С Норбертом Раабе мы будем разговаривать поздним вечером по скайпу. Спрошу то, что нельзя не спросить: связывает ли он приговор суда с российскими санкциями против Европы? «Конечно, нет, это невозможно», — ответит человек, который после нескольких визитов в Россию еще в начале 90-х в своем кабинете повесил на стену плакат с цитатой из Тютчева: «Умом Россию не понять…»

Кто такой Норберт Раабе, на Брянщине знают (буду перечислять исходя из значимости его проектов) — семьи с детьми-инвалидами, врачи, детдомовцы, социальные педагоги, художники, ученики художественных школ, студенты. Из стажа его благотворительности, очевидно, следует, что речь идет о нескольких поколениях перечисленных категорий. Его личный интерес к Брянщине возник после чернобыльской аварии, когда стало ясно, что в самой России особо никому нет дела до того, как на зараженных территориях будут жить люди. Первый раз он ехал в Россию, в Новозыбковский район Брянской области, на пару с приятелем за рулем грузовика, битком набитого детскими вещами и питанием, которые они купили на собственные деньги. А потом понеслось и задержалось на два десятка лет.

9 сентября Норберта Раабе задержали сотрудники УФМС по Брянской области на ступенях областного клинико-диагностического центра. Он шел со встречи с брянскими медиками. Брали господина Раабе по-серьезному: внизу стояла машина, уэфэмэсники вели съемку на видеокамеру. Вечером того же дня, задержавшись на работе на три сверхурочных часа, судья Катасонова приговорила г-на Раабе к 5000 рублей штрафа и запрету въезда в Россию на пять лет. В приговоре ссылались на определение, подписанное заместителем начальника ОИК УФМС по Брянской области Максимом Марусовым. В нем значилось, что упомянутый гражданин «пребывал в РФ с целью, не соответствующей заявленной цели въезда». Виза у г-на Раабе была оформлена как деловая, а осуществлял он гуманитарную деятельность.

В этом вся суть нарушения.

Владимир Котин — бессменный переводчик Норберта, рассказал, что, когда его друга задержали, он и предположить не мог, что дело примет такой оборот. Ничтожное нарушение формального свойства, неприятность — не более того: «Мне и в голову не могло прийти, что все так обернется. Поэтому мы и не обратились сразу к адвокату, а спокойно пошли в суд. Когда прозвучал приговор, у нас обоих был шок».

Судья Катасонова тем не менее проявила гуманизм и не стала отправлять нарушителя закона в СИЗО к беспаспортным таджикам, а позволила депортироваться самостоятельно.

Еще одно примечание.

Спустя несколько дней, когда дело ушло на пересмотр в областной суд, в нем появилось больше десятка свидетельств от тех, кому помогала организация «Паритет», — по сути, тех самых обстоятельств смягчающего свойства. Они, впрочем, никак не повлияли на изменение приговора.

Теперь по порядку о том, что «натворил» г-н Раабе и его «Паритет» на Брянщине.

В Негинский детский дом — самую глубинку Брянской области он в 90-е привозил зимнюю одежду, а летом организовывал для детдомовцев отдых в детских лагерях в Германии (и так 20 лет подряд). Он подарил им колесный трактор для приусадебного хозяйства и оплатил ремонт туалетов и прачечной, отлично понимая, что правильнее расти не слишком сытым, чем униженным.

В Брянскую спецшколу коррекционного типа для глухих и слабослышащих детей закупил оборудование для двух классов для занятий с глухими детьми еще тогда, когда в России идея адаптации инвалидов к жизни в социуме казалась утопической.

Тогда же, в конце 90-х, в детскую областную больницу были присланы семь ультразвуковых аппаратов и наборы хирургических инструментов, а в клинико-диагностический центр — многофункциональный ультразвуковой аппарат экспертного класса. Практически ежегодно «Паритет» организовывал стажировки врачей в клиниках Германии. Мамы с детьми-инвалидами регулярно ездили туда же на реабилитацию. Кафедра немецкого языка Брянского госуниверситета была полностью укомплектована магнитофонами, аудиоаппаратурой, словарями и пособиями по немецкому языку. Раабе постоянно организовывал для семей с детьми-инвалидами обучающие семинары по их медицинской и социальной адаптации, которые проводили специалисты из Германии.

Спустя 20 лет «челночной жизни» благотворительного свойства г-н Раабе дослужился до официальной благодарности от правительства Брянской области.

Этот послужной список немецкого друга столь стремительно был обнулен решением областного суда, что сложно вписать все произошедшее в обычную миграционную процедуру, сопровождающую рядовое нарушение. Тем более что практически сразу после приговора на сайте Bryansk.monavista.ru появилась статья с неуказанным авторством. Стиль заслуживает дословного цитирования: «Прошли времена, когда Россия в униженном положении принимала «гуманитарную помощь» от западных стран. Не все ехали в страну с чистыми помыслами. Благотворительность, конечно, остается благородной идеей. По сути, все страны помогают друг другу, как помогают многие граждане. Но, очевидно, настало время сделать эти отношения чище, бескорыстнее, доверительнее.

