Из-за искусственной преграды, созданной властью, мы потеряли большую часть оппозиционных кандидатов в депутаты Мосгордумы. Изначально было ясно: они ввязались в игру по несправедливым правилам. Но мы не потеряли инициативных и ответственных граждан. Каждый из них был и будет «Бэтменом» у себя на районе.
В минувшую пятницу завершился прием подписей для регистрации на выборах в Мосгордуму. Перепрыгнуть через заградительный барьер (для регистрации надо предоставить в избирком 3% подписей избирателей своего округа — около пяти тысяч штук) удалось всего трем кандидатам от оппозиции. Но это не значит, что остальные не старались. Просто, как показала практика, без наличия финансовой поддержки, профессиональной команды и административного ресурса сделать это в сезон дач и отпусков практически нереально.
Пока готовился материал, выяснилось, что пять из восьми отобранных нами героев публикации неожиданно сошли с дистанции. Им не хватило каких-то 500 подписей. Это ничтожно маленькая цифра, учитывая тот факт, что некоторые победители праймериз «Моя Москва» (предварительное голосование, на основе которого «Единая Россия» частично сформировала свой избирательный список) набрали всего 1000 голосов.
Самовыдвиженцам, неофициально поддержанным партией власти, повезло больше: все одиннадцать беспартийных кандидатов, среди которых главврачи, директоры школ и ректор Высшей школы экономики, собрали необходимое количество подписей. Связаться с ними (кроме ректора ВШЭ) нам не удалось. Кто-то был не доступен для связи (например, находился в отъезде), а кто-то просто не захотел общаться.
Впереди новое испытание. В течение десяти дней избирком должен будет проверить подлинность подписей. Если эксперты-почерковеды забракуют больше 10% подписей, то кандидату будет отказано в регистрации. За подделку подписей предусмотрена уголовная ответственность для сборщика — до трех лет лишения свободы.
Андрей Быстров
Округ № 8: Аэропорт, Войковский, Коптево, Сокол
Место встречи с Андреем Быстровым — бывший кинотеатр «Ленинград». Встреча назначена там неспроста — последние полтора года Андрей, будучи, координатором движения «За парк», у себя в районе борется с «варварскими градостроительными атаками». Сейчас, например, пытается спасти парк, на территории которого стоит кинотеатр, от застройки под торговый центр. В защиту парка уже собрано более шести тысяч подписей.
В последние три недели за командой Быстрова, по словам кандидата, «тайком шпионит» префектура. «Мы несколько раз видели, — вспоминает Андрей, — как сотрудники префектуры на крыше букмекерской конторы, что стоит напротив нашего куба, выставляют свои камеры и убегают».
На время сбора подписей кандидат в депутаты решил взять отпуск (работает в транспортной компании). Он принципиально не искал спонсоров, а тратил деньги из собственного кармана. «Я отказался от услуг платных сборщиков. Мне помогали активисты района. У меня нет самоцели — избраться в Мосгордуму. Мы работаем «вдолгую». Для меня репутация важнее, чем выцарапывать из человека подпись», — говорит Быстров, который считает, что депутат должен быть всегда в шаговой доступности — эдаким «Бэтменом на районе». Мимо проходят двое пожилых мужчин, узнают Андрея и жмут ему руку («не расслабляйся!»).
В итоге: из-за нехватки подписей снялся с выборов в пользу кандидата от «Гражданской платформы» Дениса Константинова.
Мария Гайдар
Округ № 43: Арбат, Пресненский, Хамовники
В штабе Марии Гайдар, дочери Егора Гайдара, успевшей поучаствовать в «Маршах несогласных» и побыть чиновником, — испробовали все способы сбора. Привлекали и волонтеров, и платных сборщиков, последних — в основном для обхода квартир: работа тяжелая, открывает дверь примерно один из десяти оказавшихся дома жителей, и волонтеры быстро огорчаются, устают. Тренинги в штабе вели со всеми. Лучше всего избиратели реагировали на саму Марию: ей в подписи отказывали редко, зато и разговаривать с каждым приходилось по полчаса. Со стратегией и креативом помогал Центр политконсультирования «Никколо М».
