Джон Харрисон — колоритный англичанин, всем обликом напоминающий проницательного филина: седина, очки, острый взгляд из-под густых бровей. Джон — главный редактор журнала Moscow Expat Life, созданного для экспатов — иностранцев, работающих в России. В Москве живет так давно, что уже и сам не помнит точную цифру — и каждый раз раскатисто смеется, когда я об этом спрашиваю.

Мы сидим в кафе Starlite Diner, классическом американском круглосуточном «дайнере» — красные диванчики, разноцветные фото на стенах, музыка, заглушающая голоса так, что приходится кричать. Джон пьет горячий чай, хотя на градуснике — под 30. А вообще он предпочитает вегетарианскую пищу: «Совсем нетрудно быть вегетарианцем в России — много всякой еды. Проблемы возникают тогда, когда вас приглашают в гости, — отказ от какой-нибудь печени, которую хозяйка долго готовила, прозвучит грубо. Но еще хуже — отказаться от алкоголя в гостях у русских!»

Джон предлагает и мне заказать что-нибудь: «Ведь это же странно — сидеть в кафе и ничего не есть!»

Он кажется невозмутимым, для каждого ответа берет паузу, осторожно подбирая слова. Но когда вопрос, сформулированный чересчур по-русски, ему непонятен, он буквально взрывается заразительным хохотом.

На страницах его журнала — Британский футбольный клуб, серия очерков о духах Соловецкого монастыря, празднование дня Святого Патрика в Москве. И, конечно, истории успешных бизнесменов, поднявших свое дело с нуля. Каждый номер посвящен разным национальностям. В летнем, например, интервью с доктором Карин фон Бисмарк, руководителем экономического клуба, и Сюзанной фон Альфен, основателем сообщества немецких фрау в Москве.

В нашей столице Джон с 87-го года. Первое для него очарование в России — это очарование российской подпольной культурой.

«Я приехал работать именно сюда, потому что в России было невероятно интересно находиться. В конце 80-х культурный бум восхищал. Гребенщиков, «Звуки Му» казались гениальными. Потом, когда все эти подпольные гении вышли наружу, оказалось, что не так уж они талантливы. Парадокс».

Из исследований фонда «Хамовники»:

«Сейчас люди приезжают, чтобы зарабатывать деньги — у них других целей нет. Есть ряд мужчин, которые хотят найти русских жен, любовниц… Какой-то HR-компанией проводилось исследование, очень смешное. Выяснилось, что у 30% экспатов жены испуганы тем, что их мужья будут соблазнены русскими женщинами. (Великобритания, редактор журнала)

«Думаю, я уже больше никогда не буду жить в Америке. То есть мне нравится быть американцем… но Америка для меня слишком скучна. Американцы мало знают об остальном мире. Я думаю, русские знают об американцах намного больше, чем американцы — о русских. Да, Америка является сверхдержавой, но… в Америке мало кто знает другой язык, кроме английского». (США, редактор интернет-издания)

Жена у Джона русская — Марина, есть дочь Доминика, которая учится на аниматора в Эдинбурге. Спрашиваю, должны ли дети быть независимыми от родителей. «Да. Не понимаю, как у русских дети могут жить с родителями до 30 лет, они их, ну детей, еще и обеспечивают… У нас совсем по-другому, дети должны работать и лет в 20 уже иметь свое жилье».

Из исследований фонда «Хамовники»:

«В России детей так воспитывают, что они ничего не хотят делать… Они должны служить семье в первую очередь». (США, владелец транспортной компании)

Джон живет на Садовом кольце — «Ужасно дорогой район!». В рестораны ходит только на рабочие встречи — «Они слишком пафосные». На вопрос, где он предпочитает гулять, отвечает: «От метро до дома». Москву не считает городом, где можно отдохнуть («За исключением парка Горького, где относительно чисто последние годы»). Раз в месяц ходит в кино, в театр реже, хотя считает его таким миром, где «можно поселиться и жить». В метро ездить очень нравится: зачем нужна машина, если можно без пробок за час пересечь всю Москву?

