, знают, что такое подъезд, не боятся лифта и понимают, что такое холодильник. Многие узнают кресло: у нас даже в приюте на территории стоит кресло — сразу видно, кто домашний.

— Часто подбрасывают?

— Да. Как правило, коробки со щенками. Мы поэтому нигде не пишем подробно о нашем местонахождении — если бы адрес был в открытом доступе, собак подбрасывали бы нон-стопом. А щенки — они даже в приюте погибают: не привиты, без материнского иммунитета… 70% из подброшенных щенков умирают. Подбрасывая их тайком, люди думают, что спасают. Лучше потратьте время и найдите дом. Нет ничего невозможного. Особенно сейчас, когда есть соцсети.

— А как вы отбираете новых хозяев?

— Во-первых, мы заключаем договор о том, что люди обязуются содержать собаку так, как нас устроит. Со своей стороны, мы обязуемся забрать ее, если она не устроит хозяев. Сначала — отбор по телефону. Многие сразу отпадают, тем более что мы не отдаем собак в будку. Говорим: «Стройте вольер, на цепь мы собаку не отдаем». Приезжаем, проверяем, контролируем, просим показать фотографии.

— И кого в основном берут?

— Очень многие хотят маленьких собак. Иногда звонят: «Нам, пожалуйста, тойтерьера». Отвечаю: «За тойтерьерами идите в магазин».

— Часто возвращают?

— Где-то 20–30%. И это нормально. То есть для меня это ненормально, а так… Обычно говорят: «У нас открылась аллергия». Хотя это далеко не всегда правда. Просто люди поняли, что им эта собака не нужна, она уже сгрызла дорогой провод, написала на паркет…Мы не против, наоборот — всегда предупреждаем: «Пожалуйста, если засомневаетесь, звоните нам. Мы заберем, только никуда ее не выкидывайте». Но бывают ужасные случаи, когда собаку возвращают уже выросшей. Брали щенков, а вернули взрослыми, а для них вернуться обратно в приют — огромный стресс. Они выросли на диванах, а через два года хозяева говорят: «Нет, че-то она крупная выросла. Ну, и вообще у нас сейчас семейные обстоятельства. В общем, заберите». Мы опять же благодарны, что не выкидывают на улицу. Но такие люди поражают — мне их не дано понять. А бывало, приходилось ездить и отнимать, когда выяснялось, что не гуляют, недокармливают — ушли, например, в запой. Если надо будет, то мы и украдем нашу собаку.

# Сила соцсетей

— Понятно, что ко всему привыкаешь. Но все-таки — какой случай врезался в память?

— Сложно сказать… Вот недавно была история с собакой Жужей. Моя мама сидела в ресторане, услышала, как сшибают собаку — жуткий совершенно визг. Поскольку были гости, то она не могла уйти, но увидела, как сбитая собака побежала. Я приехала ночью домой, мама не спит, рассказала мне все. Обе встаем с дивана, молча одеваемся и говорим друг другу: «Поехали» — и уезжаем искать эту собаку. Лазали по дворам и в итоге нашли. Она лежала вся в крови, с открытым переломом челюсти, с двумя переломанными передними лапами.

Да, кстати, многие не знают, что делать в таких ситуациях. Думают: сейчас я собаку возьму, повезу в клинику, а сколько предстоит операций, сколько это будет стоить, куда мне ее потом девать, домой не могу и не хочу… И — не помогают. Не бывает безвыходных ситуаций, любая собака поправляется, любую можно пристроить, и людей отзывчивых много, и можно всегда собрать деньги.

— То есть совет какой: если ты увидел собаку, нуждающуюся в срочной медицинской помощи, то…

— Не бойся взять и отвезти ее в клинику. А если финансовые трудности — распространи объявление о помощи через соцсеть. Сейчас очень многое удается сделать. Только мне приходит в день 100–150 писем от людей, которые просят о помощи. К сожалению, в основном говорят: «Заберите собаку». Но, как бы я ни хотела, всем помочь у меня физически нет возможности. Чем можем, помогаем: самых тяжелых собак забираем, кого-то просто пиарим.

— А что стало с Жужей?

