По данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, Донецкую и Луганскую области покинули 225 тысяч человек. Из них около 100 тысяч перебрались в другие регионы Украины, остальные, то есть большая часть, — в Россию.

Массовый отток жителей Донбасса стали фиксировать с конца июня. Цифры, которые я привожу, отражают картину середины июля, времени, когда боевые действия в самом Донецке и Луганске только начинались.

Минувшие две недели дали дополнительный резкий скачок вынужденной миграции: число едущих вглубь страны выросло в разы.

Конечно, можно и пренебречь фактом: людям под «Градом» не до геополитического выбора, им все равно — куда, лишь бы там не стреляли. Но все же, чем вызвано изменение вектора движения переселенцев?

В последние недели украинским волонтерам, а также вышедшим из анабиоза представителям минсоцполитики и местного руководства лучше удается прокладывать «зеленые коридоры» посреди войны? Власть обратила внимание на пикеты под администрацией президента Порошенко, требующие «портить статистику», то есть честно называть потери убитыми и ранеными из числа гражданского населения, а не только среди военных и добровольцев? Или вот такое объяснение можно предложить: родственники, друзья, соседи тех, кто рискнул в страшный час сменить Донбасс на Киев, Львов или Днепропетровск, с изумлением сообщили оставшимся дома, что на органы их здесь не разобрали, даже не пытались, этнических чисток и фильтрационных лагерей нет, а русский язык — вообще на каждом углу…

Приехавшая часть Донбасса пока достаточно мала и рассеянна по местности, чтобы дать ей более точную характеристику.

Есть люди, которые считают дни до возвращения, не скрывая — устроит любая власть, хоть киевская, хоть ДНР. Пусть только не убивают. В столице впервые. Видеть ее не хотят — кто равнодушно, кто агрессивно. Поселки и пригороды, с закрытыми шахтами, с норами «копанок», с огородами под терриконами и двухэтажными бараками послевоенной застройки, откуда внезапно выдернуло вихрем, — для них фактически то же, что брошенные на произвол судьбы дворцы и заводы Рината Ахметова, кукующего сейчас в особняке под Киевом, в элитной Конче-Заспе. Привычный мир.

Есть другие люди, предприниматели мелкого и среднего масштаба из восточного региона, понимающие, что самое важное сейчас — втиснуться в новые обстоятельства. Квартиры арендовали. Хорошие машины с донецкими номерами припаркованы возле столичных банков.

У этих — напор и азарт провинциалов, не намеренных долго снова начинать с нуля. Рассказывают о грабежах, разгуле бытового бандитизма, отъеме собственности «в пользу республики». Каждый второй со значением намекает, что лично знаком с Семеном Семенченко, руководителем украинского добровольческого батальона «Донбасс», и помогает ему не скупясь. С особым, сказала бы, плотоядным удовольствием вспоминают о регионалах, которые плескали бензином в огонь, пока сами не спалились.

Экс-партия власти после Майдана отказалась от Януковича. Но не от затеи удержать под собой восточную часть страны, хоть бы и в союзе с сепаратистами. Сегодня показания следствию дает отставная градоначальница Славянска Неля Штепа, а Юрий Борисов, мэр города Стаханов Луганской области, без боя «сдал» главу парламентской фракции Партии регионов Александра Ефремова: шеф руководил финансированием «титушек» и террористов из ДНР.

И первые, и вторые переселенцы в основном намерены вернуться, лишь только кончится война. Но есть и третьи. Они оказались в меньшинстве, на стороне европейского выбора Украины, внутренне уже отрезали себя от Донбасса, ставшего чужим. Их преследовали, били, убивали, нередко и терзая перед смертью. Их не переубедить теперь кредитами МВФ, которыми обещают залить раны экономики и социальной сферы. Тут драма на уровне человеческой совместимости.

Примечательно, что в категорию «чужие» попали отнюдь не только представители творческой или технической интеллигенции, студенческая молодежь или активисты демократических партий — ожидаемые страты, если пользоваться терминологией социологов. Там оказались шахтеры из независимого профсоюза горняков, посмевшие выступить против сепаратистов и чудом уцелевшие после расправы. (Собратья по лаве молча наблюдали, не вмешивались.) Фермеры, чьи дома и скот сожгли в назидание другим: не пытайтесь увильнуть от чести пойти в ополчение! (Соседи, добрые простые селяне, просто указали места, где родня фермеров живет.) «Не смогу по-прежнему жить рядом с теми, кто раскрылся за эти дни. Как будто ничего не было», — примерно так сформулировал свое решение Денис Казанский, известный журналист из Донецка.

Последствия такого исхода Донбассу еще предстоит испытать.