«Дачное дело»:
клуб опороченных депутатов
В четверг Алексей Навальный успел побывать сразу в двух судах. В Замоскворецком прошло предварительное заседание по наиболее серьезному из всех уголовных дел, возбужденных в отношении оппозиционера прямо сейчас — по «делу Ив Роше». Он, вместе с братом Олегом, обвиняется по ч.4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество в особо крупных размерах»), что предполагает наказание — до 10 лет лишения свободы. Именно по «делу Ив Роше» Навальный был помещен под домашний арест, условиями которого ему было, в частности, запрещено пользоваться интернетом, а также давать любые комментарии по делу.
Но на прошлой неделе в зеркале блога Навального был опубликован большой пост, в котором подробно разбиралась несостоятельность обвинения. Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) ходатайствовала о замене домашнего ареста содержанием в СИЗО, того же требовала и прокуратура, но суд выбрал «гуманную» меру пресечения. Домашний арест был продлен на 6 месяцев (хотя примерно в это же время Владимир Путин произносил уже вошедшие в сетевой эпос слова о том, что интернет «был создан как спецпроект ЦРУ, и так развивается» — на этом фоне помещение в СИЗО за пользование интернетом выглядело бы весьма убедительно).
Но все это происходило во второй половине дня, а с утра Навальный был доставлен в Люблинский районный суд, где был ответчиком по гражданскому иску видного единоросса Сергея Неверова. Неверов тоже проявил своеобразный гуманизм и не стал обвинять Навального в уголовном преступлении, клевете, как это успешно сделал недавно его младший товарищ по партии Лисовенко, муниципальный депутат со справкой из наркологического диспансера. Неверов не требовал даже денег. Все, что нужно было Неверову — опровержение порочащих его честь и достоинство сведений.
О чем, собственно, речь? В ноябре прошлого года Алексей Навальный в своем блоге в ЖЖ (который тогда еще не был заблокирован по требованию Роскомнадзора) опубликовал большой пост об элитной недвижимости высокопоставленных членов «Единой России» в Подмосковье. В деревне Лешково в Истринском районе обнаружилось пять расположенных на берегу Москвы-реки участков земли с фешенебельными постройками, один из которых принадлежит Неверову. Единоросс этого, собственно, не отрицал и не отрицает — по его словам, он прикупил землю на деньги, вырученные от продажи квартиры в Новокузнецке. А опровергнуть он просил только два предложения:
«…депутат Неверов… получил доход в натуральной форме от предпринимателя Шустенко….»
«Депутаты-единороссы… Неверов… нарушили антикоррупционное законодательство и указали неверную информацию в декларации об имуществе».
Второе утверждение, по мнению Неверова, не соответствует действительности только потому, что его уже проверяла профильная комиссия Госдумы — и не нашла ошибок в декларации депутата. А раз так, то и никто другой, в том числе, Навальный, не мог их обнаружить — только выдумать.
Ситуация с Шустенко и «натуральным доходом» более любопытная. Шустенко — предприниматель, бизнес которого идет в гору, в том числе, благодаря регулярным победам на тендерах по благоустройству московских дворов. А еще он — генеральный директор ООО «Строительство транспортных сетей», которое, по совпадению, арендует участок земли, вклинившийся между угодьями Неверова и берегом удачно протекающей поблизости Москвы-реки. Более того, как следует из материалов дела, фирма Шустенко передала эту землю в субаренду супруге Неверова Ольге. По совпадению, вскоре после этого забор, огораживающий участок депутата, передвинулся практически к кромке воды, на что, естественно, обратил внимание дотошный Навальный. На суде выяснилось, что 21 сотку элитной земли Неверова арендует всего за 30 тысяч рублей в год.
Сам Неверов, который пришел в суд в компании еще двух видных единороссов, Сиядкина и Маркелова, объяснил низкую стоимость аренды тем, что раньше на участке располагалась свалка. Он также заявил, что не знает, кто и почему обнес арендованную часть забором, а еще уверил, что расположенный на его участке дом — это вовсе не его дача, и что нет у него никакой дачи в Истринском районе. Потому что строение принадлежит матери его жены, и нет ничего зазорного в том, чтобы жить дома у тещи.
