Помните, как после референдума в Крыму «вежливые люди» вполне официально превратились в российских военнослужащих, которые тем не менее ничего не аннексировали, а только обеспечивали порядок в ходе народного волеизъявления? А помните, что потом «на Крым», по словами министра финансов, были израсходован весь финансовый резерв правительства, включая наши с вами пенсионные накопления? Так вот: «деньги на Крым» — не меньшая фикция, чем «зеленые человечки». Нет, конечно, пенсионные накопления нам не оставят и они снова уйдут в распоряжение правительства. Но вот только потратят их не на Крым, а на материальную поддержку крупных российских компаний, пострадавших от западных санкций.
Оказывается, это простые россияне, согласно данным соцопросов, не страдают от западных санкций (меньше вреда им наносят только асимметричные ответы родного правительства). А вот Игорь Сечин, глава «Роснефти», — страдает, да так, что его страдания могли бы заглушить только полтора триллиона рублей помощи от правительства. И Геннадий Тимченко страдает: пока он еще не все отдал государству и хочет, чтобы государство инвестировало в проекты его «Новатэка». В очереди за бюджетными средствами стоят Внешэкономбанк, которому дорого обошлась Олимпиада, и Россельхозбанк, у которого растет портфель «плохих» кредитов. Не думаю, что правительство окажется безучастным к просьбам Владимира Якунина (РЖД), которому нужно строить новый БАМ и высокоскоростные магистрали к чемпионату мира по футболу.
Конечно, в требованиях государственных (и некоторых частных) компаний есть своя правда: санкции действительно поставили их в сложное положение. Внешние рынки капитала для них не то чтобы закрыты, они существенно съежились. Но логика развития событий все же другая: госкомпании всегда хотели получать недорогие (а еще лучше — бесплатные) государственные деньги. В условиях жизни под санкциями их переговорная позиция в диалоге с правительством становится заметно сильнее: отказать несправедливо наказанным в сложнейшей политической ситуации непатриотично и недальновидно.
Тут, кстати, возникает любопытнейший парадокс: распределение бюджетной поддержки российским компаниям по факту зависит от действий Белого дома, да только того, что расположен не в Москве, а в Вашингтоне. Путин и Медведев вынуждены помогать компаниям, которые наказывают Обама и ЕС. Хорошо видно, на чьей стороне тут инициатива.
Еще важнее понимать, что теперь в одной санкционной лодке с капитанами госбизнеса и ветеранами кооператива «Озеро» оказываются миллионы будущих пенсионеров. Потому что одним из источников финансирования программы поддержки «крупняка» (а их осталось немного) станут пенсионные накопления. Речь идет не о безвозмездной дотации, а об инвестировании через механизмы фондового рынка, например, через облигационные займы. То есть теоретически деньги должны будут вернуться будущим пенсионерам, да еще с прибавкой, которая будет зависеть от эффективности работы госкомпаний. Строго говоря, в том случае, если она будет равняться нулю, деньги не вернутся вообще.
У этой схемы есть важный плюс, который, как мне кажется, и делает профессионально скупой Минфин таким податливым. Экономический блок правительства (Силуанов, Улюкаев) ведет сейчас ожесточенную аппаратную борьбу с социальным (Голодец, Топилин) по поводу будущего социальной системы. Социальный блок настаивает на отмене накопительной компоненты и возврате к советской солидарно-распределительной системе. Надо сказать, что до последнего момента его позиция получала поддержку правительства и, возможно, президента. Потому-то Силуанову и Улюкаеву так нужны сильные союзники, а Сечину, Тимченко, Ковальчуку и Ко сейчас очень нужны деньги. Если отменить накопительную пенсию, то все отчисления пойдут на выплату текущих пенсий и вложить их в экономику будет уже нельзя.
Но ценой за спасение накопительной системы в таком случае станет политически мотивированный порядок инвестирования накоплений. Сейчас риски кажутся незначительными. Та же «Роснефть» — прибыльная компания с амбициозной инвестпрограммой. Но даже если на рынке появятся более интересные проекты, которые могли бы обеспечить большую доходность для будущих пенсионеров и больший позитивный эффект для экономики страны, денег на них уже не останется.
Да, теперь мы в одной лодке.
