21 августа моему отцу Геннадию Айги исполнилось бы 80 лет. У него есть книжка «Поклон — пению» — 100 вариаций на темы чувашских, татарских, мордовских, марийских, удмуртских песен. Очень маленькие и простые четверостишия в «японском» стиле. У меня получается что-то вроде кантаты. Надо дописать, успеть выучить и сыграть 1 октября в Доме музыки с моим ансамблем 4`33``, ансамблем Дмитрия Покровского и оркестром Ad Libitum.

Олег Григорьев. Птица в клетке. — СПб: Издательство Ивана Лимбаха.

Увидел Олега Григорьева — и возрадовался. Я его стихи знаю с детства. Лично не знал, он же питерский, а я московский. Олег Григорьев был у нас дома самиздатовский, на бумажках и листочках. Мама любила что-нибудь сказануть из этой области, поэтому для меня это такая близкая вещь, хотя сто лет уже не читал. Я готов примириться с современной поэзией, потому что мы взяли Григорьева. Остальное меня немножко напугало.

Дети кидали друг в друга поленья, А я стоял и вбирал впечатленья. Попало в меня одно из полений — Больше нет никаких впечатлений.

Евгения Чигарёва. Художественный мир Альфреда Шнитке. — СПб: «Композитор».

«Барочный принцип ядра и развертывание в теме…» Иногда хочется почитать по музыке что-нибудь умное такое для общего развития. Я по образованию скрипач, заканчивал «Ипполитовку», все это сдавал, конечно. У меня был кол по музыкальной литературе на 1-м курсе. Маму вызвала педагог и сказала: «Ваш сын решил, что он гений, ничего страшного, это пройдет». И поставила кол. Что конкретно я там выдал, не помню, мозгов совсем не было на 1—2-м курсах. Видимо, вел себя как-то так, что складывалось ошибочное впечатление, будто я высокого о себе мнения. Но такое вряд ли было. Мое самомнение увеличивается с годами, хотя должно быть наоборот. Я шучу сейчас, кажется. А Шнитке однажды видел на концерте. Он уже был в плохом состоянии, сидел на 2-м или 3-м ряду в БЗК, исполняли какую-то его симфонию. В зале возникло такое очень сильное напряжение, вокруг Шнитке было прямо какое-то магнетическое поле. Недавно случайно, когда по YouTube шарил, набрел на музыку Шнитке, в основном для кино. И это было очень сильно. Ну и есть особый интерес, я же музыку для фильмов пишу безостановочно. За этот год уже несколько, в том числе к «Бесам» Хотиненко. Пришлось прочесть «Бесы» целиком, и, конечно, это было серьезное испытание. Сценариев приходится много читать, обычно это ужас-ужас, а тут роман — хрясь! И когда на 257-й странице примерно автор говорит, что вот сейчас я начну рассказывать историю, о которой собирался рассказать… Но это крутая литература. Когда в юности читал «Преступление и наказание», у меня прямо галлюциногенные сны бывали, настолько сильно действовало. Прошлой осенью собрались в хорошей компании, там было несколько книжек: Бунин «Темные аллеи», Достоевский «Бесы»… И потом мы разговаривали только цитатами. Было прекрасно.

А если про киномузыку, то я как лягушка: когда мушка летит, она ее хватает, а когда мушка не двигается — ноль реакции. Вот и у меня воображение включается на движущуюся картинку. Для меня в работе в кино визуальный образ — самое главное.

Мать извела меня, папа сожрал меня. Сказки на новый лад. — М.: Livebook.

