По красной лестнице под аккомпанемент возгласов и рева публики к дворцу плыла невесомая кинодива Николь Кидман в чем-то глубоко синем воздушном. Рядом с ней, в строгом костюме, едва доставая ей до плеча шествовал знаменитый британский актер Тим Рот. Буквально через час та же Кидман, но уже в образе принцессы Грейс Келли на экране раздавала автографы жителям суверенного Монако, и под руку с Тимом Ротом — князем Ренье III — торжественно ступала по ступенькам дворца.

Кто тут актер, какую роль играет — вопрос.

Если бы фильм «Принцесса Монако» еще больше пенился взбитыми сливками и архаичной наивностью, его все равно сделали бы «заставкой» фестиваля.

Голливудская звезда, превратившаяся в настоящую принцессу. Голливудская звезда, сыгравшая это превращение на экране. Скандал с участием королевских персон вокруг фильма. Место событий — Канны и соседнее Монако, Ментон и соседняя Вентимилья. И, наконец, тотальный гламур, источаемый и этой историей, и самим фестивалем.

Ну как такой фильм не превратить в «занавес», открывающий главный мировой кинофорум, который помимо искусства, безусловно являет собой и глянец, и ярмарку тщеславия, и круговорот славы и денег в природе киноиндустрии.

К тому же, у ставшего апокрифом сюжета об оскароносной Золушке столько связано с самим фестивалем. Известно, к примеру, что голливудская актриса, муза Хичкока познакомилась с наследным принцем Ренье III, когда в мае 1955-го прибыла на Каннский кинофестиваль в составе американской делегации. А в знаменитом хичкоковском триллере «Поймать вора» она неслась на авто по здешнему серпантину, и казалось, чудом уцелела (спустя годы на этой дороге машина Грейс Келли сорвется-таки с обрыва).

В оптике картины Оливье Даана (того самого, что снимал байопик об Эдит Пиаф «Жизнь в розовом цвете») — один год из жизни королевы Голливуда — в замужестве принцессы Монако. Грейс получает предложение сниматься у Хичкока в «Марни» (между прочим, играть ей предстоит воровку, что конечно же, не королевское дело). И в это же время назревает конфликт между Францией и Монако, на границе возникает таможенный кордон, а политика переходит на язык ультиматумов. На протяжении всего фильма Келли бьется над судьбоносным выбором между двумя ролями: актрисы или принцессы. В результате мучительных размышлений она решит пожизненно играть роль княгини. И делает это с голливудской дотошностью: берет уроки французского, с помощью консультантов изучает историю княжества, идет буквально в народ: на рынок торговать фруктами, занимается благотворительностью. И как в настоящей голливудской сказке — принцесса Грейс побеждает всех: возвращает любовь мужа, приобретает любовь граждан Монако, обнаруживает предателей в княжеской семье — «врагов народа», и даже заманивает Де Голля на Благотворительный бал.А что остается делать кинематографическому карикатурному де Голлю — конечно же, мчаться из Парижа в Монако. Ведь приглашает его не просто Грейс, а Грейс в исполнении Николь Кидман.

В фильме, как и в жизни, принцесса не по рождению, зато с актерским талантом, еще недавно снимавшаяся в рекламе сигарет, клопомора, белья и чулок… становится символом королевской власти.

Тем не менее, представители династии Гримальди, правящей более 700 лет мини-королевством Монако, выпустили официальное заявление о том, что лента имеет мало общего с реальностью: «Сценарий основан на ошибочных и сомнительных источниках. Княжеская семья никоим образом не хочет быть связана с фильмом, который искажает действительность, и сожалеет, что история была исковеркана в сугубо коммерческих целях».

И до фестиваля, и на пресс-конференции создатели фильма подчеркивали, что не делали байопик, они снимали свою художественную версию событий. Николь Кидман даже оговорилась, что и играла она не столько саму Грейс Келли (хотя изучала хронику, этикет, все драматические обстоятельства жизни принцессы), сколько ее образ: «Мы показали лишь небольшой фрагмент ее жизни, сконцентрировав в нем события, которые могли бы проявить ее человечность, страхи, силу и слабости».

