Во вторник на Татарской улице, где находится Замосковорецкий районный суд, наблюдалось заметное усиление. Вдоль улицы – железные ограждения, автобусы с ОМОНом, полицейские на перекрестках. В этот день – в одно и то же время и даже на одном этаже рассматривались два дела – «Болотное» и Алексея Сутуги. «Болотное» тут уже месяц, однако такого заметного присутствия полиции раньше не было. Похоже, два антифашиста в одном суде (один из фигурантов «Болотного» - левый политик, антифашист Алексей Гаскаров - прим.ред.) вызывают куда больше опасений, чем один.
Напомним, Алексей Сутуга, он же Сократ, известный гражданский активист, антифашист, был задержан 6 апреля после концерта по подозрению в совершении мелкого хулиганства (по словам задерживающих его оперативников Уголовного розыска – нецензурно выражался в общественном месте - прим.ред.), однако, затем ему предъявили обвинение в хулиганстве. По версии следствия, 2 января 2014 года Сутуга и еще четверо неустановленных лиц напали на шестерых молодых людей в кафе «Сбарро» и избили их. Сутуга признает, что был в кафе, но по его словам, никого не бил, а пытался разнять дерущихся. Суду предстоит разобраться.
Рассмотрение дела по существу началось с ходатайства адвоката Владимира Самохина о возвращении дела в прокуратуру. Адвокат обнаружил множество несоответствий и нарушений, которые, по его мнению, в суде устранить не удастся. Так, например, при ознакомлении с материалами дела адвокат и его подзащитный обнаружили, что в рамках предъявленного обвинения по статье 213 ч 2 УК РФ (хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору) 6 июня Алексею Сутуге предъявлено еще одно обвинение – по статье 116 ч 2 (побои). Однако должным образом ни адвоката, ни обвиняемого никто не известил. Также в материалах дела различное количество листов. В варианте, который находится у адвоката, в первом из двух томов дела содержится 207 листов, у судьи – в том же томе 253 листа, во втором томе вместо 298 - 297. Нет штампов на копиях заявлений потерпевших, обвинительное заключение отличается от текста предъявленного обвинения… «Столько неряшливых нарушений, что можно говорить о фальсификации материалов уголовного дела», - заявил Самохин судье. Но Елена Коробченко не усмотрела в перечисленных нарушениях препятствий, не раздумывая, отказалась возвращать дело прокурору, но дала время на ознакомление с неучтенными материалами дела – один час.
После перерыва продолжили. Прокурор Белов зачитал обвинительное заключение: «Из хулиганских побуждений с целью нарушения общественного порядка Сутуга и неустановленные лица напали на потерпевших, нанесли не менее пяти ударов в область головы и туловища предметом, похожим на металлический молоток. Сутуга нанес не менее десяти ударов ногами и руками по голове и телу Белова…».
Первым допросили потерпевшего Вячеслава Белова. Молодой человек в шортах Stone Island (марки, популярной у футбольных фанатов и субкультурщиков - прим.ред.), обильно покрытый татуировками, тем не менее отрицал свою причастность к каким бы то ни было течениям, группировкам или субкультурам. Он рассказал, что вечером 2 января 2014 года пошел с друзьями в кафе. Их было шестеро. Теперь трое из них – потерпевшие, двое –Ежов и Чернецкий – свидетели. Потерпевший назвал и шестого – единственным, не написавшим заявление в полицию, был Антон Широков. Теперь его следов в материалах дела нет вообще. Но сообщить суду его контакты для вызова в суд Белов отказался. И продолжил. Взяли еду, сели у окна. Через некоторое время в кафе зашла группа молодых людей, среди них Белов узнал Сутугу и сообщил об этом товарищам. «Я видел его в новостях и на сайте Автоном.орг. Еще у него татуировки и бакенбарды. И еще он леворадикальный экстремист». «Почему вас так взбудоражило мое появление?» - спросил Сутуга. – «Ни почему. Не помню».
По словам Белова, молодые люди прошли в соседний зал. Через несколько минут двое из них вернулись. Из-за их спин вышел третий – со стулом. Этим стулом он ударил второго потерпевшего – Рустама Мирзу. Мирза упал. Остальные неизвестные, среди них был Сутуга, подошли к столу и опрокинули его на Белова. Он упал, и его стали избивать. Били ногами, руками, чем-то металлическим, ножом порезали руку и ногу, швыряли в него посуду и подносы (Посуда в «Сбарро» одноразовая, подносы пластиковые – прим.ред). Остальные в этот момент были где-то за столом. Видел, что Сутуга стоит справа. Удары молотком (так называемым молотком – два сваренных куска арматуры с болтом, при пяти ударах по лицу и голове можно смело проломить череп. Скорая зафиксировала у потерпевшего Белова гематому на лице (фингал) на лице и ушиб колена. Повреждений головы не нашла и медэкспертиза. Был молоток использован в драке или нет - вопрос. Но именно его наличие превращает административную драку в уголовную статью– прим.ред.) наносились тоже справа. «Когда я упал, закрыл лицо руками. И не могу точно сказать, что это бил Сутуга». – «Так бил или не бил?» – спросил потерпевшего Сутуга. – «Вы били меня, но это не точно», - был ответ.
