В начале марта, сразу после аннексии Крыма, я написала о том, что одним из самых радикальных ответов Запада на российскую внешнюю политику может быть пересмотр отношений с Ираном. В этом случае иранский газ, расположенный куда ближе к Европе, чем Ямал (и занимающий, согласно новым данным BP, первое место в мире по доказанным запасам), сможет вытеснить Россию с европейского рынка за 10 лет.
С тех пор Великобритания открыла в Тегеране посольство, а США сняли ряд санкций и всерьез рассматривают возможность оказания иранской военной помощи Ираку. Нормализация отношений с Ираном движется вперед семимильными шагами.
Я также писала о том, что одним из главных ответов Путину будет вытеснение России с европейского рынка газа. На днях, под нажимом Европы, Болгария отказалась строить «Южный поток». И теперь Путин срочно едет в Австрию, чтобы обсудить этот вопрос.
Проектируемая мощность «Южного потока» — 63 млрд куб. м в год. Совокупная мощность газопроводов, ведущих из России в Европу, составляет 250 млрд кубов в год. При этом в прошлом году по этим трубам было прокачано всего 138 млрд куб. м. Иными словам, с точки зрения экономики строительство «Южного потока» смысла не имеет, зато оно имеет смысл с точки зрения неконвенциональной газовой войны, которую ведет Кремль против Украины. «Южный поток» пойдет в обход Украины, что, по логике Кремля, даст возможность поставить ее на колени.
Проблема Кремля заключается в следующем. Кремль хочет получать за газ деньги, как за товар, и заодно получать удовольствие, как от войны.
Но так не бывает. Не потому, что товар не может быть оружием, а потому, что тогда он перестает быть товаром. А торговля перестает быть торговлей — процессом, в котором выигрывают обе стороны, и становится войной — процессом, в котором выигрывает только одна сторона (а иногда проигрывают и обе).
Если одна сторона использует товар как оружие, то другая сторона рано или поздно начнет обороняться. Война — это такое действие, которое редко не бывает взаимным. Когда вместо газа вы покупаете бомбу, детонатор которой остается в Кремле, то рано или поздно вы ее перестанете покупать, и у стороны, продающей бомбу, в конце концов не останется ничего — ни бомбы, ни оружия, ни детонатора, ни выгоды от товара.
Европа перестала строить иллюзии относительно российского газа с 1 января 2006 года, когда Кремль перекрыл его Украине. С этого момент доля «Газпрома» в газовом балансе Европы только падала и упала на сегодняшний момент с 39% до 25%. Кроме этого, энергобаланс Европы смещается в сторону ухода от газа, не столько из-за фанатизма «зеленых», сколько именно из-за того, что источниками газа для Европы являются не всегда вменяемые режимы. Так, в Германии за первые пять месяцев этого года на газовых электростанциях было произведено 15,1 тераватт-часов электроэнергии, на солнечных — 13,5 тераватт-часов, на ветровых — 24,2. Совокупно солнечная и ветровая энергия более чем вдвое обогнали газ, и утверждение Владимира Путина о том, что «ни дрова, ни сушеный навоз не заменят углеводородов в ближайшие 15—25 лет», сделанное в феврале 2010 года, представляется несколько опрометчивым.
На этом фоне российские власти продолжают действовать с самоуверенностью избалованного ребенка, который уверен, что он может разбить в шкафу все банки с вареньем и сказать, что это сделал Пушкин. Они используют газ как оружие и продолжают быть уверенными, что этому никто не только не воспротивится, но и не заметит.
К примеру, как раз в то самое время, когда Европа давила на Болгарию с целью запрета «Южного потока» и Кремлю было важно продемонстрировать Европе ненадежность Украины как газового поставщика, в Украине был взорван газопровод. (Это становится уже традицией: как только какие-то страны вызывают неудовольствие Кремля, так они сами у себя начинают взрывать трубопроводы. Напомню, что нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан был взорван на территории Турции 6 августа 2008 года, за два дня до российско-грузинской войны.)
Нынешняя эскалация неконвенциональной войны с Украиной — новое выдвижение войск на границу — также прямо связано с переговорами по газу с Украиной. Российские чиновники на переговорах практически прямо говорят: «Хотите, чтобы танки исчезли, подпишите договор на наших условиях».
Но вряд ли взрывающиеся газопроводы или танки укрепят репутацию России как надежного торгового партнера.
И во всем этом есть еще одно обстоятельство, чрезвычайно пугающее. Совсем недавно Путин подписал с Китаем контракт на поставку природного газа по цене 350 долларов за 1000 кубов — даже дешевле, чем сейчас со скидкой предлагается газ Украине. При этом месторождения, из которых предполагается добывать газ, не освоены, а трубопровод, по которому он будет идти, — не построен. Аналитики оценивали «точку безубыточности» китайского контракта в 370—380 долл. Для того чтобы контракт был менее убыточен, Путин даже отменил для китайского газа НДПИ — основной налог при добыче углеводородного сырья.
Иными словами, создавалось впечатление, что убыточный и не приносящий бюджету налогов контракт был подписан для того, чтобы люди в окружении Путина могли заработать на строительстве газопровода «Сила Сибири», предварительная стоимость которого составляет 30 млрд долл. (В пересчете на 1 км это в 7,5 раза дороже, чем китайский газопровод из Туркмении.) Это впечатление только усиливалось из-за заявлений о том, что газопровод «Сила Сибири» будет строиться, даже если контракт не будет подписан.
То же самое с «Южным потоком» — не успела Болгария отказаться от строительства, как исполнительный директор Wintershall г-н Зеле заявил, что консорциум продолжил строить морской участок трубы даже при запрете со стороны Болгарии. В переводе — продолжит сбрасывать деньги в море, даже если газопровод никуда не поведет.
Создается впечатление, что газовая политика Кремля страдает сразу от двух тяжелых заболеваний. Во-первых, Кремль упорно продолжает применять газ как оружие и не замечает, что это оружие у него просто перестают покупать. Во-вторых, создается впечатление, что в результате неумеренного употребления чрезмерно крепких газово-геополитических иллюзий в Кремле сформировалась группа людей, чьи деловые интересы намертво связаны с освоением бюджетных денег на строительстве газопроводов. И на самом деле мы уже не строим газопроводы в обход Украины, чтобы иметь возможность поставить ее на колени, а наоборот — объявляем Украине войну, чтобы иметь возможность освоить деньги на строительстве «Силы Сибири» и «Южного потока».
