Не будучи в силах отделаться от темы тотального вранья и понимая, что населению она более или менее неприятна и депрессивна, автор с присущей ему толерантностью (терпимостью по-русски) и стремлением угодить читателю предлагает оптимистические научные заметки на ту же тему.

С картинками.

Введение

Прощай, мой читатель!

Сейчас ты узнаешь такое, что, может, тебе больше и не захочется подать мне руки. Посмотришь ты вослед и скажешь: тьфу, приятель, на тебя. И слава богу, что раздружились мы и что не надо более, натыкаясь на какую ни-то незамысловатую мыслишку, с замиранием любящего сердца думать — хоть бы не он был подписан под тем газетным листом, что вянет еще в типографском прессе; хоть бы он помолчал в этом крике: то-то мы были бы ему благодарны за тишину.

Словом, те немногие любимые читатели, что помнят меня: прощайте, наверное, поскольку и я хочу встрять и поведать о том, чему и сам был бы до крайности удивлен, прочтя подобное в пристойном издании. Я хочу доказать вам, что политический выбор в том виде, в котором он водился в нашем государстве семь десятилетий, и нынешнее опровержение (или продолжение его?) действительно реальный шаг к будущему прекрасному обществу. И еще: за всю историю цивилизации не было, пожалуй, людей, которые так продвинули бы не только себя (как часть), но и самое — ЧЕЛОВЕКА — к новой ступени совершенства, как это сделали и все еще продолжают делать отечественные идеологи и практики коммунизма, равно как и состязатели его, вскормленные им и выросшие на нем, а теперь, поди, прозревшие.

Сказал, и переведу дух. А ведь не иронизирую. Я действительно так думаю, и извинительный тон первых строк от некоторой неловкости положения. Не будучи никогда членом КПСС, и избавленный потому от необходимости объяснять успешные результаты осуществления социалистических и суверенно демократических идей в отечестве личными особенностями руководителей партии (тогда) и государства (теперь), я попытался свободно и, разумеется, научно определить влияние режима, который еще долго (увы!) будет нас дожевывать, на процессы изменения человека к лучшему в этом ученом, как я полагаю, труде.

«Ни больше ни меньше», — заметят наиболее терпимые из независимых критиков.

Точно так! Извините.

А теперь вы можете отложить газету и далее не читать — время у нас не деньги — оно действительно что-то стоит, но если вам любопытны мои доказательства — извольте:

Основная часть

«Нет ничего совершеннее человеческого организма. Прекрасны скелет, мышцы, нервная и кровеносная системы; железы внутренней секреции продуктивны, а органы чувств несут достаточно информации, чтобы головной мозг мог хоть иногда принять решение, способное сохранить уникальную биологическую конструкцию. Хвала и вложенному в нас разуму! Как хорошо, однако, что он сам не принимает участия в своем создании. Природа, на счастье, слишком мудра, чтобы полностью довериться тому, что она сотворила. Это оставляет надежду».

Слова известного философа, поэта и воздухоплавателя Винсента Шеремета я мог бы поставить к этой научной работе эпиграфом, если бы его уже не было.

Итак, нет ничего разумнее человеческого организма. В нем масса загадочных для их обладателя частей и механизмов. Человек будет познан последним во вселенной, то есть не познан никогда. Однако кое-что ему о себе известно. Ну, например, для того, чтобы организм существовал, информация от одних его органов к другим должна доходить в неискаженном виде. Хоть бы она была и неприятная. То, что мы по темноте своей полагаем неудобством, на самом деле есть благо. Боль, жажда, голод — это всего лишь знаки нашего тела, нашему же мозгу. Дружочек! Ну предприми ты чего-нибудь: перевяжи рану, попей воды или погрызи сухарик от прошлогоднего кулича. Организм отзовется и, сам сигналя своим частям, снабдит их секретом из желез, займется перистальтикой и всем остальным.

Обслуживает нашу жизнь вегетативная нервная система, без участия нашего необязательного сознания. Обзовем ее первой сигнальной системой и сохраним ее образ и номер в своей памяти, а сами отдохнем от науки, ненадолго предоставив место отступлению, до некоторой степени лирическому.

II

Итак, организм действует исключительно благодаря реальной информации, которой обмениваются его составляющие. Они объединены формой, которую мы воспринимаем законченным целым. Это целое — человек, венец, как мы самонадеянно полагаем, творения. Физическая граница — кожа. Она охраняет суверенитет особи в природе. Однако сама особь состоит из многого количества органов, имеющих свои границы, а органы из неисчислимых суверенных клеток со своими границами-оболочками. И те из чего-то состоят!