— Она прошла несколько сложных операций. Сейчас, слава богу, восстановилась — будем пиарить.

— Где вы лечите подопечных?

— В Москве очень мало клиник, которые возьмут собаку с улицы. Во-первых, боятся бешенства, во-вторых, опасаются, что собака неадекватная, без прививок. Практически никто не берет дворняг. У нас есть, конечно, связи, есть клиника, которая нас поддерживает, есть хорошие знакомые врачи…

— Что проще: собирать деньги, или конкретная адресная помощь — отвезти-перевезти, перепостить?

— Для меня проще собрать деньги, но это опять же потому, что я наработала механизм. У меня есть круг людей, которые меня знают, доверяют мне и следят за моей лентой в «Фейсбуке». Я безумно благодарна этим людям. Когда каждый хотя бы даст по 100 или 500 рублей, в итоге получаются огромные суммы. А вот отвезти, привезти всегда сложнее. Ужасно нужны еще волонтеры.

— А кто у вас работает волонтерами?

— Те, кто может себе позволить с утра до ночи не находиться на обычной работе. Такие, как я. Я — свободный художник, не встаю в 9 утра и не бегу на работу. Могу встать, поехать забрать собак, потом — в мастерскую, позаниматься, а вечером — опять за собаками.

# Собаки и государство

— Как создавался Международный благотворительный фонд помощи животным «Дарящие надежду»?

— Три года назад это было. Тогда в Москве была очень тяжелая ситуация: власти хотели поголовно ввести эвтаназию — усыпление собак. В законе было написано: ветврач будет решать, усыплять собаку или нет. В регламенте указывались такие основания, как «подозрение на лишай». Но это про каждую дворнягу можно сказать: «Мне кажется, у нее лишай». Неравнодушный народ стал суетиться, собирать подписи. Папу моего попросили подписать письмо — нет, не я просила… Слава богу, мы победили. В тот момент я уже понимала, что могу сделать больше. Да и папа мне сказал: «Саш, то, что ты варишь каши, — это прекрасно, но ты сейчас убила на это свой день и свое здоровье (а мы сами ведрами таскали эти каши к машинам)… Ну, и что? Завтра собаки опять голодные будут. Надо что-то делать, чтобы менять ситуацию в целом». Так папа меня и втянул. К сожалению, что-то менять в нашей стране сложно, но мы попытались. Пробивались в ЖКХ, хотели предложить создать организацию, которая будет заниматься бездомными животными. Но это означало бы контролирование бюджетных средств. Потому нам говорили: «Да, да, да…» — но ничего не делали, а мы два года бились, писали документы, верили. Естественно, нас убрали. И когда мы поняли, что ничего у нас не получится на государственном уровне, решили создавать фонд.

— Если сравнивать бездомных собак в России и в Европе?

— В Европе проблему с бездомными собаками уже решили — давно действует программа стерилизации. Собака отлавливается, стерилизуется, чипируется и отпускается. России не нужно изобретать велосипед — он уже работает. Но нашим властям программа стерилизации невыгодна: Москва пробовала эту программу — выделили большие деньги, но их спустили. Для сведения: прогрессия размножения нестерилизованных собак — одна пара таких собак за 6 лет производит 64000 щенков. Поэтому наш фонд и проводит программу стерилизации собак и кошек. Единственно, бесплатно. А у властей главная задача — отловить бездомных и запихнуть в приют.

«У нас есть собачий канал в Германии»

— Вообще, это больной вопрос — почему люди боятся брать из приютов. Все считают, что там злобные, отловленные на улице собаки. Вот я пять лет езжу в приют, за все время я видела собак десять агрессивных. Бывают просто зашуганные, но мы учим их доверять человеку. Большинство — ласковые. Кстати, в Европе людям без разницы, какая у них собака: бывшая бездомная или породистая. В одной Венеции 70% — домашние дворняги, и только 30% — породистые. В Германии практически все берут дворняг. Мы даже из своего приюта подопечных отправляем туда. И там есть «собачий канал» — такие же, как и мы, сумасшедшие девочки-волонтеры, пристраивают наших. И мы, получив разрешение, пройдя все прививки, отправляем собаку в Германию за свой счет. Я езжу раз в год, навещаю пристроенных собак — ни одна, правда, меня не узнает. Я им: «Вы предатели! Я вас в приюте кормила, поила, гуляла с вами, а вы…» У нас даже есть такое мнение, что когда собаки слышат русскую речь, то у них возникают плохие ассоциации. В общем, в Германии наши становятся уверенными в себе существами. Как же — их любят!

