19 августа 1978 года в городе Абадане произошло одного из событий, послуживших прологом и спусковым крючком иранской революции: поджог кинотеатра «Рекс». За пять минут от огня погибли 470 людей — больше, чем было запытано САВАК (местный КГБ) за все время правления Мохаммеда Резы. Деревянные стены дешевого кинотеатра были обшиты поливинилхлоридом, и люди падали мертвые, едва вдохнув ядовитый дым.
Кинотеатры давно были одним из объектов нападок аятоллы Хомейни. Это было западное дьявольское развлечение, во время которого мужчины и женщины сидели вместе в темноте, и вообще изображения людей и животных были запрещены Аллахом.
Нападения случались неоднократно, и к середине августа, на который тогда приходился месяц Рамадан, в Иране было сожжено уже два десятка кинотеатров. Тем не менее, услышав о количестве жертв, аятолла Хомейни немедленно объявил поджог делом рук шаха и его американских приспешников. «Только власти, — заявил Хомейни в своем послании жителям Абадана 22 августа, — могли окружить кинотеатр кольцом огня, и только они могли приказать служащим кинотеатра запереть двери». «Это преступное деяние, — продолжал аятолла, — противоречит законам ислама, и стало быть, оно не могло быть совершено противниками шаха, которые рискуют всем ради Ирана и Аллаха» «Эта ужасающая трагедия — дело рук шаха, его детище, и льет грязную воду на мельницу его пропаганды дома и за рубежом».
На самом деле пожар был устроен четырьмя молодыми фанатиками. Один из них был Хусейн Такбали. Такбали был достаточно типичный представитель молодых исламистов — безработный и наркоман, подрабатывавший продажей героина и гашиша. Он сидел несколько раз: за воровство, вооруженное нападение и за драку.
Один из приятелей, Ашгар Новрузи, увлек его религией и познакомил с тремя другими фанатиками: Фараджаллой Базаркаром, хозяином мастерской по починке радио на базаре, Ядоллой и Фаллой. С наркотиков Такбали переключился на Коран. Впрочем, от наркотиков он тоже не мог отказаться: новые друзья послали его лечиться в Исфаган, но после короткого курса реабилитации Такбали вернулся к старым привычкам. В январе 1978 года он снова лег в госпиталь. Там он пролежал полгода и 18 августа вернулся в Абадан с кучей подпольной религиозной литературы. В тот же день друзья навестили его дома и, забирая литературу, сказали: «Мы хотим поджечь кинотеатр».
Кинотеатр, который они решили сжечь, назывался «Сохейла», и фанатики попытались сделать это в тот же вечер. Они разлили в холле четыре бутылки с растворителем, но тот почему-то не загорелся. Горе-химики решили добавить к растворителю растительное масло.
Следующий день, 19 августа, был как раз днем годовщины переворота 1953 года, приведшего к власти Мохаммеда Резу. Фараджалла пошел в свой магазинчик, где добавил к растворителю растительное масло и разлил его по бутылкам из-под газировки, а остальные молодые люди в это время ждали его и кушали кебаб. К тому времени, когда Фараджалла вернулся, было уже восемь вечера. Они взяли такси и доехали до «Сохейлы», но окошечко в билетной кассе было уже закрыто. На обратном пути им попался «Рекс» — Фараджалла выскочил из такси и купил четыре билета.
Город Абадан в то время был бесформенным промышленным центром с крупнейшим в мире нефтеперерабатывающим заводом, построенным англичанами. Сам кинотеатр располагался на первом этаже торгового центра. Фильм, шедший в тот вечер, был иранский, он назывался «Олень», и борцы с кинотеатрами уже видели его не раз.
Четверо революционеров расположились на балконе. Бутылки с зажигательной смесью были у них при себе в сумках с соком и фисташками. Посмотрев фильм до середины, все четверо вышли в лобби. Буфет был закрыт, посреди безлюдного холла били фонтанчики с водой. Фараджалла и Такбали облили зажигательной жидкостью стулья и стену в буфете, остальные разлили ее там, где коридор выходил к главной лестнице.
После этого Фалла ушел, а Хусейн, Фараджалла и Ядолла вернулись в зрительный зал. Возможно, они хотели предупредить зрителей, но раньше, чем они собрались с силами, кто-то крикнул: «Горим!» Началась паника и давка. Огнетушители не работали, попытки пожарных сломать одну из стен к успеху не привели. Люди задыхались прямо в креслах от ядовитых паров поливинилхлорида. Хусейну удалось спастись, двое его друзей погибли.
По городу стали распространяться дикие слухи. Говорили, что начальник полиции Абадана, генерал Рамзи, приказал закрыть двери кинотеатра, чтобы никто не мог спастись, что полиция запретила тушить пожар, что кинотеатр сожгли агенты САВАК, преследуя забежавших туда революционеров (закрыли двери и сожгли), и еще — что кинотеатр был сожжен потому, что фильм «Олень» был антиправительственный.
Сразу после революции новые власти арестовали, осудили за два дня и расстреляли некоего капитана Монира Тахери, обвинив его в поджоге иранского рейхстага.
Одной из немногих групп населения, не удовлетворенных странным расстрелом Тахери, были семьи погибших. Добиваясь правды, они устроили сидячую демонстрацию, сначала в центре Абадана, а потом на кладбище, где были похоронены их родные. На них неоднократно нападали религиозные фанатики, и в конце концов демонстрация была разогнана Корпусом стражей Исламской революции.
Дело в том, что к этому времени имя поджигателя было решительно всем известно, потому что наш религиозный наркоман страшно раскаивался в содеянном и пытался исповедоваться об этом на всех перекрестках. Он рассказал о своем преступлении и друзьям, и матери. Он пытался добиться встречи с Хомейни, он добился — и был услан прочь — новым революционным министром полиции. Он обивал пороги мулл в Исфагане, и чем громче он публично исповедовался в своем преступлении, тем чаще новые власти называли его агентом САВАК. Но что удивительно — его не трогали.
В конце концов, через три года после пожара и революции, начался процесс. Хусейн Такбали подробно все рассказывал и просил прощения у погибших. «Я всего лишь хотел быть вместе с теми, кто делает революцию, — плакал Такбали, — но по невежеству я совершил большую ошибку».
Об уже казненном Тахери на процессе не было сказано ни слова, но судья продолжал обвинять в пожаре «сатанинскую династию Пехлеви и ее израильских и американских хозяев». Такбали был приговорен к смерти. Вместе с ним к смерти были приговорены владелец кинотеатра и его директор, глава антитеррористической службы Абадана и офицер, ведший расследование.
Иранские власти и религиозные фанатики до сих пор считают поджог кинотеатра «Рекс» кровавой провокацией, устроенной шахом, и в качестве доказательств того, что это провокация, приводят утверждения аятоллы Хомейни. Надобно сказать, что Хомейни, называя поджог кинотеатра кровавым преступлением шаха, ни на минуту не изменил своей позиции по поводу кино вообще и продолжал утверждать, что другие поджоги кинотеатров были стихийной реакцией возмущенного безбожием общества. С точки зрения иранских революционеров, именно поджог кинотеатра «Рекс» был переломным моментом, привлекшим народ на сторону аятоллы: простые люди впервые увидели, что проклятый режим не остановится ни перед чем, лишь бы скомпрометировать мирный ислам.
Как замечает в своей прекрасной книге об Исламской революции Джеймс Бухан, «история делается не только случайностями. История делается невежественными и обманывающимися». Как говорится, найдите десять отличий Абадана от Славянска.
