Михаил Успенский — автор знаменитой трилогии о богатыре Жихаре и мрачной антиутопии «Райская машина», а также нескольких культовых романов, написанных в соавторстве с Андреем Лазарчуком, — прочитал публикацию «Новой газеты» о том, что писатели придумали российско-украинскую войну («Война писателей»), и выдвинул свои объяснения происходящему. Прогнозы у него, как у большинства нынешних фантастов, мрачные, но слова, как всегда у этого автора, веселые.

Дмитрий БЫКОВ

Хотелось бы весь этот текст составить из цитат.

В среде фэндома привыкли говорить цитатами, это экономило время и позволяло не расписывать ту или иную ситуацию подробно: «А вчера я настиг его в Арканарском порту…» или «Удивительно неприятную историю рассказали вы нам, Симоне». И все ясно.

Но не все читатели знают, что такое фэндом, поэтому придется подробнее. Это уникальное объединение людей, пишущих фантастику, с людьми, активно ее читающими, — фэнами. Интересно, что футбольных фанатов фэндомом не величают.

Фэндом существовал только на базе фантастики. У детективщиков, порнографов, деревенщиков и представителей городской прозы своего фэндома нет и сроду не было. Вероятно, оттого, что они рылом не вышли.

Фэндом возник еще в советское время в виде так называемых клубов любителей фантастики (КЛФ). Обычно они собирались при библиотеках, но были всякие варианты. Клубы существовали в больших и малых городах и даже деревнях. Фантастики в те годы печаталось мало, любую книгу можно было обсуждать подолгу и со вкусом.

Потом появились места, где фэнам можно было встречаться, — например, в Свердловске, на вручении премии «Аэлита». За свой счет, разумеется.

Вдруг в 1984 году кому-то в голову взбрело, что КЛФ враждебен советской идеологии. И даже не кому-то, а будущему прорабу перестройки Александру Яковлеву. Было издано специальное постановление ЦК ВЛКСМ — разогнать и впредь не пущать.

Но люди-то остались, сохранились и связи между ними.

Лет десять спустя мой московский друг пошел брать у А. Яковлева интервью. Я попросил его задать прорабу вопрос насчет КЛФов — фигли ты их разгонял, такой прогрессивный? Прораб буркнул в том смысле, что лучше ЦК ВЛКСМ, чем КГБ. То есть уберег, можно сказать, от горшей участи.

Фэндом, таким образом, пережил советскую власть и даже процвел в тот период, когда все кругом рушилось. Человеку требовалась опора, и он находил ее в лице друзей и единомышленников. Хотя люди в фэндоме были самые разные — от монархистов до анархистов. Общественно-политические взгляды не имели значения. Мы гордились собой и своими друзьями — талантливыми, веселыми и славными ребятами. Как в песне Щербакова:

И здесь нет никакого чуда, ведь команду на судне этом составляют гвардейцы духа всех времен и любых кровей, открыватели многих истин, консультанты по раритетам, очевидцы больших событий, собеседники королей…

Мы собирались на многочисленных конвентах в разных городах — в Москве, Питере, Ёбурге, Киеве, Харькове… Фэндом втягивал в свою орбиту множество людей, к фантастике отношения не имеющих, — рок-певцов, бардов, ученых, изобретателей, просто хороших людей.

Разумеется, ничто не вечно. В конце концов ушел бы и фэндом — тихо, спокойно угас в своей постели от старости под плач безутешной родни. Или переродился до неузнаваемости.

А пока он процветал. Росли ряды собственно фантастов, причем в геометрической прогрессии. Например, в прошедшем году вышло 650 фантастических романов. Можно читать по два в день.

Правда, сильно упало качество текстов. Удручало их единообразие. Часто напрягала и тематика — запоздалый реванш матушки-России в международном масштабе, переигрывание Великой Отечественной, вселение героя в сухорукое тельце товарища Сталина, гражданская война в Крыму с войсками НАТО…

Ничего, думали мы, чем бы дитя ни тешилось. Ерунда. Мало им беды в жизни, раз накликивают на свою страну и планету новые несчастья, чтобы их герои могли проявить нереальную свою крутизну…

Оказалось, по Зощенко, — вовсе не ерунда. Накликали.

Началось, конечно, с Крыма, нашего полуострова. Ты еще поздороваться не успел со старым приятелем, а он тебе с ходу: «Почему Америка имеет право, а мы нет?» В ответ ты можешь пролепетать что-то жалкое: «Господа, но ведь это дурно… Потсдамские соглашения…» — «Старик, ты меня удивляешь! Какие соглашения! В Севастополе хотят строить базу НАТО!»

Вот они, романчики-то, антиутопии, и сказались. На полном серьезе.

Дальше пошло еще хуже. Вчерашние друзья начали люто собачиться в Сети. Попрекать друг друга прошлыми текстами и высказываниями. Доносов друг на друга пока вроде не пишут, но, может быть, я просто не в курсе. Дело нехитрое и недолгое.

Ну вот пришла пора и для цитат. Сначала из «Стажеров» братьев Стругацких:

«Как это оказалось просто — вернуть вас в первобытное состояние, поставить вас на четвереньки — три года, один честолюбивый маньяк и один провинциальный интриган. И вы согнулись, озверели, потеряли человеческий облик. Милые, веселые, честные ребята… Какой стыд!»

Какие три года! Трех часов хватило! А стыд… Какой может быть стыд, когда тебя переполняет чувство Родины! Когда тебе противостоят банды таинственных бандеровцев! Когда наших младенцев распинают на Доске почета (тут уж без фантастов наверняка не обошлось — кто бы другой такое придумал!).

Ну и еще одна цитата, совсем уж печальная:

— Нет, — сказал д’Артаньян, — мне больно, что мы идем друг против друга, мы, которые были всегда вместе. Мне больно, что мы в двух враждебных лагерях. Ах, теперь ни в чем не будет у нас удачи!

— Да, теперь конец всему, — отозвался Портос.

Спускайте флаг, маэстро. Эскадра идет на дно. Она уже утонула.

Михаил УСПЕНСКИЙ