— А сколько у тебя собак?

— Три. Последнее мое приобретение — дворняжка. Она уже год у меня. У метро «Планерная» выкинули двух щенков. Я взяла одного. Просто когда без помощи умирают бездомные, покупать породистых — это как-то не очень…

— Многочисленные питомники, где разводят породистых, и приюты для бездомных собак — это два таких полярных мира. Как убедить людей, что собаки не нуждаются в родословной?

— Это объяснить нельзя. Надо потихонечку капать на мозги — то, что мы и стараемся делать: социальную рекламу выпускаем, видеоролики, статьи… Наша главная цель — чтобы люди сами к этому пришли и поняли: брать бездомную собаку это нормально.

# «Бедный папа»

Как родители относятся к тому, что 24 часа в сутки ты занимаешься приютом и фондом?

— Они с самого начала меня поддерживали. Хотя, конечно, не думали, что меня так засосет. В определенный момент папа настолько насторожился, что сказал: «Саш, надо как-то контролировать себя. Собаки — это прекрасно, но не забывай про то, что ты девушка, что должна быть твоя жизнь и творчество». Но я должна была пройти через все сама, начиная от уборки какашек в вольере и заканчивая созданием фонда.

— Папина фамилия помогает?

— Однозначно. Мы не открыли бы столько дверей, не добились бы ничего, если бы не поддержка известных людей, которых подключил папа, — Миронова, Хабенского, Пореченкова. Как они помогают? Ну, например, мы просим газету проанонсировать нашу выставку. Журналисты первым делом спрашивают: «А кто будет из медийных лиц, будет ли Ярмольник и Макаревич? Тогда мы приедем». А если их не будет, журналисты говорят, что это им неинтересно. Основная помощь «медийных лиц» в этом. К сожалению, приходится их дергать, вытаскивать на выставки. Я папу замучила — он уже говорит: «Опять выставка!!! Что мне опять говорить?» Ему, естественно, одно и то же приходится говорить про собак и кошек. Бедный папа…

— А мама?

— А мама тоже не отстает. Она придумала года четыре назад благотворительные гаражи-сейлы специально для собак. И теперь регулярно мы их проводим. Собираем у себя дома, по знакомым разные ненужные вещи. Ведь у всех есть что-то более-менее приличное, что, например, висит пятый год в шкафу, но вполне еще себе в хорошем состоянии. Кроме одежды, это могут быть и предметы интерьера, и сумки дорогие. И мы с мамой в ее мастерской на Арбате продаем эти вещи по 300–500 рублей. И народ эти гаражи-сейлы полюбил. Причем приходит разный контингент: кто с одной тысячей, а кто на 10 тысяч рублей вещи покупает. За один день мы можем собрать полмиллиона рублей. А в фонде мы отчитываемся за каждую копеечку.

…Да, для меня это уже стало делом жизни — в общем, все как-то так завязалось, что обратного пути нет.

P . S . Познакомиться с подопечными Саши Ярмольник поближе и выбрать себе друга вы можете в эту субботу, 19 апреля, на выставке для собак «Домой!», которая пройдет с 11.00 до 18.00 в арт-центре «Фабрика» по адресу: Москва, Переведеновский пер., 18. Если по каким-то причинам вы не сможете посетить выставку, заходите на сайт фонда «Дарящие надежду»: http://ghope.ru/. Финансово помочь четвероногим можно следующим образом:

Международный благотворительный фонд помощи животным «Дарящие надежду»

ИНН 7733185267

КПП 773301001

Р/с 40703810438170002302 в ОАО «Сбербанк России»

К/с 30101810400000000225

БИК 044525225

Или отправьте СМС на номер 3116 с латинскими буквами dn и напишите сумму пожертвования (от 15 руб.). Например: dn 200.