В природе ничего не бывает просто так. Все имеет закономерность и цикличность. Эволюция — единственная приемлемая для нас форма перехода из одного состояния в другое. Две великих революции в природе ничего хорошего не принесли. Ледниковый период и всемирный потоп похоронили массу видов и изменили природу к худшему. Счастье, что они захватили лишь часть мира. То же самое можно сказать и о Великой Октябрьской революции. Замечу apropos, что все эти катастрофы имели место на территории бывшего СССР и прилегающих районов. Ничего себе ареал у нашего обитания!

Однако мы отвлеклись: значит, в природе все имеет закономерность. И если наш организм состоит из различных частей, то можно предположить, что и мы часть какого-то организма. Суверенная, разумеется, часть.

— А! — закричали оппоненты. — Но мы законченный вид. Печень, к примеру, не может существовать отдельно…

Минуточку, ну во-первых, я бы не спешил ставить на нас крест. Не такие уж мы законченные. А во-вторых, не надо лишнего самомнения. Муравей тоже сам по себе, но он часть единого организма-муравейника, пчела — часть роя, лев (царь зверей) — часть прайда, обезьяна — наша родственница — часть колонии… И человек, с небольшим допуском, если вы так хотите, часть клана, племени, общества. Эти объединения и есть организмы (часть еще более крупных), и их жизнеспособность зависит от реальной информации, которой обмениваются его члены. От некой общей сигнальной системы…

III

Вторую сигнальную систему открыл не я. (Чужой славы не надо.) Порядковый номер ей присвоил великий русский физиолог Иван Петрович Павлов.

Бог наделил почти всех животных способностью издавать звук: большинство из них обладает голосом, многие языком (с некоторой погрешностью к нему можно отнести систему звуков, означающих опасность, призыв к помощи, брачные намерения и т.д.), и только человек — речью. Точнее, возможностью объясняться словами, которую он в себе отыскал в глубокой древности и развил.

Можно спорить о значении слова в становлении человека как вида и о его роли в превращении высокоразвитых животных в людей иной раз с достаточно высоким интеллектом, но нас интересует не это. Слово — жест в темноте — обладая высокой информативностью задолго до рождения цивилизаций выполняло функцию сигнала. Это, насколько мне не изменяет память, была та самая сигнальная система (вторая), которая помогала выжить организму — роду в тяжелых дореволюционных (доледниковых) ситуациях.

— Мамонт! — кричал первобытный человек, вернувшись из разведки ночью.

— Где? — спрашивал его иерарх.

— Там! — махал рукой разведчик.

— Где «там»? Ни хрена не видно. Ночь на дворе. Куда бежать?

— Ну это, как его, как говорится, едренть, туды его в болото.

— Все на болото!

И голодное племя, поев мамонта, выживало ненадолго. А в другой раз кто-нибудь более развитый орал с дерева:

— Наблюдаю лесной пожар. К юго-юго-западу. Скорость ветра три длины динозавра в секунду. Курс 180 градусов.

— Экая неприятность. Надо сматываться на северо-восток.

Иерарх не обманывал народ не только потому, что был частью его. Но и потому, что в те времена еще не вполне владел языком. Это было время, когда не человек управлял словом, а слово человеком, и оно было природным, искренним и честным…

До появления религии, политики и искусства было еще далеко.

IV

А теперь, братец читатель, редкая ты наша птица, воздадим должное Природе. Состругав человека и наделив его многими достоинствами, она соорудила нечто, называемое в современной технологии «защитой от дураков». Как ни умнеют люди (впрочем, умнеют ли?), скольких знаний ни накопят, а Натура все способнее будет. Она словно бы знала, что человек во вторую сигнальную систему с годами натащит много такого, что хотя и украсит временное его пребывание на земле, и разнообразит песнями со словами, многословными проповедями, обещаниями политиков и любовными интригами, однако может поставить под сомнение биологический самый смысл человеческого существования — то есть продолжение жизни.

Теперь мне кажется, что мы малость увлеклись украшением и не заметили, что слова, по традиции воспринимающиеся нами как блоки реальной информации, уже давно играют и новые роли. Зачастую опасные для человеческого организма (в широком смысле толкуемого автором).

Не станем включать сюда искусства, пользующие слово и большей частью невредные. Иной раз они даже полезны тем, что дают возможность их создателям и потребителям имитировать свою необходимость пребывания в этом мире уже после того, как их биологические функции выполнены, детеныши (т.е. дети) выросли и сами дают потомство. Духовный опыт человека живет, как эпифит на информативной основе слова, не отбирая у него соки, а украшая его, на манер орхидеи, висящей на какой-нибудь лиане. Так что не об этом речь.

