Действие происходит в 1900 году в больнице, которая расположена в некогда богатом, а ныне быстро ветшающем районе Нью-Йорка. Поскольку пациенты в большинстве своем малоимущие и доходов не приносят, «Никербокер» выживает благодаря спонсору — магнату Огасту Робертсону (Грейнджер Хайнс), чья дочь Корнелия (Джульет Райлэнс) участвует в руководстве больницы. Сериал начинается с трагического происшествия: главный хирург доктор Кристиансен (Мэтт Фрюэр) проводит неудачную операцию; несмотря на все его усилия и прогрессивную методику кесарева сечения, беременную пациентку с предлежанием плаценты спасти не удается. В отчаянии Кристиансен удаляется в свой кабинет и пускает пулю в висок.

Смерть признанного медицинского светилы вызывает всеобщую скорбь и — вакансию в штатном расписании «Никербокера». В результате перемещений по вертикали освобождается место ассистента главного хирурга. Хотя здешний доктор Эверетт Гэллинджер (Эрик Джонсон) надеется, что место по праву достанется ему, у Робертсона иное мнение. Волевым решением он продвигает на эту должность того, кому покровительствовал с юных лет: Алджернона Эдвардса (Андре Холлэнд), сына своей кухарки и кучера. Эдвардс — выпускник Гарварда и очень талантливый врач, достигший немалых успехов в Европе. Есть лишь одна загвоздка: доктор Эдвардс — чернокожий.

Напомним, что в Америке конца XIX века расовая дискриминация не считается предосудительной. Рабство отменено, но до подлинного равноправия — еще много десятилетий, а до наступления эпохи победившей политкорректности — так вообще почти век. Поэтому «цветного» врача в больнице встречают неприязненно почти все, в том числе и новый главный хирург «Никербокера», ученик и соратник покойного Кристиансена. Доктор Джон Тэккери (Клайв Оуэн) — главный герой сериала. Он гениальный врач, у него скверный характер, а еще он кокаинист, проводящий ночи в притонах Чайна-тауна. И если первое и второе обстоятельства его коллегам хорошо известны, то свою порочную склонность Тэккери тщательно старается скрывать…

Тут нам придется сделать небольшое отступление. В мае 2012 года на экраны вышел заключительный эпизод «Доктора Хауса» (House, M.D.) — одного из самых популярных англоязычных сериалов нулевых годов. На волне успеха этого медицинского процедурала (каждая серия — отдельный мини-сюжет) было решено запустить сразу два телепроекта, причем оба со словом «доктор» в названии. Осенью того же года с разрывом в месяц состоялись две телепремьеры. В сериале «Доктор мафии» (The Mob Doctor) главная героиня-хирург Грейс Девлин ради спасения близких была вынуждена одновременно служить и Гиппократу, и чикагской мафии. В сериале «Доктор Эмили Оуэнс» (Emily Owens, M.D.) молодой интерн, придя на стажировку в больницу «Денвер Мемориал», сразу попадала в водоворот страстей — только успевай уворачиваться от разнокалиберных личных драм. Вопреки ожиданиям, рейтинги докторов Девлин и Оуэнс оказались столь низкими, что оба сериала пришлось скоропостижно прикрыть. «Эффект Хауса» не сработал, да и не мог сработать: мало было белых халатов, врачебного антуража и «случаев из практики»; необходим был еще и герой весьма специфического свойства…

Кем был Грегори Хаус, придуманный Дэвидом Шором в 2004 году? Человеком-контрастом. Этот врач самим фактом своего существования, казалось бы, опровергал пушкинскую максиму о несовместимости гения и злодейства. Злой, хромой, вечно небритый, наркоман, провокатор, циник и скандалист, Хаус обожал унижать людей, которые находились рядом с ним. И вместе с тем он был выдающийся диагност, человек, чьи догадки могли — пускай лишь в локальной области, ему «подведомственной», — восстановить пошатнувшееся равновесие мира. Природа (или Провидение) то и дело загоняли его в тупик, а он находил неожиданный выход, спасая жизни пациентов. В новом сериале ушедший на ТВ Стивен Содерберг (здесь он выступил как режиссер, оператор и монтажер всех десяти эпизодов) перенимает опыт Дэвида Шора, но многократно усложняет начальные условия задачи.

