фото: из архива газеты «Заря шахтера»

В советские времена шахтерские территории Ростовской области были одними из самых богатых на Дону. За почти четверть века, прошедшие после распада СССР, число работающих шахт сократилось здесь более чем в 10 раз. В шахтерских городах сегодня самый высокий уровень безработицы, самые высокие тарифы на коммунальные услуги и одни из самых низких зарплат. Однако регион по-прежнему считается перспективным: надежды на возрождение шахтерских территорий власти области связывают с перепрофилированием экономики городов на отрасли, не связанные с углепромом.

Если ехать по федеральной трассе М4 «Дон» на северо-запад, то примерно в 100 км от Ростова справа и слева ближе или дальше от дорожного полотна появляются непривычные для степного ландшафта объекты — бурые или серые горы. Одни поднимаются монументальными конусами высоко вверх, на склонах других ловко орудуют экскаваторы, «выгрызая» бока и придавая пирамидам причудливые формы, третьи, «сточившись» за десятки лет под ветрами и дождями, поросли кустарником, слились с пейзажем как скифские курганы. Эти терриконы — верная примета того, что дорога привела в шахтерский край, в Восточный Донбасс.

Убийственное акционирование

Уголь (высококачественные энергетические антрациты) в Восточном Донбассе (так называют российскую часть Донецкого каменно-угольного бассейна) начали добывать еще во второй половине 19 века. Добыча и по сей день идет относительно опасным и затратным подземным способом, потому что пласты лежат на большой глубине — в среднем это отметка в 350 метров, в иных шахтах глубина залегания породы доходит - до одного километра. В советские времена здесь работали 80 шахт и обогатительных фабрик. Пик добычи пришелся на 70-80-е годы - до 30 мнл тонн в год.

• Почти все добываемое сырье отправляли в котлы (которые работали только на угле) электростанций — отечественных и стран соцлагеря, - вспоминает директор горного дела компании «Ростовгипрошахт» Андрей Ткачев. - Но небольшую часть уже тогда отгружали в дальнее развитое зарубежье — в Германию, Канаду, США. Туда шел особый ростовский антрацит с самым низким в мире содержанием серы.

К распаду СССР в Восточном Донбассе работали 64 шахты. К началу 2000 года их осталось 13. Сокращение шло в два этапа. Сначала — в 90-х годах - государственные шахтные объединения «Ростовуголь» и «Гуковуголь» стали акционерными обществами, в которых за государством сохранялся определенный пакет УК. А затем (с начала «нулевых» годов) государство стало избавляться от своих пакетов, пошло дробление угледобывающих компаний: на месте двух крупных возникли несколько более мелких компаний, которые управляли одной-двумя шахтами. В Восточный Донбасс пришли новые собственники, самый крупный из них — компания «Русский уголь» - объединяла 8 шахт и 3 обогатительные фабрики.

В 2010 году этот собственник утратил интерес к ростовским активам — началась распродажа шахт. Сегодня в Ростовской области работают 4 угольные компании (российские «Южная угольная компания», «Донской уголь», Кингкоул и украинская Донецкая топливно-энергетическая компания (ДТЭК) Рината Ахметова), добыча идет на 6 шахтах, которые в прошлом году произвели чуть больше 4 млн тонн угля.

Заграница нам поможет

Шахта «Обуховская» с самого начала (добыча началась в 1978 году) стояла особняком. Именно здесь залегает тот самый чистый антрацит, что традиционно шел на экспорт. В 1984 году шахта вышла на проектную мощность в 3 млн тонн антрацита в год. В лучшие годы на шахте и сопутствующих производствах трудились больше 8 тысяч человек. В основном — жители соседнего г.Зверево. Это одна из самых крупных шахт в Европе, шахтное поле простирается под землей на 14 км. Шахтеры утверждают, что спустившись вниз на российской стороне, можно по тоннелям пройти в соседнюю Украину.