Уходящий состав думы в конце июня успел лишить себя (точнее, новоизбранных депутатов) зарплаты — теперь парламент в Москве непрофессиональный. «Я иду работать профессионально вне зависимости от зарплаты», — говорит Мария. Уже один независимый депутат может поднимать проблемы, рассказывать о законопроектах и так влиять на решения. «О многих проблемах нужно хоть начать говорить, чтобы они начали решаться».
Гайдар была зампредом правительства Кировской области при «оппозиционном» губернаторе Никите Белых, позже — советником вице-мэра Москвы Печатникова. Но быть представителем народа во власти более эффективно, считает она теперь: власть порой делает хорошие вещи, но контакт с людьми она потеряла, из-за этого даже правильные начинания остаются непопулярными, непонятыми.
Когда Мария начинает говорить про лавочки, благоустройство дворов или ярмарки выходного дня, ее не остановишь. Заниматься этим — совсем не мелко и не скучно, считает она. «Дворы — это места, где жители каждого отдельного дома становятся горожанами. Чтобы быть гражданами, нам нужно где-то собираться, чем-то управлять, что-то решать. Если во дворе возникнет точечная застройка вместо детской площадки, там уже никогда подружатся две девочки из соседних домов. Когда люди начинают интересоваться лампочкой в подъезде, в конечном итоге они начинают интересоваться политикой. Главное — не убить их энергию на корню».
В итоге: собрала необходимое количество подписей и подала их в избирком.
Максим Кац
Округ № 5: Хорошево-Мневники, Филевский парк, частично Щукино
Щукинского муниципального депутата регулярно называют «мурзилкой» за поддержку некоторых инициатив мэрии. Основатель фонда «Городские проекты» хвалит начинания главы дептранса Ликсутова и свою повестку на депутатском посту формирует, исходя из создания комфорта для жизни города: тех самых трамваев, парковок и велодорожек, которыми занимается всегда. «Просто сейчас, чтобы на идею обратили внимание, приходится шуметь в паблике. А так, депутатом, я свой план реконструкции Покровки понес бы прямо к Собянину».
Всего у Каца было 89 сборщиков, каждый получил около 12 тысяч рублей: по 200 рублей за собранную подпись. Они не делятся на волонтеров и «платников», Кац платил своим идейным сторонникам, чтобы повысить мотивацию. В последний вечер сбора подписей по штабу не пройти: на полу пересчитывают подписные листы и отбраковывают все подозрительное — подписей собрали с запасом, а избиркому нельзя дать шанса придраться. На листы направлена видеокамера, видео появится в интернете. «Если бы мы нашли в штабе скрытые камеры, устроили бы с них трансляцию в интернет: у нас все открыто», — говорит Максим.
По квартирам ходили мало. «Это очень сложная задача: волонтеры ходят полчаса, а потом начинают плакать, — говорит Кац. — Девочкам я вообще запрещал — опасно. Всем сборщикам мы поставили на телефон тревожные кнопки, замкнутые на охранное агентство».
В основном подписи собрали на уличных точках: «Я вставал рядом со своим портретом, чтобы сборщики могли ткнуть пальцем: а вот кандидат стоит. Встречались антисемиты, но большинство жителей заводили разговор, жаловались на свои проблемы, низкие пенсии. Я отвечал как есть: да, это плохо, но в Мосгордуме я на ваши пенсии повлиять не смогу. Думал, в меня помидорами будут кидаться. А люди понимают. Если с избирателями говорить как с тупыми, у них теряется вера во власть».
В итоге: собрал нужное количество подписей и подал их в избирком.