Но в политике, пропаганде, личном и деловом общении слово часто используется весьма вероломно.

— Все на юго-восток — защитим наше болото! Поубиваем тамошнего врага, защитим нашего и будет всем равный свет, еда, вода и воля, — кричит иерарх.

Ну, идут люди в болото на юго-восток. Поубивают друг друга. Которые уцелеют, корни едят, лягушек, малярией болеют. А их иерарх с вражеским уйдут на северо-запад, сядут на сухом и едят мамонта с сатрапами. Ждут, когда дети в болоте подрастут для новой битвы.

Или:

— Я полюбил вас навеки, будьте сейчас же моею!

Та уши развесила, стала без промедления его навеки, а у него любимая жена, дети и полчаса времени.

Или:

— Друг, доверься мне во всех делах.

Друг доверяется, а тот обирает его до нитки и ворует тему диссертации…

Подобные примеры можете продолжить из своего опыта. И свидетельствуют они о катастрофической ошибке Природы, но…

Но!.. Почему один, едва войдя в дверь, вызывает симпатию, а другой с порога опознан тобой как плут. Почему без слов ты знаешь, кто любит тебя, а кто нет. И что ты любишь?

Без всяких слов…

Да, читатель, мы с тобой на пороге открытия, хотя живем и не в Колтушах.

«Без всяких слов». Потому что, дорогой мой, Природа зарезервировала за человеком во спасение организма-человечества еще одну — третью сигнальную систему. Подсознательную. Ею можно научиться пользоваться, но научиться произвольно использовать нельзя. Она несет реальную неуправляемую умом и опытом информацию. И всё.

Называйте ее как хотите — интуицией, симпатией, провидением, предчувствием — не имеет значения. Она богата возможностями, но законсервирована до той поры, пока не настанет час, когда без нее не обойтись: не спасти род, вид и особь.

Но не грусти! Многое уже сделано нами для того, чтобы снять солидол с третьей сигнальной и подготовить ее к использованию.

А теперь и вовсе отвлечемся от предмета и бросим слово со всеми его функциями на ветер — пусть покружится, пока мы с вами будем заниматься рассмотрением компенсаторных возможностей организма.

Заметил ли ты, братец читатель, что некоторых органов у нас по паре. Не горячись — это вовсе не дублирующие системы. Два глаза, чтобы стереоскопично видеть, два уха, чтобы слышать, с какой стороны подбирается друг, две ноздри, чтобы чуять, откуда дует ветер, руки, чтобы обнимать, ноги, чтоб бежать навстречу… И внутри кое-какие органы парные: почки там, легкие, testis у мужчин, фаллопиевы трубы у женщин работают с полной нагрузкой.

Словом, все в деле. Но если один из пары пострадает, другой возьмется работать за двоих. И всякий раз с большей сноровкой, чем та, на которую они были способны в нормальной жизни.

Я знал циркового артиста из князей Дадашкелиани, родившегося без рук, который блестяще стрелял ногами и был непобедим в уличных драках, безногого гребца на байдарке, обыгравшего олимпийских чемпионов, и легендарного летчика Анохина, продолжавшего летать, потеряв в катастрофе один глаз.

(Рецензент моей рукописи подсказывает мне, что он знавал многих певцов без голоса и слуха и видных руководителей без головы с одними только руками, но эти факты далеки от анатомии и физиологии. Вторгаться же в область социальной психологии — не наша задача.)

Компенсирующие возможности органов чувств еще более поразительны.

Снаряженный зрением, слухом, вкусом, обонянием и осязанием — человек совершенен как потребитель информации. Все рецепторы нужны для существования, но если вдруг, боронь боже, кто-то потерял зрение, тут же обостряются слух и обоняние и тактильная чувствительность до пределов невообразимых, глухота вынуждает работать глаза с поразительной остротой… Словом, организм, оказавшись без одного реального канала информации, начинает выручать себя перегруппировкой сил, обнаруживая большую ловкость.

Подытоживая этот раздел труда, заметим:угнетение одного органа, обрабатывающего информацию, необходимую для защиты организма, дает толчок для более интенсивного развития другого.

Люди из прошлого, сталкиваясь с людьми из будующего, становятся жертвами созданной последними искусственной (т.е. не человеческой) речи: по-прежнему верят обещаниям и планам, публичным откровениям и призывам, угадывая в омертвевших словах, как им кажется, реальный смысл. Люди будующего тоже еще далеки от совершенства: употребляя отдельные формулировки, содержание которых хотя бы частично подтверждается процессом существования социального организма, что продлевает коматозное состояние второй сигнальной системы.