• Обычно под землей, особенно на большой глубине (добыча на «Обуховской» идет на отметках от 260 до 1000 метров — ВМ) традиционные спутники шахтеров — крысы. На украинской стороне шахты как раз крысы и были. А на нашей — российской — непонятно откуда прибежали маленькие, шустренькие мышки, - вспоминает депутат Городской Думы г.Зверево Валерий Дьяконов, проработавший на «Обуховской» 20 лет. - Соберутся стайкой, светят в темноте красными глазками-огоньками, ждут, когда им кинут хлеба. Но когда российская и украинская лавы соединились, с Украины пришли те самые большие крысы и сожрали наших веселых мышек. Писк тогда стоял жуткий, драка смертельная была…

Реструктуризация «Обуховской» сопровождалась сменой хозяев, снижением в 4-5 раз угледобычи, задержками зарплат и громкими акциями горняков. Пик конфликта пришелся на 2003 год.

• Тогда шахта уже принадлежала компании «Русский уголь», добыча шла, уголь со склада куда-то уходил, но задержки по зарплате доходили до 6-8 месяцев, - вспоминает Валерий Дьяконов. - У проходной собрались 500 рабочих, объявили забастовку, разбили вокруг шахты палаточный городок, перекрыли подъездные железнодорожные пути, не давая вывезти со склада 800 тонн угля. Акция продолжалась несколько недель. В итоге шахтеры победили: владелец выплатил всю задолженность по зарплате (23 млн рублей) и вернул много лет копившийся долг по пайковому углю (860 тонн).

Сегодня г. Дьконов продолжает отстаивать права горняков, и пайковый уголь — одна из основных тем этой борьбы.

Согласно ФЗ № 81-ФЗ от 1996 г. работники и пенсионеры шахт имеют право на бесплатный уголь: те, кто живет в домах с печным отоплением получают льготу в натуральном виде, те, кто пользуется центральным отоплением, имеют право на компенсацию стоимость услуг по отоплению.

По словам Валерия Дьяконова эта льгота очень важна для зверевцев: многие горожане (особенно пожилые, пенсионеры) живут в старом частном секторе, при стоимости угля в 6-8 тысяч рублей за тонну выделить из пенсионного бюджета 25-35 тысяч рублей на оплату отопительного сезона для многих людей очень накладно. Тарифы на оплату центрального отопления в Зверево одни из самых дорогих в Ростовской области: оплата разбита на 12 месяцев, к примеру, за отопление квартиры площадью в 44 кв.м. нужно заплатить около 2 тыс.рублей в месяц.

Борьба за пайковый уголь (с пикетами, голодовками, судебными исками) идет несколько лет. В 2005 году 3000 работников и пенсионеров шахты «Обуховская» выиграли судебные тяжбы с властями города и «Русским углем». Но исполнительное производство по этим искам до сих пор не начато. Не помог шахтерам (это уже около 1700 человек) и Европейский суд по правам человека, куда они обратились два года назад. В марте оттуда пришел ответ: в рассмотрении исков отказать, так как заявители нарушили сроки подачи обращений.

По мнению Валерия Дьяконова причина отказов шахтеров от борьбы за свои права кроется не только в потере веры, но и в улучшении ситуации на шахте «Обуховская», которое началось два года назад.

В 2012 году шахту купил украинский холдинг ДТЭК, с тех пор имя Рината Ахметова в Зверево произносят с уважением.

По словам работников шахты до смены владельца средняя зарплата шахтера (тех, кто непосредственно «рубит» уголь) была не выше 25-30 тысяч рублей в месяц. Работники вспомогательных производств (проходчиков, ремонтников, операторов механизмов) получали еще меньше — 8-12 тысяч.

• Я работаю наверху - оператором клети (механизм опускает шахтеров в забой), получала 4,5 тысячи рублей в месяц, - рассказывает Людмила, отказавшаяся назвать свою фамилию. - Еще 11 тысяч рублей — пенсия. Когда пришел Ахметов, зарплату подняли всем категориям в два раза. Сейчас у меня 11 тысяч зарплата и 11 тысяч пенсия. Жить можно, - улыбается она.

Ахметову благодарны не только за рост зарплат. Впервые за многие годы у шахтеров нет проблем с робой («Раньше берегли ее как сокровище, хранили в молочных бидонах, которые запирали на самодельные замки»), облупившийся административно-бытовой корпус отремонтировали, в столовой, парикмахерской, прачечных установили новое оборудование.

