На четырехсторонних переговорах между Украиной, Францией и Германией в Милане Путин играл хозяина положения, и даже своего рода миротворца — не столько в тактическом военном смысле, сколько стратегически, как большой отец всех нерадивых детей, украинцев и европейцев. Об этом свидетельствуют и его заявления, и фотографии, сделанные на встрече в «нормандском формате», на которых президент России что-то настойчиво доказывает Порошенко, наклонившись в его сторону корпусом, нависая над столом.
Говоря о долгах Украины за газ, Путин повторил свою любимую вульгарную шутку про «бабушку, которая была бы дедушкой». Для Европы сейчас такие выходки расцениваются как bullying («быкование») в отношении трансгендеров, но Путину это простят.
Впрочем, заниматься bullying-ом мы, кажется, настроились еще долго и по всякому поводу. Чем еще нам себя радовать?
Мессидж Путина состоял в том, что военная фаза противостояния в Украине должна закончиться при сохранении status quo на неопределенные сроки. Вопрос о Крыме не поднимался, Минские соглашения должны соблюдаться, а Донецко-Луганский анклав продолжит вариться в собственном соку, однако прозвучали заверения Путина о том, что ему хотелось бы видеть эти территории исключительно в составе Украины. Прагматика такой позиции понятна: юридически Украина сохранила свою целостность, на практике она не контролирует существенную часть своей территории, что может помешать ей всерьез ставить вопрос о дальнейшей интеграции в европейские институты.
Это поворотный момент. На смену военным действиям должно прийти более традиционное для Москвы воздействие на Украину при помощи газового контракта. Россия, по словам Путина, недополучила от Украины 5,5 млрд долларов. Он открыто упрекает европейских партнеров, предлагая им прийти на помощь Киеву и покрыть «кассовый разрыв». Сама Россия, по мнению Путина, уже очень сильно помогла Украине, не требуя предоплаты за газ, поставленный в предыдущие месяцы.
Однако в эту дипломатию трубы и смекалки вторгаются и нотки слабости. Путин предлагает использовать видеокамеры для объективного контроля за тем, кто именно нарушает перемирие.
Это старая история: так Путин, не имея возможности доверять никому, и особенно своим собственным подчиненным, требовал установить видеокамеры на строительстве жилья после лесных пожаров. Кажется, Путин не готов верить на слово и легендарному ополченцу Мотороле.
Еще большую неловкость внешней политики России демонстрирует тот факт, что прямые переговоры между Москвой и Киевом сегодня возможны только при гарантиях лидеров европейских стран и на нейтральной территории. В этом и состоит главное достижение курса Кремля в отношении Украины. Еще год назад подобный сценарий невозможно было себе представить. Соседи, самые близкие друг для друга народы по языку и культуре, мы всегда могли договориться напрямую, хотя эти переговоры и в прежние годы были непростыми. Теперь на нашей земле, ни в столицах, ни в приграничных городах, нет такого места, где украинцы и россияне могут спокойно говорить о будущем. Власть вынуждена ездить в Европу, чтобы найти там Украину, потерянную в трагическом для русской истории 2014 году.