Ярослав Кузьминов
Округ № 45: Басманный, Красносельский, Мещанский, Сокольники
Возле дверей управы паркуется белоснежный микроавтобус. Из автомобиля выходят семь сборщиков в синих майках с надписью «Я знаю, кто поможет» и ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, которого на этих выборах неофициально поддержала «партия власти». Вместе они идут в управу сдавать подписные листы.
Пока штаб собирал подписи, Кузьминов встречался с экспертами и объединениями жителей. Ядро его сборщиков составили активисты единоросса Кирилла Щитова, который уступил ректору свой округ, чтобы выдвинуться в другом. Пикеты, как выяснилось по окончании кампании по сбору подписей, оказались не так эффективны, как поквартирный обход. На улице было собрано всего 690 подписей (из них отбраковано 590).
Еще в начале кампании Кузьминов разослал по корпоративной почте письмо сотрудникам ВШЭ с просьбой не агитировать в его пользу. «Среди волонтеров есть мои студенты. Но я против того, чтобы они получали деньги с кампании. Мы даже сняли отдельное помещение, чтобы не работать в стенах образовательного учреждения. «Вышка» должна оставаться вне политики», — отмечает он. Все остальные сборщики — 130 человек — профессионалы, которые за свою работу получают деньги. К слову, кампанию Кузьминова спонсируют представители среднего бизнеса, активно участвующие в разработке предвыборной программы кандидата. Их координирует председатель совета директоров «Каскол» (основная сфера деятельности — аэрокосмический сектор промышленности) Сергей Недорослев.
Кузьминов считает, что выбирать кандидата в депутаты нужно не по принципу его принадлежности к той или иной партии, а по отношению к московским проблемам. Тогда у нас будет живая, а не декоративная демократия. «Вышка» и структуры, которые я возглавляю, сотрудничают с властью последние десять лет. Но мы всегда сохраняли независимость в своих оценках. За это нас, мне кажется, и ценят».
В итоге: сдал в избирком необходимое количество подписей.
Николай Ляскин
Округ № 20: Новокосино, Косино-Ухтомский, Некрасовка, Вешняки
Знаменитые агиткубы, которые теперь на пикетах используют даже провластные кандидаты, придумал именно Ляскин: активист «старой гвардии», ходил на митинги до первой Болотной. Прошлой зимой он боролся против закона о прописке, который называл «законом о крепостном праве» — и в закон внесли-таки серьезные правки. В родном Новокосине Николай останавливал строительство гостиницы для мигрантов, а прошлым летом работал в штабе Навального, что аукнулось ему уголовным делом: он обвиняется в краже денег, собранных на кампанию Навального через интернет.
Я приезжаю в Новокосино в последний день сбора подписей. Прямо при мне помощник Ляскина находит на полу своей машины приборчик с сим-картой внутри. «Прослушка!» — обсуждают активисты, бросаются перерывать штаб в поисках остальных «жучков». Между тем этот день самый важный: подписей собрали почти четыре тысячи, но нужно еще 700.
Начинается встреча с жителями, таких у Ляскина по три в день: он стоит на солнцепеке, и «Я дам вам подпись, а вы один в думе все равно ничего не измените!» — бросают прохожие. «В этом и беда: все думают, что делать что угодно — бесполезно!» — отвечает кандидат.
Добрать недостающие 700 подписей Николай так и не успел — в пятницу сошел с гонки. В понедельник экс-кандидата вызывают на очередной допрос в СК: он уже привык жить с ощущением, что в любой момент может отправиться в тюрьму. Но со снятием для Ляскина ничего не кончается. «Благодаря встречам я понял, что в районе много небезразличных людей, готовы заниматься своими, близкими проблемами, — говорит он. — По действующим законам у граждан для этого есть все рычаги — просто люди о них не знают. Провожу встречу: мне рассказывают о проблеме, думая, что борются в одиночку. А я только что встречался с соседним двором, и там мне про ту же проблему рассказывали. Приходится брать людей за руки и сводить. У меня есть идея сделать общегородской портал, где жители, озадаченные одной проблемой, находили бы друг друга, а мы прописали бы конкретные шаги для разных целей: образцы запросов, адреса, куда и к кому обращаться… Этот портал заменил бы Мосгордуму: жители научатся сами контролировать управу, ЖЭКи и добиваться своего».