Приход украинского олигарха в Восточный Донбасс приветствуют и в другом шахтерском городе — Гуково. Там расположено шахтоуправление шахты «Дальней», также купленной Ринатом Ахметовым. Само производство находится в Красносулинском районе, на нем заняты около тысячи жителей Гуково и соседних сельских районов. В прошлом году на этой шахте добыли около 1 млн тонн антрацита. Вообще же в прошлом году углепром Ростовской области продемонстрировал отрицательную динамику, добыча упала на 19%, и только предприятия ДТЭКа резко — в 3,5 раза - увеличили объемы производства.

Уроки английского

• У Ахметова вертикальный холдинг, куда входят генерирующие мощности и металлургические предприятия, у него есть мощная маркетинговая структура, - объясняет причину своего одобрения действий украинского олигарха заместитель председателя Гуковского теркома Росуглепрофа Александр Лозыченко. - Тот уголь, который добудут в «Обуховской», он наверняка экспортирует. И вряд ли его в печи кинут — там уже давно существуют технологии глубокой переработки угля. А другая часть добычи поступит на его же предприятия как топливо. То есть на предприятиях, купленных Ринатом Ахметовым, есть одно из главных условий успешности предприятия, работающего в условиях конкурентного рынка — гарантированный сбыт. Добыча сегодня идет еще на четырех шахтах, перед которыми постоянно встает вопрос «Кто купит уголь?»

Традиционно основным потребителем ростовских антрацитов была Новочеркасская ГРЭС. Станция ежегодно потребляла 6-7 млн тонн угля, на котором и работали все ее котлы. В постсоветское время, когда увеличилась добыча газа и он стал дешеветь, на новое топливо перевели шесть котлов, на угле остались только два агрегата.

• Два котла — это 2,5 — 3 млн тонн угля. И даже за этот объем поставок приходится сражаться, - говорит Александр Лозыченко. - Все топливо энергетики сейчас закупают на тендерах, с которых нас выбивают украинцы. Дело в том, что по характеристикам наши угли схожи, борьба идет в ценовой плоскости. Энергетики каждый год стараются закупочную цену уменьшать. К примеру, в этом году по сравнению с прошлым они выставили цену за тонну угля на 300 рублей меньше. На Украине угольная отрасль все еще дотируется государством, и они безболезненно могут выполнять основное требование энергетиков — низкая цена. Чтобы остаться на рынке, наши шахты вынуждены наращивать убытки, продавая уголь иногда уже дешевле себестоимости.

Осторожные надежды на возрождение оставшихся в Восточном Донбассе шахт (в частности тех, которые расположены в самом городе или его окрестностях) Александр Лозыченко связывает с новыми владельцами — компаний Кингкоул, которая в конце 2012 года выкупила у «Русского угля» обогатительную фабрику и четыре шахты. В рабочем состоянии находятся три шахты, которые в прошлом году добыли около 1 млн тонн угля, или на 40% меньше, чем в 2012. Выйти из минусов и довести добычу до 4 млн тонн новые владельцы планируют через три года. После того, как будут завершены основные этапы уже начатой реконструкции и модернизации угледобывающих предприятий.

• Угледобыча — это очень затратное производство, которое требует крупных начальных вложений. Нельзя спуститься в лаву и начать добычу — прежде нужно хорошот вложиться в комплекс подготовительных работ, - объясняет Александр Лозыченко. - Пять лет назад эти работы оценивались в 3-3,5 млрд.рублей. Сегодня, наверное, цифры стали еще больше. Реальная отдача — не только в виде прибыли предприятия, но и в контексте увеличения благосостояния населения окружающих шахту территорий, - наступает через 5-7 лет.

Пока же жизнь в Гуково по словам самих горожан остается трудной.

• Самая большая беда — отсутствие работы, которая бы давала средства для жизни, - говорит таксист Ашот. - По специальности я учитель физкультуры, но самый большой доход, который я смогу получить в школе — 8 тысяч рублей в месяц. Таксуя, даже при наших расценках (которые в полтора-два раза ниже, чем в Ростове) зарабатываю до 13-15 тысяч рублей. Жена — медик — работает в трех местах, в сумме получает около 15 тысяч. Для Гуково семейный доход в 30 тысяч рублей — это очень хорошо.

