23 июля заместитель директора автономной некоммерческой организации (АНО) «Пермь-36» (то есть частной организации, создавшей музей и руководившей им последние 20 лет, а сейчас оттесненной государственным комплексом «Пермь-36») была приглашена к министру культуры Пермского края Игорю Гладневу.

«Министр был очень вежлив и сказал, что приветствует наше стремление продолжать участвовать в работе музея своими просветительскими программами, — рассказала Татьяна Курсина «Новой», — и что мы можем продолжать работать наряду со всеми другими общественными организациями, которые сейчас хотят туда прийти».

В это время на сайте администрации губернатора края уже висело заявление, в котором краевые власти обвиняли музей в срыве переговоров, вымогательстве, угрозах, политической деятельности и манипулировании СМИ (см. «Новую», № 81 от 25 июля 2014 года).

В ответ администрация АНО выпустила заявление, в котором констатировала: очевидно, что «выставочные, образовательные, просветительские и гуманитарные проекты, которые развивала на базе музея АНО «Пермь-36», более администрации Пермского края не нужны. Да и сам музей в том виде, в котором он был создан общественностью, тоже не нужен. В течение двух десятилетий музей существовал и развивался на четкой правовой основе: земля и строения принадлежали государству и были предоставлены в бессрочное и безвозмездное пользование автономной некоммерческой организации «Пермь-36». Ныне государство пожелало забрать свое имущество назад».

В заявлении сказано, что государство вольно распоряжаться своей собственностью, и АНО «Пермь-36» «не имеет никакого желания претендовать на участие в проектах, которые это госучреждение, возможно, будет развивать на базе музея». Музейные коллекции, собранные АНО, будут перевезены для экспонирования в другие музеи.

«Долгое время у нас была надежда, что возможно хоть какое-то сотрудничество, — говорит Татьяна Курсина. — Теперь и мы, и наши проекты в музее — явные изгои. Нам не разрешают проводить волонтерские лагеря, наши проекты отменяют, студентам могут в любой момент запретить в них участвовать. Чтобы сохранить музей, мы шли на самые нежеланные для нас компромиссы. Но теперь переговоры резко оборвались, стало понятно, что ни о каком сотрудничестве государство даже не думало».