По словам сотрудников медицинских учреждений Брянской области, объем гуманитарной помощи «Паритета» на самом деле не столь велик, как расписывалось. По их мнению, поддержка учреждений здравоохранения и образования искусственно завышена. В некоторых случаях господин Раабе выступает как посредник между другими благотворительными организациями и брянскими адресатами».

Фактически Раабе обвиняли в том, что он помогал не слишком эффективно. То есть, конечно, помогал, но не заложив последнюю рубаху, и, значит, получил по заслугам. Потому что дружить с Россией надо до последней капли крови, а еще лучше — до последнего евро в благотворительном кармане.

Примечательно, что единственный конфликт, который был у Раабе на Брянщине, связан с руководителем Ассоциации общественных организаций Брянской области «Содружество» Светланой Авдеевой.

Раабе несколько лет финансировал аренду офиса г-жи Авдеевой в центре города, где брянские диабетики могли получить бесплатную помощь по социальным вопросам. Но в 2012 году, после того, как узнал, что Светлана Михайловна устроилась на работу в приемную президента России по Брянской области, предупредил, что не сможет продолжать сотрудничество, так как это противоречит уставу «Паритета», который работает только с общественными организациями, не имеющими отношения к государственной власти. Ежедневная брянская интернет-газета «Брянск.ru» тут же откликнулась на его решение заметкой «Ошибка гуманитарного резидента», сообщив читателю, что «сомнительными после этого выглядят благие намерения немецкого благотворителя».

Адвокат Норберта Раабе — Шамиль Зейналов, председатель коллегии адвокатов Брянской области и преподаватель права в брянском филиале Российского экономического университета имени Плеханова, дело своего подзащитного считает казуистическим: «Если принять обвинения г-на Раабе в том, что вместо заявленной в визе деловой цели поездки он на самом деле преследовал гуманитарную, надо доказать, что такого «гуманитарного» он сделал в эту поездку. Деньги передавал, оборудование привозил? Есть такие факты у следствия? Их нет, потому что в этот свой приезд Раабе только встречался с медиками и обсуждал планы совместного сотрудничества — а эти его действия подпадают под определение цели деловой визы».

Сейчас Шамиль Зейналов готовит материалы для передачи в Верховный суд.

Одно из мест, где почти в каждый свой приезд появлялся Норберт Рабе, — Брянская детская художественная школа. Лилия Астахова, директор школы, соглашается рассказать о нем. Соглашается, выдержав небольшую паузу, потому что сразу после выхода сюжета на телеканале «Вести—Брянск», в котором она буквально в двух словах положительно отозвалась об опальном немце, — ей позвонили и предупредили, что такого рода публичность… нежелательна.

Астахова вспоминает: «Первая наша встреча была в середине 90-х. Он зашел в школу, и я провела ему небольшую экскурсию — показала работы учеников, классы. А мы тогда фактически были на грани закрытия — в школе не было ничего: ни красок, ни бумаги, ни карандашей. И через пару месяцев в школу передали посылки от Норберта. Я оторопела, когда незнакомые люди стали заносить коробки ко мне в кабинет. Это были настоящие сокровища — цветная бумага, краски такого качества, что нам и не снились. В свой следующий приезд он неожиданно спросил: «А ты не хочешь позаниматься с детьми в детском доме рисованием?» Я начала работать с маленькими детьми, которых в детдоме считали неразвитыми и плохо обучаемыми. Вы не представляете, как это было интересно. Они делали фантастические работы. И Норберт постоянно давал нам новые идеи. Он прислал специальную ткань для батика и краски для росписи. И представляете, эти «неразвитые» дети расписали потрясающие платки. Я отправила эти работы в Германию, а Норберт отдал их в мастерскую, где их оформили в яркие рамы. Эти работы были проданы на благотворительной ярмарке, а вырученные деньги он прислал в детский дом. По сути, он учил всех нас смотреть на мир шире и не воспринимать благотворительность исключительно с иждивенческих позиций. Наши дети регулярно ездили на пленэры в Германию. Два года назад он предложил моим ученикам нарисовать иллюстрации к сказкам братьев Гримм и барону Мюнхгаузену. Включились все — и первоклашки, и выпускники. И мы издали совместную книгу на двух языках, оформленную иллюстрациями русских и немецких детей. Если наше сотрудничество прервется, это будет большой потерей для наших детей, потому что он показывал им, как важно быть открытым миру».

Еще Лилия Астахова скажет, что за все 17 лет ее работы в школе больше никто не оказывал им благотворительную помощь.

В том вечернем разговоре по скайпу я спрошу г-на Раабе, какой из своих проектов на Брянщине он оценил бы выше всего, если предположить, что это был его последний визит.

Он ответит: «Это 16 тонн картошки, которые собрали в Негинском детском доме этой осенью. Землю пахали трактором, который подарил «Паритет».

P.S. За 23 года благотворительный фонд «Паритет», который возглавляет Норберт Раабе, оказал помощи Брянщине более чем на 1 миллион евро.

Брянск — Москва