В прошлом году Ашот продал квартиру покойной матери, говорит, что совершил очень удачную сделку: трехкомнатную «хрущевку» площадью в 54 кв.м. реализовал за 600 тыс.рублей.

Пенсионерка Мария Александровна перебралась в Гуково из соседнего Красного Сулина два года назад и теперь сильно сожалеет о переезде:

• Я всю жизнь зарабатывала репетиторством, преподавала английский язык. У меня всегда были ученики, я никогда без дела не сидела. Два года назад внук сагитировал: « Бабушка, переезжай, от учеников отбоя не будет». Переехала — и впервые за все годы репетиторства у меня нет работы. Возможно, цена в 300 рублей за академ-час здесь кажется дорогой. Но тут дело не только в ценах. Когда я расклеивала на досках около подъездов многоэтажек свои объявления, то

такие же пенсионерки сердито воскликнули: «На черта он нужен, этот английский язык!» И похожие настроения не только у пожилых людей — я впервые сталкиваюсь с тем, что молодежь не хочет получить высшего образования…

Надежды на оживление социально-экономической ситуации в городе жители Гуково возлагают на федеральную программу поддержки моно-городов, участником которой город стал четыре года назад. Правда с тех пор особых перемен не случилось — на подготовленную властями города и региона инвест-площадку никто из бизнесменов пока не вышел.

Власти области продолжают считать Гуково перспективной территорией, возрождение которой возможно при двух главных условиях — уход от моно-отрасли и переориентация экономики на сегменты, не связанные с угледобычей.

Скрипач не нужен

Такие процессы в других шахтерских территориях уже происходили в недавние годы. 1 января 2004 года в Ростовской области начал действовать региональный закон «О приоритетном развитии шахтерских территорий»: власти давали существенные налоговые послабления тем инвесторам, которые реализовывали свои проекты в горняцких городах, создавая новые рабочие места. Закон действовал до 2010 года. За это время его участниками стали десятки инвесторов, с нуля построившие крупные свиноводческие комплексы, фабрики по выращиванию мяса кур и индейки, открывшие новые металлургические предприятия, швейные производства.

Наиболее успешно законом сумели воспользоваться инвесторы г. Шахты. Сегодня название города ассоциируется с продукцией нефтеперерабатывающего завода, одеждой фабрики «Глория Джинс», мороженным компании «Талосто», керамической плиткой «Стройфарфора», а определение «Аютинский» - не с одноименной шахтой, а с продукцией хлебокомбината, которая присутствует на полках магазинов всей области.

Директор горного дела компании «Ростовгипрошахт» Андрей Ткачев считает, что хоть число шахт в Восточном Донбассе сильно сократилось, говорить о полном исчезновении угольной отрасли из экономики Ростовской области будет не верно:

• Несмотря на переход большинства потребителей на газ, уголь всегда будет востребован как один из видов топлива. Особенно в энергетике. Другое дело, что добыча в тех объемах, которые были в советское время, уже никогда не возвратится. Я думаю, мы сейчас переживаем закономерную оптимизацию количества угледобывающих предприятий: в конечном итоге останется несколько шахт, продукция которых будет востребована рынком, и которые смогут принять на работу ограниченное количество работников. Уехать из региона смогут и захотят не все шахтеры. Задача властей — сделать закономерный процесс перехода экономик шахтерских территорий на новые отрасли менее болезненным для жителей Восточного Донбасса.

P.S. На выезде из г.Гуково стоят две железобетонные конструкции. На одной, той, что ближе к городской черте, большими, выцветшими буквами написано «Слава шахтерскому труду». Рядом с лозунгом — изображение награды, в котором с трудом (краска облупилась) угадывается орден Трудового Красного знамени. На второй конструкции — она расположена метрах в 50 от первой, почти за городской чертой — свежие, блестящие на солнце яркими красками буквы напутствуют «Счастливого пути!»

Прямая речь

Игорь Бураков, генеральный директор Агентства инвестиционного развития Ростовской области (специализированная организация, занимается привлечением инвестиций в Ростовскую область):

• Основная идея региональной политики в отношении так называемых шахтерских территорий - поддерживать работающий углепром, и в то же время создавать новые предприятия, не связанные с добычей угля.