В итоге: не набрал необходимое количество подписей.
Ольга Романова
Округ № 44: Таганский и Тверской районы, Замоскворечье, Якиманка
«Стоим мы на кубах в выходной день, — вспоминает Ольга Романова, — на улице Щипок. Я устала, но муж меня подбадривает, говорит, чтобы поактивнее была. Мимо проходит дама пятидесяти лет. Я подхожу к ней и прошу поставить подпись за меня. Она вдруг поворачивается ко мне и ясно спрашивает: какова ваша позиция по Украине? Я зажмуриваюсь и говорю все, что думаю по этому поводу. Жестко. Дама, которая оставляет впечатление человека, который может дать сдачи, выслушивает меня и произносит: давайте сюда подписной лист».
Или другой случай, в том же районе. «Стоит у куба бабуля в шляпке, внимательно изучает. Она говорит, что все неправильно. Я, кивая головой, молча записываю за ней, как нужно все исправить. Чем занимаетесь, спрашивает она. Профессура? Это легковесно. Журналистика? Фух, совсем легковесно! Правозащитники? Ненавижу. И начинает мне рассказывать краткое содержание кино на НТВ, которое было накануне. Я стою и внимательно слушаю ее. Она вдруг замолкает, а потом заявляет: но вот вы мне нравитесь, давайте я поставлю свою подпись и сына еще приведу».
Пока мы беседуем с Олей, сидя в ее штабе, приходят двадцатилетние сборщики из Одинцова — приносят листы с подписями. Начальник штаба сканирует их взглядом и заявляет: фальшак. Через некоторое время выясняется, что сборщики «нарисовали» еще 400 подписей. «Так неприятно, когда тебя обманывают из-за мелких денег или специально. Речь же идет о важных вещах», — сетует Оля.
В последние дни к волонтерам Романовой дружно присоединились сборщики Маши Гайдар, которая собрала подписи одной из первых. Всего 52 человека. «Сначала мы не платили сборщикам ничего, — рассказывает Ольга, — думали, что справимся своими силами, потом пришли студенты, и мы пообещали заплатить им по 50 рублей за подпись. Когда мы поняли, что нам не хватает тысячи голосов, мы согласились платить сборщикам, как Кац. На что они нам возразили: ребята, уже давно не двести, а триста рублей». Деньги на избирательную кампанию Оля собирала с миру по нитке. Среди жертвователей (около 100 человек) был, например, и отец зэка.
Настоящая проблема для Романовой то, что большая часть квартир в центре города сдана в аренду. Она посещала большие и знаковые домам, типа Дома на набережной, но упиралась носом в старшего по подъезду — члена «Единой России». Практически все инициативные граждане, проживающие в центре, находятся под управой.
Один из самых бесценных опытов в жизни Оли — это тюрьма. «У меня тогда было ощущение, что плохие мальчишки мучают котенка. Сегодня я чувствую, что какие-то плохие люди дербанят наследство нашей общей бабушки. Им все равно. А мне — нет», — говорит она.
В итоге:собрала необходимое количество подписей и подала их в избирком.
Любовь Соболь
Округ № 32: Донской, Даниловский, Нагатино-Садовники и Нагатинский затон
Соболь, как и Ляскина, называют кандидатом Навального — она один из расследователей Фонда борьбы с коррупцией, работала в его штабе на прошлогодних выборах. В команде Соболь почти все — волонтеры: и дизайнер, и юрист, и координатор сборщиков. Всего сборщиков было около ста, из них тридцать — костяк, прошедший кампанию от начала до конца. В выходной или вечером буднего дня они собирались в кафе, проводили инструктаж волонтеров, выдавали каждому универсальные ключи от подъездов и в парах «опытный-новичок» отправляли по квартирам.
