Уже в такси начало побаливать сердце. В аэропорту стало хуже. Пульс был частый и гулкий. Немного поташнивало.
Он сел в пластиковое кресло, поставил рядом маленький чемодан, открыл застежку-молнию на крышке, сунул туда руку и вспомнил, что забыл в гостинице коробочку с лекарствами. Через силу встал, огляделся. Медленно прошел вдоль рядов кресел, вдоль окошечек с офисами авиакомпаний, вдоль стоек регистрации, окруженных лабиринтами из столбиков и серых лент, и наконец увидел вывеску с красным крестом и стрелкой вниз.
Нашел лифт. Спустился в зону прилета. Снова стал вертеть головой. Ага. Вот.
Медсестра усадила на стул. Вошел врач, молодой и заспанный. Наверное, у него как раз заканчивалось суточное дежурство. Половина девятого утра.
Сестра сняла кардиограмму.
Врач говорил с сильным местным акцентом:
— Инфаркта нет. Рассосите таблетку, седативное. И еще вот эту. Распишитесь, что отказываетесь ехать в госпиталь. Или вы хотите? Я могу вызвать машину. Но не вижу необходимости. Вы можете лететь сейчас. Но лучше отдохнуть, полежать. Полетите следующим рейсом. Покажите билет. Ваш билет нельзя менять. Но для меня сделают исключение! — врач набрал номер телефона. — Не отвечает. Ничего, я позвоню позже. А пока тихо погуляйте по залу. Если будет так же или хуже, приходите. Я поменяю вам билет. Или отправлю в госпиталь.
Спасибо, добрый доктор.
Он вышел. Наверное, лекарства подействовали. Сердцебиение прекратилось, ушел страх, и стало легко дышать. Он пошел на регистрацию.
Вспомнил интервью, которое позавчера дал здешнему радио. Зачем это было надо? Ведь клялся и божился, что с политикой покончено! Но не утерпел. Ну ладно, черт с ним. Ерунда. Кому интересно мнение бывшего заместителя министра? Нельзя быть таким мнительным.
Самолет вдруг затрясся и резко пошел на снижение, кренясь на левый бок. Кажется, замолчал левый двигатель. Кто-то закричал.
Он понял, что легкий сердечный приступ в аэропорту — это был знак свыше. Надо было лететь другим рейсом. Но теперь уже все. Он закрыл глаза.
Левый двигатель неожиданно взревел. Самолет выровнялся и стал набирать высоту. Еще через пять минут погасла надпись: «Пристегните ремни». Потом зажглась снова: скоро посадка.
Пройдя через паспортный контроль, он долго сидел в кафе, пил слабенький чай, ел творожный пирог и вспоминал смертное отчаяние, которое он испытал в самолете за эти ужасные полминуты.
Сел в такси. Попросил выключить радио. Потом таксист попросил разрешения включить новости. Он кивнул: все равно стояли в пробке.
Первой новостью был взрыв самолета. Следующего. Именно того, на который его хотел пересадить добрый заспанный доктор. Полиция не исключает версию теракта. К месту падения направлены вертолеты.
Он не удержался… и все рассказал таксисту.
— Вот когда вам вдруг полегчало, — сказал таксист, — это был знак. Знак от Бога. А когда сердце заболело — от дьявола знак, точно!
Точно, точно.
Он вышел из лифта и увидел, что перед его дверью стоит молодой человек с сумкой и машет ему рукой:
— Как удачно! Курьерская рассылка. Подпишите уведомление.
Это был вызов в налоговую инспекцию. У курьера из-под линялых обтрепанных джинсов виднелись начищенные армейские ботинки.
Смешно. В интервью он как раз говорил: «Если им мешают твои выступления в прессе, то тебе пришлют повестку к налоговому инспектору. У нас ведь свобода слова! А налоги или правила содержания собак и кошек — это же совсем другое».
Как они изящно и жестоко умеют мстить… И как быстро.
Утром, разбирая справки о своих доходах и налогах, он понял, какой на самом деле был знак, совет и подсказка. Доктор сказал: «…в госпиталь». Конечно, надо было в госпиталь, а потом просто жить в этой тихой маленькой стране, пока паспорт не кончится.
По телевизору шел какой-то фильм про природу.
Breaking news!!!
В стране, откуда он вчера прилетел, этой ночью пришла к власти группа патриотически настроенных военных.
— Наше государство окажет новому правительству всю необходимую политическую, экономическую и иную помощь, — со сдержанным ликованием сказал диктор.
