«Так много друзей собралось вокруг наших машин», — говорил многолетний шеф Ferrari Лука ди Монтеземоло.
Эмоции, вызванные присутствием друзей, ни один из которых не сможет приобрести кабриолет Ferrari **458 ** Speciale A даже в кредит, выданный на 50 лет, господин ди Монтеземоло выражал сдержанно. Друзья все понимали и преданно дожидались, когда снимут красное покрывало.
Шел первый, закрытый день парижского автосалона: машину представляли журналистам. Она стояла, укрытая покрывалом, и мало кто догадывался о том, что под покрывалом — живые люди.
Но людей в мире много — презентационный ролик Speciale A, построенный на совмещении вех в истории человечества и в истории «Феррари» (можно было понять, что это одно и то же), напомнил, что в 2011 году таких как мы стало семь миллиардов. А тех, кто смог заказать Speciale A, — всего 499.
Эти избранные получат 605 лошадей под капотом, смогут разгоняться до ста километров за три секунды, а до двухсот — за девять с половиной. Я уже молчу о роскошной отделке салона и о том, что алюминиевая крыша устанавливается за четырнадцать секунд (а не за шестнадцать, как можно было подумать). «Сегодня, как всегда в Париже, мы вам представляем нашу последнюю мечту», — говорил господин ди Монтеземоло.
Дай бог, не последнюю, думал я, вспоминая о том, какую бешеную энергию проявляют брюссельские бюрократы в борьбе за экологическую чистоту транспорта. И может быть, завтра гоночный автомобиль, выбрасывающий всего лишь «от 275 граммов CO2 на километр» (в общем-то, пустяк для такого зверя, согласитесь, друзья), уже не будет соответствовать очередным евростандартам. В феврале Европейский парламент принял закон, согласно которому средний выброс автомобилей одного производителя не должен превышать 95 граммов. Это норма для 2020 года. Пока «Феррари» ничего не грозит — можно спрятаться за хрупкими спинами миллионов малолитражек «Фиат», но если завтра правила снова ужесточат, а принципы изменят?
Такими страхами поделился с журналистами босс Volkswagen Мартин Винтеркорн. Во время вечеринки своего концерна он рассказал, сколько пота и крови приходится проливать в борьбе с каждым граммом углекислого газа. «Чтобы снизить среднюю цифру (по концерну — Прим. ред.) на один грамм, нам надо инвестировать 10 миллиардов евро», — жаловался Винтеркорн. Он сказал, что даже нормы-2020 введены преждевременно, а ведь позже бюрократы могут придумать еще что-нибудь.
Впрочем, на следующий день «Фольксваген» ткнул под нос евробюрократам первый ответ — новый Porsche Cayenne S E-Hybrid_. _В автомобиле 333 бензиновых лошади + 95 электрических, она разгоняется до ста за 5,9 секунд, набирает максимальную скорость 243 км/ч и при этом выбрасывает в воздух 79 граммов CO2. А электрический мотор позволяет машине проехать 36 километров без дозаправки бака. Если представить, сколько миллиардов (или триллионов?) евро пришлось ухлопать концерну, чтобы достичь впечатляющих результатов, можно забыть о цене, по которой машину будут продавать в Европе, — всего-то от 84 тысяч евро.
Я бы, честно говоря, купил.
Если бы не принципы.
Сегодня, в тяжкий для родины час, я жду гибрида от отечественного производителя.
А пока отечественный производитель ищет себя, похожие варианты — только пока в виде концепт-каров — предлагают французы. Например, Peugeot (модель Quartz, должна выйти в 2017 году) и Citroёn (модель C_4 _Cactus Airflow, 2020 год). И «Кактус» и «Кварц» — космического вида «паркетники», потребляющие 2 литра бензина на 100 километров.
Хэтчбек Renault бьет и этот рекорд — модель Eolab (2020 год) ест всего один литр на сотню (благодаря использованию алюминия и других легких материалов немаленькая машина весит всего 995 кг).
Один литр на сто… Если так пойдет дальше, скоро машины будут не потреблять бензин, а его производить. И тогда под каждым капотом будет жить и развиваться своя маленькая, банановая энергетическая сверхдержава.
Но пока до этого далековато.
В пятницу на фоне Eolab набиралСентябрьский рейтинг — 13%. недостающие очки президент Олланд. «Франция — в авангарде автомобильной индустрии будущего», — говорил президент.
И страна на этом не остановится.
Олланд обещал сделать все для того, чтобы в недалеком будущем электромобили стоили дешевле бензиновых аналогов. И объявил о строительстве 16 тысяч новых станций по зарядке электрокаров.
Собственно, снижение выбросов и снижение стоимости — два главных направления развития автомобильного бизнеса.