Известно, что авторы фильма отказались вносить изменения в сценарий Араша Амеля, которые предложила княжеская семья.

Скандал вокруг фильма продолжал разрастаться. Возник конфликт между авторами картины и американским прокатчиком: компания The Weinstein настояла на перемонтаже картины. В результате нешуточных баталий возникли две версии: режиссерская и продюсерская, которую Даан обозвал катастрофой. Естественно, что Каннский фестиваль выбрал авторскую версию. Это вряд ли помогло фильму. После его показа журналисты выразили свое мнение дружным «Бу!»

У киносказки, конечно же, свои законы, но и сказка может быть волшебно убедительной. В версии Даана, принцесса Келли слезливая, не очень умная, предпочитающая высокопарный слог блондинка. В отличие от «снежной королевы», настоящей пассионарной Келли, которую Хичкок называл «вулканом под снегом» и подлинной принцессой, Кидман так и остается ледяным сосудом, источающим банальности. Ее Келли — никакая. Даже не понятно, за что же ее полюбили немногочисленные граждане княжества.

В шварцевской сказке про Золушку есть такие слова: «Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку — маленькой, душу — большой, сердце — справедливым» Добавим: а сказку — талантливой.

Оператор фильма Эрик Готье рассказывал журналистам, что стремился воссоздать в картине яркую и волнующую стилистику фильмов Хичкока. Прежде всего «Поймать вора». На экране от сказанного осталась незамысловатость, ретро-наряды, богатые интерьеры — исчезла тайна.

Можно не соглашаться с мнением представителей княжеской семьи, которые возможно, предпочли бы из кинопленки сотворить памятник легендарному королевскому тандему. Но в чем-то их претензии оправданы. К примеру, когда Грейс Кидман задушевно уговаривает мужа в случае политического краха уехать и жить в хижине на берегу моря вдвоем, «рука об руку», бок о бок — вспоминаются претензии королевских наследников, назвавших ряд эпизодов фильма — несмешным фарсом.

Самое же интересное во всей этой истории балансирование между мифом и реальностью. К примеру, Николь Кидман для открытия предпочла платье глубокого голубого цвета с открытыми плечами, явно посылая привет Грейс Келли в «Поймать вора». А газета Nice-matine воссоздала мифическое иерархическое древо нынешнего Каннского кинофестиваля, вольно распределив в нем роли. На этом условном пьедестале Кидман выступает в роли принцессы. Принца изображает актер и режиссер Николас Виндинг Рефн. Королеву-мать — Софи Лорен (она на фестивале проводит мастер-класс). В роли воображаемого короля — Жан Люк Годар (с особым волнением устроители фестиваля ждут визита священного чудовища). Фрейлины-фаворитки: Жюльет Бинош, Изабель Юппер и Кьяра Мастрояни. Золушкой журналисты назвали Марион Котияр (в этом году в фильме братьев Дарденнона сыграла роль скромной служащей, пытающейся удержаться на плаву). Ну преторианская императорская гвардия — отборный отряд вояк неувядаемых ветеранов: Сталлоне, Гибсон, Форд, Бандерас, Шварценеггер, (идущие строем уже в третий фильм «Неудержимых», который на днях будет пышно презентоваться в Каннах).

Канны давно стали королевством со своими законами, протоколом, правителями, судьями-жюри, первыми дамами и кавалерами. Здесь вымысел и реальность превратились в сиамских близнецов. И экран не отражает, но «воображает». К примеру, известно, что Хичкок никогда не приезжал в Монако, дабы уговорить Келли сниматься у него в «Марни». Да и Шарль де Голль не обнаруживался на благотворительных балах, организованных новоявленной принцессой. Но как бы не протестовали представители королевских фамилий — миллионы кинозрителей воспримут историю такой, какую нарисовали им Оливье Даан, Николь Кидман и Тим Рот — обитатели воображаемого королевства кривых зеркал под названием «Каннский кинофестиваль».