Люба уверена, что самый эффективный способ сбора — именно поквартирный обход. В штабе выработали технологию охвата всех домов: их объединяли по принадлежности к одной УИК. Смотрели процент голосования не за «Единую Россию» на УИК: чем он больше, тем приоритетнее для сборщиков эти дома. Накануне обхода в почтовые ящики кидали предвыборную газету, чтобы подготовить почву. Тем же, кого не оказалось дома во время обхода, на ручку двери вешали листовку с телефоном и объяснением, зачем и где можно дать свою подпись. Технология работала: звонили, рассказывает Люба, по десять раз ежедневно. Она и сама ходила, наравне со сборщиками, по подъездам: «В начале кампании я думала, что увижу апатичных людей, которые будут отнекиваться. Оказалось, люди были очень рады, что к ним пришли поговорить, а не бросили типовую агитку с лицом и фамилией единоросса. Процентов 80 открывших дверь давали подпись. Поквартирный обход — лучшая социология и агитация. У нас нет телевидения, нет газет с огромными тиражами — ну и не надо. Мы лично пообщались с каждым».
Платных сборщиков команда Соболь привлекла уже в конце, когда спешили добрать нужное количество подписей. Но от «платников» было в разы больше бракованных подписей, чем от идейных сборщиков. «Именно ради этих ребят, моих волонтеров, и стоило начинать кампанию. Они будущее России — если оно у России вообще есть».
В итоге: снялась с выборов: подписей хватило, но после проверки силами штаба обнаружилось слишком много брака.
Сергей Соколов
Округ № 35: Коньково, Теплый Стан
«Скажите, я могу сейчас приехать и поставить подпись?» — кричит в трубку женщина, с которой Сергей Соколов, офицер запаса (работал на Байконуре, в космическом корпусе «Энергия-Буран»), сидя напротив меня, разговаривает. Он перезванивает сборщику подписей для уточнения, затем — женщине. «Можете, но позже. Консьержка отошла», — уточняет кандидат. «А вы кто?» — «Я — Сергей Соколов». — «А-а-а, так это вы?!»
Свой мобильник Сергей оставляет на всех листовках и объявлениях. У себя в районе он уже два года как муниципальный депутат. «На основную работу у меня остается только вечер и ночь. В остальное время я бегаю по району с жителями и пресекаю стройку дорожек за домами», — поясняет кандидат.
В 2007 году, когда отец Сергея заболел, упал и оказался лежачим, он создал и возглавил некоммерческую организацию «Общество равных возможностей — все равны». «Пока папа получал инвалидность, прошло пять месяцев, — вспоминает Соколов. — Ходячий человек может сам обойти всех врачей и получить заключение, а лежачему, особенно одинокому, нужна помощь. Ему, пока он не состоит под опекой департамента соцзащиты, не полагается даже приход раз в неделю медсестры». Сергей не берет деньги с инвалидов, его волонтеры (пока всего 40 человек) работают бесплатно. Все средства, получаемые от муниципальной деятельности, он переводит на покупку памперсов для инвалидов.
В сборе подписей Сергею помогают четыре инициативные группы, с которыми он борется против точечных застроек, закрывает наркоаптеки, восстанавливает Яблоневый сад.
Основная трудность, с которой столкнулся кандидат, — апатия людей. «Объяснить избирателю, что ты можешь что-то изменить, очень сложно. Бывает, человек вышел из дома и сел в «Вольво». К нему подходишь, а ему ничего не надо. Его, наверное, можно понять, у него стабильное положение. Он не хочет ничего менять. Таким, как он, как правило, 35—50 лет. Люди постарше и помоложе более активные», — говорит Соколов.
В итоге: не собрал необходимое количество подписей, но тем не менее подал их в избирком.