В связи с противоречиями огласили показания потерпевшего, данные на следствии и на очной ставке. На первом допросе в январе 2014 года Белов сообщил следователю Ушакову, что точно видел, что молотком его бил Сутуга. На очной ставке в апреле Белов сказал, что не уверен, что это был Сутуга, так как он закрывал лицо руками. На дополнительном допросе следователю Дубровской в июне: «На очной ставке меня запутали, видел Сутугу с молотком». Сейчас в суде – «бил, но не точно». Потерпевший с помощью прокурора подтвердил показания, данные на первом допросе – бил. И добавил: но не точно.
О причинах драки потерпевший Белов сказать затруднился: «Наверное, они приняли нас за нацистов». На вопрос, почему их могли принять за правых радикалов, потерпевший ответил: «Не знаю, наверное, по определенной одежде». По какой – не уточнил. Никаких претензий, оскорблений и угроз нападавшие не высказывали. Только уходя, «после того, как Рустам Мирза выстрелил в потолок из травматического пистолета и вся группа направилась к выходу, кто-то крикнул что-то вроде «Смерть бонам!» На вопрос, настаивает ли он на максимальном наказании Алексею Сутуге, Белов ответил, что «скорее да, чем нет», от подачи гражданского иска отказался.
Второй потерпевший – Рустам Мирза – пришел в суд более подготовленным. Оно и объяснимо: молодой человек как минимум дважды был свидетелем и уже четвертый раз выступает потерпевшим в делах о драках с антифашистами. (По его словам, два дела приостановлены за отсутствием состава преступления и невозможностью найти причастных, еще одно – в связи с примирением сторон). По его словам, раньше он общался с антифашистами, «потому что был мал», потом – после нескольких случаев, в результате которых получил повреждения – перестал. Свою причастность как к субкультурам, так и к центру Э отрицает.
Плотный молодой человек начал свое выступление с привычного жанра: пожаловался судье, что кто-то из посетителей снимал его на мобильный. Посетителя вывели. Потерпевший продолжал свой рассказ выверенным юридическим языком: «Сутуга мне знаком по новостям и Интернету, он лидер антифа. Я решил, что нападавшие могут предпринять в отношении нас насильственные действия, приняв нас за нацистов». Мирза повторил историю Белова лишь с некоторыми оговорками. Сидели, узнали Сутугу «он известный в мире персонаж», кто-то ударил его «металлическим стулом с деревянным сиденьем, обтянутым кожей» по голове и по спине (Медэкспертиза установила только ушиб спины и шеи – прим.ред.). От удара упал и откатился в сторону. Видел со стороны, как нападавшие опрокинули на Белова стол. Видел, «как Сутуга наклонился над Беловым и нанес ему не менее пяти ударов неизвестным металлическим предметом, завернутым в белый пакет». Мирза достал травматический пистолет и сделал предупредительный выстрел вверх. Нападавшие ушли. Потерпевшие вызвали скорую помощь и полицию.
В связи с противоречиями показания Мирзы тоже огласили. На предварительном следствии он говорил, что видел, как Сутуга замахивался на Белова чем-то в белом пакете. На очной ставке – все видел, ударов было не менее двух. На дополнительном допросе в июле – ударов было не менее пяти. Профессиональный потерпевший подтвердил показания, данные на следствии. И посетовал суду, что в прессе и в социальных сетях появляются сообщения, где его называют сотрудником или помощником центра Э, а это совсем не так. Но подтвердил, что это именно он передал в издательство «Ридус» фотографии молотка из арматуры и кафе «Сбарро» после драки. А вот фотографию Алексея Сутуги, сделанную после задержания, которая содержится в материалах дела и которую опубликовали вместе с двумя другими фотографиями, Рустам Мирза говорит, что не передавал. По поводу наказания Рустам Мирза заявил, что "так как это рецидив, то и наказание должно быть соответствующее", от гражданского иска тоже отказался.
Третьим допросили свидетеля обвинения – оперуполномоченного 5 отдела центра по противодействию экстремизму Александра Готовцева. Свидетель сообщил суду, что в зале ему знакомы двое. Сутуга – он был при его задержании 6 апреля. И Мирза – «общался с ним по другим делам».
Готовцев рассказал, что лично не принимал участия в задержании Сутуги в ночь на 6 апреля. Он лишь был за рулем автомобиля, в котором его доставили в ОВД Измайлово. В тот вечер в «R-клубе» недалеко от станции метро Измайловская проходил панк-рок-фестиваль. Оперативник сообщил, что задержали Сутугу сотрудники уголовного розыска – «по нему была оперативная информация о возможной причастности к совершению преступления 2 января». При этом Готовцеву неизвестно, почему задерживавшие его оперативники сказали Сутуге, что причина задержания – в нарушении общественного порядка и нецензурной брани. А в ОВД, куда его привез Готовцев, не стали составлять протокол. И оставили до утра – в нарушение закона. А утром увезли на Якиманку, где только к трем часам дня составили протокол и предъявили обвинение по статье 213 ч 2 УК. Надо напомнить, что в январе этого года – через неделю после драки – Сутуга был амнистирован по другому эпизоду с дракой с националистами в клубе «Воздух». Потерпевшие работали в полиции и сотрудничали с центром Э.
Продолжение 31 июля.
«Новая» следит за развитием событий.
P.S. После заседания оба потерпевших уехали на тонированном микроавтобусе вместе с сотрудниками центра Э.