VI

— Чуешь, любезный братец читатель, куда я гну генеральную линию науки?

— Чую! — отчетливо «слышит» автор третьей своей сигнальной системой ответ любезного братца читателя.

— Тогда вот тебе ситуация не из приятных. По телевизору говорят: «Сейчас на улице плюс двадцать, сухо, безветренно. В дальнейшем жить будет хорошо, надо только потерпеть некоторое время». Гражданин выглядывает в окно. Там — точно плюс двадцать, сухо и безветренно. «Пройдусь-ка, — мечтает он, — вдоль железнодорожного полотна…» Идет… Навстречу ему начальник дистанции пути. «Привет, — говорит, — уже 22.30. Только что прошел почтовый до Пижмы, а те ядохимикаты, что здесь вылились из цистерны, оказывается, полезны гипоталамусу». Гражданин смотрит на часы — точно, 22.30. Где тот гипоталамус, он не знает, но думает: дай для его улучшения полежу на рельсах, тем более что следующий поезд до Пижмы через сутки.

Вздремнул он, а тут как раз тот поезд, что якобы прошел раньше. Дальше гражданин лежит уже без одной ноги. Врачи подошли: «Ничего не беспокоит?» «Нет, спасибо». «А чего грустный? — спрашивают. — Из-за ноги? Так у вас же еще одна есть». «Нет, — говорит гражданин, — я не грустный, я даже чувствую облегчение килограммов на восемь-одиннадцать». «Ну мы пошли тогда, а то у нас до самой Пижмы такие же, как вы, лежат». «Вы уж извините, — говорит гражданин, — меня за беспокойство, а как там на улице? А то я лицом вниз лежу». «Плюс двадцать, сухо, безветренно». — «Ага, значит, и вправду скоро будет хорошо». — «Да-да, непременно…»

— Понятен намек, — сигналит мне братец читатель. — Слово по-прежнему воспринимается гражданами как реальная информация, а оно уже частично утратило свою функцию.

Частично оно ее сохранило, любезный братец, и это хуже, чем оно лишилось бы ее целиком.

Функция творит орган, говорил великий русский физиолог Мечников, и автор, будучи полностью согласен с ним, считает, что человек станет совершенным, защищенным и безопасным для окружающего мира, развив органы третьей сигнальной системы. Для этого надо возложить на них роль основного коммуникативного канала в общественном организме. То есть пришло время запустить в дело компенсаторный механизм (неглупо сказано).

Как?

А так: окончательно лишить слово изреченное своей функции носителя правдивой информации.

Нам ли этому учиться.

— Но и это не ответ, — сигналит изо всех сил заинтересованный в выживании человеческого организма читатель. — Что делать?

Что делать-то?

Заключение

Теперь вы, надеюсь, сообразили, почему в начале труда я так высоко оценил вклад отечественной идеологии в развитие мирового общественного организма и самое человека.

Ни одна историческая формация не сделала столько для того, чтобы включить в работу скуповато припрятанные природой биологические механизмы. С первых декретов, с первых лозунгов и до последних сводок с юго-востока Украины мы лгали. У нас лживо всё: политика, экономика, телевидение, журналистика, образование, медицина, наука… Партия, правительство в прошлом (а теперь президентская, думская и остальная власть) сделали все от них зависящее, чтоб дискредитировать слово, но народ продолжал верить и верит теперь. Правда, часть людей с высокой степенью адаптации и развитой интуицией распознали цену продуцируемым системой звукам, однако форейторы скачут намного впереди обоза.

Не будем удручаться. Работа продолжается.

Когда-то Карамзин одним словом определил, что делают в нашем отечестве (не те, разумеется, кто пахал, строил и молился): «Воруют…» — сказал писатель тогда. Теперь мы выросли, общество развилось, формула более не укладывается в одно слово, но в два: «…и лгут».

Лгут с высокой целью достичь гармонии человека и общества.

Но может быть, любезный читатель, этот путь к совершенству наш (только наш!) — особенный путь. И хотя он греет бедную душу, есть и другие способы сохранить человека и человеческое, не оглядываясь назад и не устремляя свой взор в будующее.

Может, и это способ спастись: не воровать, не врать, а использовать развитую за время социализма и куда как после него третью сигнальную систему для того, чтобы защититься от тех, кто обещает свободу и счастье.

И не жди, любезный братец, от них ничего в помощь. А оценивая их, прикинь, сколь вреда они приносят природе, организму и твоему саду. Который возделывай сам.

Р.S.Этот научный труд тоже написан словами. Так что поймите автора, как он сам и просил.