В общем, суд удовлетворил требования Неверова и обязал Навального «в течение 10 дней со дня вступления решения суда в законную силу опубликовать в сети интернет опровержение порочащих Неверова сведений». Решение вступит в законную силу после рассмотрения в апелляции, если, конечно, у Навального и его защитников найдутся время и силы для того, чтобы подать жалобу.
«Порядок исполнения решения суда по иску Неверова в любом случае будет определять судья Коробченко, ведущая «дело Ив Роше», — объяснил «Новой» адвокат Навального Вадим Кобзев. Ей придется поломать голову, ведь по условиями домашнего ареста Навальный не имеет права пользоваться интернетом, даже для такого общественно-полезного дела, как публикация опровержения по решению суда.
Судебный марафон не заканчивается. В четверг о подаче иска заявил еще один герой «дачной» публикации Навального, сосед семьи Неверовых единоросс Руденский. Ему тоже хочется опровержения порочащих сведений — и вряд ли найдется букмекерская контора, которая пример ставку на то, что суд не пойдет навстречу требованиям Руденского.
«Дело «Ив Роше»:
полгода в четырех стенах
В Замоскворецком суде прошло предварительное заседание по наиболее серьезному из всех уголовных дел, возбужденных в отношении Алексея Навального, — по «делу «Ив Роше». Он, вместе с братом Олегом, обвиняется по ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество в особо крупных размерах»), что предполагает наказание до 10 лет лишения свободы. Именно по «делу «Ив Роше» Навальный был помещен под домашний арест, условиями которого ему было, в частности, запрещено пользоваться интернетом, а также давать любые комментарии по делу.
Но на прошлой неделе в зеркале блога Навального был опубликован большой пост, в котором подробно разбиралась несостоятельность обвинения («Новая» подробно разбирала фабулу уголовного дела в № 123 за 2013 год). Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) ходатайствовала о замене домашнего ареста содержанием в СИЗО, того же требовала и прокуратура, но суд выбрал «гуманную» меру пресечения. Домашний арест был продлен на 6 месяцев (хотя примерно в это же время Владимир Путин произносил уже вошедшие в сетевой эпос слова о том, что интернет «был создан как спецпроект ЦРУ, и так развивается», — на этом фоне помещение в СИЗО за пользование интернетом выглядело бы весьма убедительно).
«Дело Мохнаткина»:
плевок от души
В Тверском суде произошел скандал — подсудимый Сергей Мохнаткин был удален из зала по ходатайству… собственного адвоката. Правда, активист, еще недавно выступавший общественным защитником «узника Болотной» Сергея Кривова, а теперь второй раз в жизни обвиняемый в нападении на полицейского (по первому эпизоду он получил реальный срок и впоследствии был помилован президентом Медведевым), отказался признавать адвоката, назначенного судом, «своим». Мохнаткин настаивал на том, что будет осуществлять защиту самостоятельно. Надо сказать, что делал он это в неприемлемой форме, оскорбляя защитника, — и даже плюнул в него. При этом и в момент задержания, которое обернулось обвинением по ч. 1 ст. 318 УК РФ, Мохнаткин тоже плевался. Берегитесь, конвойные!
«Дело о кубе»:
собрать нельзя разобрать
В четверг в Замоскворецком суде судили не только Навального, но и его соратников, которые вышли на согласованный пикет и разместили агитационный куб, ставший популярным со времен кампании по выборам мэра Москвы (если не помните, Навальный тогда едва не вышел во второй тур).
Странно в этой истории то, что два активиста были задержаны при попытке не установить куб, а… разобрать его после окончания мероприятия. Неужели среди сторонников полиции есть тайные поклонники Навального, которые таким образом позволили агиткубу простоять подольше?