Первое, что на глаза попалось, когда открыл: «Долгое и счастливое житье обрушилось на всех, будто нож гильотины» — неплохо! Я прочел одну навскидку — Каннингема, про принца, у которого вместо одной руки было крыло, и она вполне хорошая. И авторы какие — Оутс, Апдайк, Гейман, Петрушевская, посмотрим кто чего напишет. Вот прекрасные названия — «Ведро теплых слюней», «О чем петь ракушке, когда тело отлетело», «Кошачья шкурка». Кстати, о «кошачьей шкурке». Я, когда был в Японии, взял там урок игры на сямисэне — трехструнном инструменте с длинным грифом. Это было второе желание. Первое — увидеть императора, на что руководитель делегации, кланяясь, ответил, что это, наверное, не очень удобно. И мы пошли в магазин сямисэнов. Там сидит женщина, дает уроки. Через час я уже сносно сыграл какую-то тему, и даже по японским нотам, они совсем не похожи на европейские, педагог осталась очень довольна. После этого я захотел купить сямисэн, и мы тут возвращаемся к «кошачьей шкурке». Оказывается, они натягивают кожу кошки или собаки. Я спрашиваю: «А если порвется, надо же менять?» Сказали, что можно натягивать синтетический материал, но звук будет не тот. Но лучше взять у друзей собачку. Хотя лучше кота, я их не очень люблю, но звук у котов хуже, мне кажется. В общем, думал-думал и сямисэн так и не купил. Зато после фильма «Орда» я скупил все инструменты из фильма, они уникальные, жалко. Они занимают 15 квадратных метров, по друзьям распиханы. В том числе единственный в России басовый мооринхур, теперь он у меня. Надеюсь, пригодятся когда-нибудь.

«Если вечерком нечего будет делать — сходите отыщите его. Возьмите ему выпить. Он рад будет познакомиться, и выпивать с ним на удивление приятно. Байки отличные травит. Да и вообще, ему есть что удивительного порассказать».

Габриель Гарсиа Маркес. Генерал в своем лабиринте /Пер. с исп. — М.: АСТ.

«Сто лет одиночества» — в юности я в него как в лабиринт залезал. Сейчас нет времени на погружение в большие романы, а жаль, поэтому я читаю короткое, обычное самое. «Генерала…» берем. Смешно, тут на Маркесе написано «16+». Я тут год назад покупал сыну диснеевский мультфильм «Король Лев», там тоже 16+ — слишком много насилия. Да здравствует наша… В общем, да здравствует, но это очень смешно.

Не беспокойтесь, ваше превосходительство, от всего, что попадает в рот, толстеют, а все, что выходит изо рта, уменьшает достоинство.

Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц /Пер. с фр. — СПб: Азбука-Аттикус.

Это я беру для сына Ивана, ему девять лет. Он ведь должен наконец-то прочитать Экзюпери в подлиннике, он, как известно, был написан на русском языке, а потом переведен на французский. А написал его наш летчик Валерий Чкалов под псевдонимом Экзюпери. И это серьезно, «Маленький принц», судя по литературе, точно написан на русском, потому что невозможно так хорошо написать по-французски. Ну если бы он был французом, мог бы Шарль де Голль написать о Сент-Экзюпери: «Он хорош только для того, чтобы показывать карточные фокусы». И после этого французы избирали этого де Голля президентом неоднократно. Во люди.

Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он.

Чарльз Буковски. Почтамт. Женщины. Макулатура / Пер. с англ. — М.: ЭКСМО.

Издали в такой красивой серии «Библиотека мировой литературы», кто бы мог подумать. Я, наверное, читал все его произведения. Нахожу в нем что-то себе близкое. Потому что рассказывается, что мы все умрем. И что все плохо. Или хорошо. Песнь страдания, надежды или безнадеги. Куда-нибудь еду, схвачу томик и перечитываю в дороге. Он меня примиряет с миром. Вот как его примиряет с миром алкоголь, так меня примиряет с миром Буковски.

Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что ты такой урод, — раз ты людям нравишься, они любят тебя не за красоту.

Даниил Хармс. Малое собрание сочинений. — СПб: Азбука-Аттикус.

Мои друзья-немцы, музыканты, с которыми я играю, повернуты на Хармсе. Мы записали аж два диска, посвященные Хармсу, часть на его стихи, на немецком, на русском. Немцы его книги издают прекрасно. А я на Хармсе вырос. В детстве не понимаешь, что в нем ТАКОГО. Тебе просто в кайф, очень неожиданно для детского сознания, раздвигает его после простых вещей. Дети же могут все воспринимать, если их рано этому учить. …Читаешь в детстве абсурдные штуки Хармса, и вдруг тебе попадается рассказ «Помеха», который начинается как эротическая история, все идет к сексу, потом неожиданный звонок в дверь, заходят люди в черном и забирают мужчину. Странная история. В детстве удивляешься абсурду, а потом выясняется, что это про 37-й год. И снова удивляешься, как это сделано. И оказывается, с детства ты совсем не изменился.

Послушайте, друзья! Нельзя же, в самом деле, передо мной так преклоняться. Я же такой же, как вы все, только лучше.

Клариса ПУЛЬСОН