— Уступаете место старушкам?

— Да это мне уступают, кошмар какой-то! Я говорю: «Я не старый, зачем вы?!» — все равно сажают.

Москвичи, по мнению Джона, обладают параллельным мышлением и удивительной безэмоциональностью. «Вы способны думать о двух разных вещах, мы так не умеем. А еще вы редко улыбаетесь. Мы, может быть, тоже не так часто это делаем, но мы хотя бы улыбаемся, когда хотим получить от вас деньги! А у вас даже в магазинах у продавцов равнодушные лица. Это кажется диким. И, конечно, грубость. Есть вещи, к которым нельзя прибегать, — если вы их используете, вы уже не человек».

Однако когда я спрашиваю, что перевешивает в отношении к москвичам — позитив или негатив, Джон без колебаний отвечает: «Ну конечно, позитив!»

Из исследований фонда «Хамовники»:

«Когда я в маршрутке говорю: «Спасибо, до свидания», водитель смотрит на меня как на сумасшедшего, типа «Зачем тебе это нужно?» (Германия, топ-менеджер рекрутингового агентства)

«В начале общения русский человек не выражает эмоции, и это для иностранца (особенно для темпераментного) очень сложно воспринимать. Почему собеседник никак не реагирует, отвечает монотонно, без энтузиазма?» (Италия, преподаватель в университете)

— Ваша характерная черта — у вас много друзей. Западные люди более закрытые. По-моему, причина в отсутствии стабильности в России, русские не знают, что с ними случится завтра, поэтому заводят столько приятелей. У нас есть стабильность, это позволяет людям доверять системе, политике государства. Мы меньше нуждаемся в тех типах друзей, в которых нуждаетесь вы, вам они в значительной мере нужны для утешения. А еще я долго не мог привыкнуть, что в России слова «Рад буду видеть вас в гостях» всегда расцениваются всерьез. Не стоит рисковать и говорить это русскому человеку просто так — ведь он придет! — Джон хохочет.

— В какую сторону изменилась Москва с 80-х годов, со дня вашего первого приезда?

— Лично у меня ностальгия по прошлому. Мне нравилась старая грязная советская Москва, она была фантастически красива в своей уродливости, как объект искусства, как инопланетное место жительства, где обитало диковинное насекомое — советский гражданин. Ни один город в мире не преобразился так сильно в культурном и архитектурном плане, как Москва. Появилось чувство пространства, изменились отношения между людьми и зданиями — раньше люди опасались тяжелых конструкций, а сейчас они ощущают, что это именно их город, и он им нравится. Но Москва сильно отличается от Лондона, например. У вас слишком явное разделение на богатых и бедных. Я бы даже сказал: богатые живут в своем гетто, а бедные — в своем. В Лондоне все более перемешано.

Джону нравится русская литература, он с удовольствием перечисляет прочитанное: Бунин, «Преступление и наказание», «Идиот». «Любой человек, который читал эти книги, самоизменяется, они объясняют черты русского характера. А вот Пушкина, Толстого я не очень понимаю. Слишком тонко для западного человека и для западного образа жизни». Из современных авторов — «ЖД» Дмитрия Быкова.

Свободного времени мало: «Открываю глаза утром, закрываю вечером. Ощущение, что я весь день еду на эскалаторе. И Москва тоже — как гигантский эскалатор». В редкие свободные часы Джон отправляется на дачу, где пишет пейзажи, а потом организовывает выставки.

— Вы всегда в России будете ощущать себя иностранцем или ваши взгляды стали более русскими?

— Не знаю, все-таки папа — канадец, мама — француженка. Но взгляды, конечно, изменились. Я научился быть осторожным. Жизнь в России — как вождение машины. Нужно выжить самому и не причинить вред другим. Выживание, с одной стороны, страшная вещь, с другой — адреналин. Россия непредсказуема, это страна сумасшествия. В ней жизненно необходимо быть рассудительным.

Екатерина ЗАЙЦЕВА — специально для «Новой»