Нас семь миллиардов человек. Уже тревожно, но сколько из нас — идиоты? Прирожденные тупицы, безмозглые резонеры — проводники всех сортов глупости повсюду. Их сотни миллионов? Может быть, треть человечества? Как и чем культивируется глупость? Когда с детства растешь идиотом, где внутри тебя проходит грань между воспитанием и генетикой?

Вопрос может показаться праздным, но не дайте себя обмануть — он о выживании вида. Есть глобальные индексы образованности, но нет рейтинга глупости. Нет классификации глупости, даже ясного представления о ней, это простая серая зона IQ от 0 до 70. Нет и общеизвестной истории идиотов — вас обеспечат датами и именами, но никогда не уточнят, что войну развязали по дурости, а вершители истории были лишь непроходимыми тупицами. Вторая мировая поныне представляется трагедией. А посмотреть с другой стороны, и перед нами торжество ахинеи, комедия положений. Как мы вообще докатились до ГУЛАГа и Бухенвальда?

Нет важнейшего: противника идиотов. Школа воспитывает sensus communis, подчас и оборачивающийся глупостью. Вуз готовит жертв специальности, пичкая головы бюрократическими специализмами. Нельзя одолеть идиота, будучи прикованным к трудовым инструкциям, — вы сами уже почти идиот. Искусству есть дело лишь до прекрасных душ. Слово «религия» стыдно произносить в XXI веке. Государство? Настоящая фабрика антиинтеллектуализма! Даже если вообразить себя этатистами — нам почему-то предлагают всеобщее благосостояние. Почему не всеобщее благоразумие? Кому нужны состоятельные идиоты? Дай повод — мы засунем свой же вэлфер обратно в Бухенвальд. Мы любим танцевать danse stupidité, перерастающий в danse macabre.

Нет официального института, вредящего дуракам. Но есть тайный орден, объявивший крестовый поход против глупости, — столь же древний, как сама глупость. Ходят слухи, что орден одряхлел, храмовники стали буквоедами, застряли в щели между мышлением и бытием. Не верьте шаржам. Я вхож в их круг: лучшие поныне несут бремя борьбы с немощью человеческого мозга. Они чтут то, чему дали присягу еще до нашей эры — το σοφόν, бога, карающего идиотов.

Гераклит проклял сограждан, настолько никчемны были эфесцы, ставшие жертвой τέχνη и погрязшие в доксе. Он ушел прочь, пожелав им повеситься. Сократа сгубили дебилы-афиняне. У Платона был всего один идиот, зато — тиран, правитель Сиракуз Дионисий Старший. Философ к нему наведывался коучем, а тот его продал в рабство — видит бог, идиот. У киников в болванах ходила Эллада, у Шопенгауэра — весь мир. Как любили глупость стоики! Мы идиоты идиотами, в плену у stultitia, сетовал Сенека. Не распоряжаемся своими же замыслами, не владеем собой. Он нашел соперника по плечу, воспитывал самого царя пороков — Нерона. Император не желал переходить от stultitia к sapientia и приказал учителю покончить с собой. Бороться с глупостью — довольно трудоемкое занятие.

Философ — столь тонкий знаток глупости, как хирург — тела. Философ и правитель/полис/публика/студенты — лишь линии фронта в войне с прогрессирующей энцефалопатией. Возразят: яйцеголовые с жиру бесятся! Но речь не о серии примеров, а космологическом процессе. Либо глупость поглотит планету и ее займут Homo stultus, либо ей будет дан отпор. Иногда паясничают: «Подумаешь, не было бы философии». Мы не в состоянии даже представить себя без философии — все равно что вообразить мир без геометрии. Вещей вокруг просто не стало бы. Стоит выдернуть диалоги Платона, и, быть может, карточным домиком сложится вся цивилизация. Возможно, только они и препятствовали разрастанию глупости. Как говорил один адепт ордена το σοφόν, дело даже не в том, читают люди философские книги или нет. Они просто не вынесли бы мира без философии. Само ее существование охраняет человечество от отупения.

Только философ овладевает менеджментом себя, одолевает идиота в себе и распознает его в ближнем. В известной степени нет ни истории философии, ни онтологии, ни эпистемологии, ни этики, ни критики. Есть одна лишь клиника — и одних пациентов прививка спасает, а других — самих делает врачами.