Доктор Хаус, не позабудем, творил чудеса под блистающими сводами сверхсовременного госпиталя Принстон-Плейнсборо. К его услугам были новейшее диагностическое оборудование, МРТ и КТ, лазер и ультразвук, полимеры и нанотехнологии. Больница «Никербокер» хотя и считается технически продвинутой для своего времени (тут есть электричество, которое, правда, часто гаснет, и даже один рентгеновский аппарат!), все-таки ближе не к современной клинике, а к полевому госпиталю на Диком Западе, где в свое время практиковала женщина-врач доктор Куин, персонаж культового телесериала 90-х годов. Скальпель, зажим, бинт, иголка с ниткой — многое из медицинской атрибутики тут неизменно десятилетиями. Даже возок «скорой помощи», доставляющий больных в «Никербокер», смахивает на потрепанный дилижанс из киновестернов Джона Форда.

Подобно Хаусу, Тэккери ежедневно вызывает на поединок Природу, и не его вина, что он терпит неудачу чаще, чем его потомок из XXI века: чудо в том, что свежеизобретенные гаджеты Тэккери — все эти проволочки, латунные трубочки, гнутые железки и прочее — вдруг работают и реально спасают. Из переплетения дневных просчетов и ночных прозрений рождаются прообразы тех инструментов, которые уже к середине ХХ века станут классикой госпитальной хирургии. Но как же, черт возьми, немыслимо далеко до этого будущего! Если царство Хауса было белоснежно-стерильным и почти обходилось без запахов, то мир Тэккери сладковато-удушлив и окрашен в густой красный цвет: рассеченные мышцы, распоротые внутренности, отрезанные конечности и кровь, кровь, кровь…

Натуралистических крупных планов Содерберг-оператор не боится, а напротив, ими отчасти бравирует. Автор ценит аутентичную деталь, но ему чужд фетишизм поклонников изящных безделушек в стиле ретро; для него ретро — еще и грязь, дикость, отчаяние и предрассудки, в окружении которых существует «Никербокер». Чаще всего больница — равноправная часть этого мира, но порой она вдруг превращается в островок цивилизации в море дикости, и в такие мгновения герои сериала вдохновенны и прекрасны. Кстати, едва ли не лучший эпизод подобного рода связан с операцией не хирургической, но почти военной: все сотрудники больницы, от главврача до громилы-санитара, защищают чернокожих пациентов (и доктора Эдвардса) от уличных погромщиков. Как уже было сказано выше, «цветных» в больнице особо не жалуют, но долг — превыше личных фобий. Потому-то изначальная неприязнь Тэккери к Эдвардсу мигом испаряется, едва он видит в нем не черного выскочку, навязанного больнице спонсором, но коллегу, столь же фанатично увлеченного изобретением новых хитроумных врачебных приспособлений…

Увы, для самого главного хирурга «Никербокера» эта лихорадочная погоня за открытиями самоубийственна. В отличие от Хауса, который подсел на викодин, дабы не отвлекать драгоценный мозг бесконечной болью в ноге, Тэккери без меры подстегивает кокаином свою неуемную страсть к познанию. И внезапное отсутствие в аптечке заветного снадобья может превратить гения-богоборца в жалкую развалину с трясущимися руками и безвозвратно утерянным даром… Но не будем пока прогнозировать худшее. Судя по тому, что в 2015 году нас ожидает второй сезон сериала, Тэккери все же сумеет преодолеть недуг. Или — как вариант — на посту главного хирурга больницы его сменит Эдвардс, чью страсть подталкивает неутоленное честолюбие. А это наркотик посильнее кокаина.