По степени привлекательности для размещения в нашем регионе новых заводов и фабрик Восточный Донбасс – на втором месте после Ростовской агломерации. Здесь развитая инфраструктура, удобная логистика, привлекательные по цене, качеству и компетенции трудовые ресурсы. Ещё одно важное конкурентное преимущество шахтерских территорий - наиболее низкая, по сравнению с другими районами Ростовской области, стоимость подключения к инфраструктуре, значительный профицит инфраструктурных мощностей: шахты лет 15 назад закрылись, а мощности остались. Способствовал снижению стоимости инфраструктуры для инвесторов и областной закон «Об основах государственно-частного партнерства», который сразу после назначения на должность губернатора Ростовской области в 2010 году внес в Законодательное Собрание и подписал Василий Голубев. Этот закон позволяет всем новым индустриальным инвесторам в Восточном Донбассе получить до 50% компенсации и без того невысокой платы за подключение к электрическим и газовым сетям.

Инвесторы оценили такую инициативу донских властей. Примером может служить активное заполнение Красносулинского индустриального парка. Территория парка расположена в так называемом «золотом треугольнике» Восточного Донбасса: между городами Шахты, Красный Сулин и Новошахтинск. Крупнейший на сегодняшний день иностранный инвестор Восточного Донбасса – американская компания Guardian (№3 в мире по производству флоат-стекла) – построила в Красносулинском парке свой самый крупный в мире завод по производству листового стекла: 400 человек заняты в основном производстве, еще 900 - в сопутствующих отраслях. Американская Praxair (входит в «четверку» крупнейших мировых производителей промгазов) в декабре 2012 года ввела в эксплуатацию первую очередь завода по производству промышленных газов, в 2016-м намеревается запустить вторую. Французская Imerys реализует в Красном Сулине проект строительства завода по выпуску фильтрационных промышленных минералов. Ещё один резидент парка - российская корпорация ТехноНИКОЛЬ – уже вышла на стройплощадку и на днях, 15 мая, заложила первый камень в строительство самого большого на юге России завода по производству базальтовой теплоизоляции. По соседству под будущий завод арендовала участок еще одна американская компания – Air Products. Одновременно мы ведём переговоры ещё с несколькими крупными компаниями и, возможно, уже в этом году число резидентов Красносулинского индустриального парка возрастет, состоится старт новых проектов.

Аналогично, путём «заманивания» в территорию глобальных отраслевых лидеров, мы планируем развивать и соседний с Красносулинским парком Гуковский индустриальный парк. В Гуковском парке - самая низкая в Ростовской области стоимость подключения к коммуникациям. И там уже есть первый резидент - компания «Гриф» с проектом строительства завода по выпуску медных анодов и катодов (объем инвестиций около $ 55 млн).

На наш взгляд, для таких городов как Гуково, Зверево, Новошахтинск, диверсификация экономики будет куда полезнее адресных субсидий и других «точечных» мер поддержки.

В этих территориях сконцентрирован мощный промышленный и кадровый потенциал, для реализации которого нужны новые, разнообразные локомотивы роста - современные успешные предприятия, за которыми потянутся сопутствующие производства, средний и малый бизнес.

Промышленный подъем шахтерских территорий нельзя связывать только с угледобычей, поскольку эта отрасль сегодня переживает глобальное падение спроса, цен, в том числе за счет конкуренции с газом. Но ситуация циклично изменяется. Мы сейчас, пожалуй, в низшей точке спроса и цен, хуже уже, наверное, не будет, вот подрасти цены и спрос вполне могут.

Сегодня мы, говоря о Восточном Донбассе, стараемся не использовать словосочетания «шахтерские» и тем более «депрессивные территории». Для нас Восточный Донбасс - это новое индустриальное сердце юга России, территория развития с новым качеством труда и жизни. За счет развития новых производств доля углепрома в местной экономике продолжает снижение. Конечно, на советские уровни угледобычи Восточный Донбасс уже не выйдет, но новый потолок в 10-12 млн тонн в год многие эксперты считают реалистичным.