В суде, впрочем, все было серьезно. Николай Ляскин, признанный виновным в нарушении ст. 19.3 КоАП (неисполнение законных требований представителя власти), получил двое суток административного ареста, рассмотрение аналогичного дела в отношении Полины Беляковой перенесено на 7 мая. Активисты грустно шутили: «Сначала мы радовались тому, что Навального посадили еще на полгода под домашний арест, а теперь — тому, что Ляскин проведет в спецприемнике «всего» двое суток». И действительно, в российской судебной практике взаимосвязь между категориями «преступление» и «наказание» становится все более расплывчатой, не знаешь, как на все это реагировать.
«Болотное дело»:
«вторая волна»
В Замоскворецком суде прошло предварительное заседание по задержанным во второй волне «болотного дела». Когда подсудимых по коридору вел конвой, им традиционно аплодировали и кричали «Свободу!». Прямо напротив зала, где судили братьев Навальных. Получилось символично.
«Вторая волна» — неоднородная. В ней выделяется пенсионерка Кохтарева, полностью признавшая вину (в том, что 6 мая кидалась в полицейских пустыми пластиковыми бутылками). И это — не просто в надежде получить мягкий приговор (Кохтарева — единственная, кто на время следствия и в ожидании суда не был арестован). После «крымской кампании» активистка перешла в лагерь фанатов Путина. Она недовольна только тем, что президент медлит с окончательным решением мигрантского вопроса.
Антифашист Алексей Гаскаров, наоборот, своих взглядов не изменил и обвинения не признал. Более того, он прочитал суду и прокурорам внушительную юридическую лекцию. «Объектом посягательства при «массовых беспорядках» является общественная безопасность и не являются правила проведения общественных мероприятий, деятельность сотрудников полиции и другие сущности, о которых говорится в обвинении, — говорил Гаскаров. Он признает, что оказывал сопротивление действиям сотрудников полиции, но уверен, что его действия были законными: «Полицейские врывались в толпу, где находились дети, беременные женщины, врывались клином, применяли физическую силу. Их действия носили явно провокационный характер. Видя это и находясь в стрессовой ситуации, я принял решение попытаться разнять митингующих и полицейских». Наконец, Гаскаров утверждает, что следствие неправильно квалифицирует насилие над сотрудниками полиции сразу по двум статьям, поскольку при массовых беспорядках сопротивление должно быть вооруженным, а в этом ни его, ни других фигурантов не обвиняют.
Полностью отрицает вину Илья Гущин: «Мне вообще не понятно, на основании каких факторов обвинение делает выводы о моей причастности к прорыву оцепления, а также поджогам, повреждению имущества, использованию зажигательных смесей и взрывчатых веществ, насилию — квалифицирующим признакам «массовых беспорядков».
Серьезные вопросы и у Александра Марголина: «В обвинительном заключении фигурируют погромы, поджоги — действия толпы, а не меня лично». Марголин просит разъяснить, что он сделал, чтобы «поспособствовать прорыву» и почему ему в вину вменяют «действия неустановленных лиц».
В общем, второй «болотный процесс» обещает быть крайне непростым для обвинения, его свидетелей — и для судьи.
«Дело «Анатомии протеста-2»:
Лебедев выйдет на свободу
Лефортовский суд Москвы удовлетворил ходатайство об УДО Константина Лебедева, осужденного за организацию массовых беспорядков 6 мая 2012 года. Он получил мягкий приговор, два с половиной года лишения свободы, потому что полностью признал свою вину и пошел на сотрудничество со следствием. Как именно, он продемонстрировал, выступая свидетелем обвинения на процессе по делу Удальцова и Развозжаева, которых также обвиняют в организации массовых беспорядков. Он подтвердил, что их действия координировались и финансировались грузинским политиком Гиви Таргамадзе и что 6 мая планировалось все что угодно, но только не митинг.
«Выводы соответствующие я сделал: всякое вольнодумство, всякие бунты, незаконные действия, жизнь за счет иностранных правительств — все это в прошлом. Намерен честно трудиться», — заявил Константин Лебедев. Да вот только кто же ему теперь поверит?
