«Ну вот», — подумал, а может, сказал вслух некий образованный молодой человек — литератор, журналист, социолог, — не так важно, кто именно, но, скажем так, зарабатывающий своими текстами на жизнь.
«Ну вот, — сказал он. — Я много лет глядел, и теперь вижу явственно и знаю совершенно точно: что там, что здесь — одно и то же. И справа, и слева, и среди либералов-прогрессистов, и среди охранителей-реакционеров, и в проправительственном лагере, и в оппозиционном — всё одинаково.
Все, ну почти все, на 99% —самоуверенные недоучки, все — надутые самовлюбленные нарциссы, а попросту говоря — тупые индюки. Но зато все они — ловкие интриганы и кумовья, отлично умеют выпихивать из проекта полезных сотрудников и брать на освободившиеся места родственников. Руками и ногами держатся за свои теплые местечки. Все до одного — больше всего на свете обожают деньги и стремятся побольше заработать, выторговать себе сверхвысокую зарплату, выклянчить бонусы, а если неопасно, то и украсть, распилить, получить откат, учредить дочернее предприятие и качать через него деньгу… И при этом сколько амбиций, сколько восторгов по поводу себя и сколько деятельной ненависти к врагу, которым чаще всего оказывается не человек из противоположного лагеря, а старый соратник, вдруг ставший конкурентом…
«Да — думает молодой образованный человек. — Тут барахло, а там дрянь. Там стыдно, а тут позорно.
Политические идеи? Да, разумеется. Но с одним важным уточнением. Политика — это рынок, а идеи — это всего лишь товар. Топ-менеджер парфюмерной фирмы возглавил издательство дамских романов и привел его к успеху. Можно продавать сначала киви и ананасы, а потом лук репчатый и картошку; конечно, у каждого овоща-фрукта своя специфика хранения и перевозки, да и потребители немного разные, но главное — это овощи-фрукты, растительная продукция, а не акции, не нефть, не металл. Так же и идеи. Либеральные, социал-демократические, правоконсервативные, почвеннические — ну или грубо скажем — оппозиционные или проправительственные идеи — это группа в целом однородных товаров.
Но позвольте мне чуточку подумать не об идеях, а о себе.
Вот тут, то есть в оппозиционном лагере, что меня ждет? Полтораста лайков в фейсбуке? Восторги мальчиков и девочек в виртуале? Крепкое рукопожатие старого демократа на тусовке в восемнадцать человек? Хамская ругань оппонентов в СМИ? И постоянный страх, что в темном дворе дадут по башке. Неустановленные лица сзади подкрадутся и врежут. Из чисто хулиганских побуждений, разумеется. Или с целью кражи мобильника. Никакой политики.
А что меня ждет там, среди поклонников правительства и защитников устоев? Да точно то же самое. Те же полтораста лайков, те же восторги десятка мальчиков и девочек в виртуале, такое же крепкое рукопожатие старого патриота на малолюдной тусовке, и такая же хамская ругань оппонентов в СМИ…
Но только одна-единственная разница. Не по башке в темном дворе, а место политического обозревателя на солидном интернет-ресурсе, а если повезет, то и в бумажном издании. А там, глядишь, и что-то повыше в смысле должности. Стабильная зарплата. Плюс гонорары. Может быть, даже соцпакет.
Две чаши весов уравновешены, но на одну из них ложится не слишком толстая пачка денег, страховой полис и пропуск в солидное какое-нибудь учреждение. Вот, собственно, и весь выбор» —
думает молодой образованный и литературно одаренный человек независимых и изначально оппозиционных взглядов.
«Позволь, дружочек, а как же твои принципы?» — спросит его собственная совесть. «Прекрати! — ответит он. — Мои принципы крепче, чем у иных фанатиков идеи. Потому что они не ледяные и бездушные, как у этих фанатиков, которые ломаются на первом же допросе. Мои принципы — живые и теплые. Они веселые и забавные, красивые и ласковые. Это мои дети и моя жена. Ради них, ради того, чтоб им было сытно, удобно и красиво жить. Не в далеком будущем — это фанатики пусть страдают и гибнут, сначала на баррикадах, а потом в ГУЛАГах, «во имя счастья грядущих поколений» — а сейчас. Мои дети — это и есть грядущее поколение, ради счастья которого я буду работать на того, кто мне даст стабильную зарплату и, если можно, соцпакет».
«Понятно! — сказала совесть. — Правильно! Я тоже так думаю».