На презентациях массовых марок боссы рассказывали, что удалось сделать по обоим направлениям; на премьерах люксовых брендов о втором направлении чаще умалчивали.
И почти на всех презентациях боссы сообщали о том, что в их супер-машине есть супер-система, при помощи которой активный пользователь Apple или Android не будет чувствовать себя в салоне одиноко. И сможет выйти в интернет в любой точке мира — бесплатно. Боссы уделяли этим банальным системам такое внимание, что казалось, будто их инженеры заново изобрели iPhone и Google.
Впрочем, в ситуации, когда почти все научились делать неплохие машины (даже «Автоваз», может быть, когда-нибудь научится), остается зацикливаться на мелочах. Или предлагать еще более низкую цену на слегка усовершенствованный продукт.
Да и в этом случае лучше подкрепить показ наглядной агитацией. Например, Карл-Томаc Нoйманн, президент GM Groupe Europe вызвал из-за кулис Клаудию Шиффер в тигровом платьеVolkswagen пригласил тренера сборной Франции по футболу Дидье Дешама, актрису Катрин Денев и певицу Патрисию Каас. KIA выставила футбольный Кубок Европы. Volvo позвал Златана Ибрагимовича…. «Испытайте наших супермоделей», — говорил Нойманн, предлагая журналистам и Клаудию, и бюджетный автомобильчик Opel Corsa. Забыв про автомобильчик, журналисты рванули к Шиффер — словно и вправду надеялись ее «испытать». В крайнем случае, прижаться к ней щекою, сделать с ней «селфи» и пульнуть фоточку в «инстаграмчик». Так что рекламная модель была подобрана идеально.
Вот и я поддался всеобщему психозу и упомянул автомобиль, который не представляет ничего революционного. Кроме цены. Впрочем, это сейчас самое главное.
Например, во Франции, где число безработных близится к десяти процентам, и очень многие из них — молодые, изменился портрет покупателя авто. Если в «славное тридцатилетие» это были люди 30-40 лет, то сегодня, сообщает телеканал Europe_ 1 _со ссылкой на организаторов выставки, «это семейная пара 52 лет». А молодым машина нужна или очень дешево, или никак. Они не готовы за нее расплачиваться многие лета. Они лучше арендуют авто на время.
Зато в больших городах России, где практикуются фантастические зарплаты за скромную работу, а также фантастические кредитные ставки для всех, машину себе может позволить каждый. Желательно, неплохую.
Вот, например, «бюджетная» Maserati Ghibli — от 3 миллионов рублей за штучку.
— Вообще-то правильно читать — «гибли», но по-русски, как вы понимаете, это плохо звучит. Поэтому у нас она называется «джибли», — рассказывает Анна Коэн, маркетинг-менеджер московского отделения «Мазерати». На выставке Анна заодно курирует «Феррари».
— А сколько машин марки Ferrari_ 458 _Speciale A окажется в России? Из 499 штук. Штук четыреста? — уточняю я на всякий случай.
— Нет, — отвечает Анна. — Одна. Все уже раскуплены: в Россию уйдет одна.
Почему только одна, Анна объяснить не может. Остается предполагать: то ли все «русские» Speciale A будут зарегистрированы по перспективному месту жительства своих хозяев… То ли только один из 499 миллионеров, успевших заказать сверхновый гоночный кабриолет, оказался русским… То ли нашим миллионерам уже не нужны новые «Феррари»… А может, наши миллионеры поиздержались из-за санкций… Кто знает.
Но если «санкционная гонка» будет продолжаться и углубляться, то все поджибли — в том числе и «АвтоВАЗ», который, как мурманский рыбокомбинат, задохнется без импортных комплектующих.
— И если евро хоть чуть-чуть еще вырастет, мы не сможем более удерживать цену на «Джибли», — поделилась печалью Анна Коэн.
Если рубль будет дальше обваливаться, все автопродажи в России обрушатся. И это в то время, когда в Европе снова наметился устойчивый рост. Печально.
Грустно и то, что простыню над Ferrari_ 458 _Speciale A держали так долго. Как минимум полчаса до презентации, потом минут пятнадцать во время. Потом, наконец, Лука ди Монтеземоло взмахнул рукой, простыню подсветили, и она сначала поднялась, а затем спрыгнула с машины и побежала за кулисы.
— А сколько девушек было под простыней — три или четыре? — спросил я у Анны Коэн.
— Две, — улыбнулась Анна.
— А им там не трудно было дышать? — уточнил я дрожащим голосом. — Все-таки машина такая низенькая…
— Ради «Феррари», как вы понимаете, можно и потерпеть, — улыбнулась Анна.
Кстати, девушки (hôtesses), рекламирующие на салоне машины, получают от 10 евро в час.
Но могут быть доплаты за особые условия труда.
