Главной новостью прошедшего учебного года стал ЕГЭ, неожиданно честный и ожидаемо провальный. Экзамен позволил беспристрастно посмотреть на состояние российской школы в масштабах страны. Да, кризис нашего среднего образования набирает обороты.
Чтобы спасти учеников, лишенных возможности списывать, минимальный порог по обязательным предметам, математике и русскому языку, пришлось снижать с 36 до 24 баллов. Для получения аттестата о среднем образовании отныне достаточно решить три задачи примерно такого уровня: «Сколько сырков по 9 рублей за штуку можно купить на 100 рублей».
Если бы провальные результаты ЕГЭ-2014 стали поводом для общенациональной дискуссии о будущем образования, было бы замечательно. Но более вероятно, опасаются умудренные опытом российские педагоги, что по старой традиции крайним попытаются сделать стрелочника. За ним далеко ходить не надо. Вот он, российский учитель, небогатый и не слишком молодой. Смертельно боящийся всяких реформ, переживший их не одну на своем веку и вопреки всему продолжающий учить детей.
Не будет дискуссий. Без лишних слов учительское сословие железной рукой уже загоняют в очередную реформу.
Знакомьтесь, теперь у нас на повестке дня так называемый сингапурский метод. Сейчас он распространяется по регионам России словно вирус. Поводом стали результаты рейтинга стран по итогам международного исследования PISA (Programme for International Student Assessment). PISA оценивает не только грамотность (понимание текста, математические и естественно-научные навыки), но и умение учащихся применять знания на практике. Исследование проводится раз в три года среди 15-летних подростков.
В 2012 году среди 65 государств — участников рейтинга Россия заняла лишь 31-е место. В лидерах — Сингапур, Тайвань, Гонконг, Южная Корея. Лучшая среди европейских стран — Финляндия.
Алгоритм успеха прост, решили наши чиновники. Делаем все, как в Сингапуре, и через 7—8 лет будем пожинать плоды.
Началось с Татарстана. Здесь поставлена амбициозная цель: за три года все 30 тысяч учителей в регионе должны на специальных курсах научиться новому методу — «кооперативному обучению». Его суть в разделении класса на группы, отношения между которыми, так же как и функции каждого ученика внутри группы, подчинены очень жестким правилам.
Педагоги жалуются на принудиловку и обращают внимание, что ради «инноваций» количество занятий в неделю им никто сокращать не собирается.
Эксперты, в свою очередь, отмечают немаловажную деталь. В Сингапуре к ученикам до сих пор легально применяются телесные наказания. За нарушение дисциплины на уроке полагается шесть ударов ротанговой тростью. Так ждать ли нам законопроект о возвращении в школы розги?
В любых наших образовательных реформах доминирует это некритическое подражательство. Учитель в картине мира реформаторов представляет собой недорогой инструмент, приспособленный лишь к самой грубой работе.
Между тем сами авторы сингапурского метода давно поняли, что главная ценность любой школы — это учитель. В этой стране работать в школы приходят лишь лучшие из лучших. Преподавать здесь имеют право только 20% наиболее успешных выпускников профильных вузов. И только один из шести желающих реально попадает в школу.
Но, может быть, дело все же в ротанговой трости? Нет, в Финляндии, занявшей в 2012 году шестое место в мире по читательской грамотности и пятое по грамотности естественно-научной, никого палкой на уроках не бьют. Даже наоборот, финны по-европейски супертолерантны. Общее с Сингапуром здесь лишь одно: учитель в Финляндии, прежде чем попасть к детям, тоже проходит через многоступенчатый отбор. Почему лучшие студенты так рвутся работать в школу? Ответ прост: высокий уровень зарплаты (учитель с 15-летним стажем зарабатывает в Финляндии 2,5 тысячи евро в месяц), социальная защищенность и реальное право выбора учебных программ.
После этих вводных ответить на вопрос о том, что является главным условием достижения российским образованием лидирующих позиций в мире, ненамного сложнее, чем решить сформулированную выше задачку про сырки. Но нет, мы идем особым путем. Новые стандарты требуют от учителя демонстрировать индивидуальные образовательные достижения каждого учащегося. Только вот времени и сил на индивидуальную работу не оставляют. Слишком много уроков приходится вести, чтобы выжить и прокормить семью.
Для очарованных официальными реляциями о неуклонном повышении «средней» учительской зарплаты по стране — свежая история из первых рук.
Не так давно я вернулся с Алтая, где бывшая однокурсница, ставшая завучем, рассказала, как к ним в школу пришла молодая выпускница педа. Директор и завуч было возрадовались, но, подсчитав будущую зарплату молодого педагога, приуныли. За ставку (18 уроков в неделю) она должна получить семь тысяч рублей в месяц. Как бы при таких делах не пришлось в скором времени загонять ротанговой палкой в класс самого учителя.
