За неделю до первого сентября преподаватель одного из московских лицеев Ася Штейн написала пост, в котором предложила деньги, предназначенные на букеты к первому сентября для учителей, тратить на благотворительность.

«У нас школа — очень маленькая, в ней учатся всего четыреста человек. Предположим, каждый ребенок принесет букет цветов. Средний, мало-мальски пристойный букет в Москве стоит около тысячи рублей — соответственно, в школу принесут цветочный эквивалент четырехсот тысяч. Было бы разумнее, если бы учителя предложили своим ученикам вместо этой совершенно бессмысленной траты переводить какие-то посильные суммы в фонды, которые занимаются помощью больным детям.

Если эта идея приживется, с ее помощью можно было бы сделать много полезного. Например, портативный аппарат искусственной вентиляции легких стоит около миллиона. Если тяжелобольной ребенок получает такой аппарат, он может жить не один в реанимации, а дома с родителями, и достойно провести те годы, которые ему отпущены, в кругу своих близких, в любви и тепле. Соответственно, средняя (а не маленькая. — Н.Ч. ) по размеру школа может за один день собрать деньги на такой аппарат. Если это большой холдинг из нескольких школ в спальном районе, таких аппаратов может быть несколько. Это также может быть какой-то дорогостоящий протокол химиотерапии или операция. Лично мне для того, чтобы почувствовать благодарность и уважение учеников, совершенно не нужно, чтобы приносили десятки букетов. Меня вполне устроят детские подарки, сделанные своими руками».

Свое обращение Ася Штейн адресовала прежде всего учителям, подчеркнув, что сама относится к благотворительности как к сугубо личному делу.

Менее всего можно было предположить, что предложение потратить деньги, предназначенные для праздника, на живое и полезное дело, причем исключительно добровольно и осознанно, вызовет такую полемику в Сети. Причем напряженную полемику.

«Хотелось бы заметить, что цветы на первое сентября — это прежде всего подарок. И вот так «рационализировать» подарок мне видится не совсем позитивным».

«Учителем быть тяжело. И ученики их предают, и обвиняют их часто, и результат не всегда виден, и теперь вот и цветы им не нужны».

«Схема «товар — деньги — товар» — нормальная схема, но если она внедряется в наши отношения и в нашу душу, она убивает милосердие».

Много еще резонов приводили оппоненты учительницы Штейн в стремлении доказать, что разрушение цветочной традиции ставит под сомнение значимость учительской миссии и обнуляет праздничный настрой.

Но, на мой взгляд, это история не о цветах, а о готовности людей к изменению привычных форматов. Нет готовности — и очевидная мысль, что детям абсолютно показана «прививка милосердия», вызывает массу аргументов против.

Дети в представлении большинства россиян — это некий человеческий полуфабрикат, сакральное и святое. Это не граждане (впрочем, граждан у нас и среди половозрелого электората не густо). Зачем «грузить» 10-летнее дитя тем, что жизнь ровесника в этот праздничный день может быть мучительной или вовсе висеть на волоске из-за тяжелой болезни? Зачем любимое чадо озадачивать личной ответственностью за баланс добра и зла в мире? Чадо маленькое — ему рано.

Очень скоро, приблизительно к окончанию школьного учебного процесса, выясняется, что главный приоритет подросшего члена общества — это личный комфорт, с минимизацией нравственных, а потом уже и материальных затрат на ближнего.

Страна, в которой социальная поддержка сведена к декларации, не выживет как общество, если не будет вытравлять из себя гражданский инфантилизм.

А за детей бояться не надо. Дети, они вообще-то лучше нас. Просто нужны верные слова, чтобы 10-летний человек понял, что деньги, потраченные на уменьшение страдания, значительно важнее денег на праздник.