Пять раз за последние три месяца человечество закрывало глаза. Не фигурально — буквально. В ужасе.

Телевидение не показывает эти видео, хотя они крутятся в интернете. Достаточно одного предваряющего кадра. Тот, кто видел один кадр, видел все.

Два человека на фоне пустыни. Один — в оранжевом хитоне смертника, стоит на коленях. Другой черной горой возвышается над ним. Лицо в маске, в руке нож.

Палач и его жертва.

Картина законченная, как «Черный квадрат». Имидж-2014.

В следующее мгновение палач перережет горло своей жертве.

В оранжевом хитоне смертника последовательно появились два американца — журналисты Джеймс Фоули и Стивен Сотлофф, и два англичанина — Дэвид Хэйнс и Алан Хеннинг — сотрудники гуманитарных миссий в Сирии. Пятая жертва — еще один американец, 26-летний Питер Кассиг. В 2007 году участвовал в военной экспедиции в Ирак, комиссован по состоянию здоровья. Из рейнджера переквалифицировался в медика. В 2011 году организовал миссию помощи сирийским жертвам гражданской войны. С 1 октября 2013 года, когда его машину «скорой помощи» остановили на сирийской дороге неизвестные, — в заложниках. Его погибельное видео появилось в минувшее воскресенье. По каким-то причинам оно отступает от заданного стандарта. Экзекуция как таковая не показана: палач позирует с головой жертвы.Ибо это — послание.

От боевиков «Исламского государства» («Исламского государства Ирака и Сирии», «Исламского государства Ирака и Леванта», «ИГИЛ», «ИГ», грядущего «Халифата») — США, Великобритании и другим, кто присоединился к коалиции против них.

В послании — требование прекратить бомбить их позиции. В действительности оно означает: «Никакого сопротивления нашему наступлению!»

Государство, которого еще нет, хочет поставить на колени всех, кто ценит человеческую жизнь.

Это ультиматум даже не Западу — цивилизации. Увлеченные своими геополитическими миражами наши говорящие, но плохо думающие головы могут закрывать на это глаза, но к нам это тоже относится.

Некоторое время назад появились сообщения, что в исламистском мартиртологе может быть имя российского инженера Сергея Горбунова, похищенного в Сирии год назад. Официальной российской реакции на показательное убийство российского гражданина не слышно.

Обещание казнить одного за другим своих заложников — формула абсолютного террора. «Исламское государство» — последняя по счету мировая заявка на абсолютную диктатуру.

Поговорим о том и о другом.

Перенесемся на десять веков назад. Регион тот же.

Ассасины

Ассасины. Это слово вошло в европейские языки, словно нож наемного убийцы. То, что оно восточного происхождения, не вызывает сомнения, но вот по поводу его зачатия существуют разночтения. Или, если хотите, историческая инвариантность.

Кто-то производит его от собственного имени Хасан ибн Саббах — был такой характерный персонаж на Ближнем Востоке, известный еще как Старец Горы.

Другие — от нарочито уничижительного арабского слова, означающего что-то вроде: отщепенцы, люди за чертой.

Прославленному венецианцу Марко Поло принадлежит самая интригующая версия. Он уверен, что корень слова — гашиш!

Hashshansin, Hashasheen, Hash-ishiyun…

За более чем тысячу лет история обросла легендами и сама превратилась в миф. Пройдемся по его составным частям.

Хасан ибн Саббах — очередной воитель «за святую веру», каковой, без сомнения, являлась близкая ему подветвь исмаилитской ветви мусульманства. На рубеже XI–XII веков он утверждал ее против врагов внутренних — сторонников всех других ветвей мусульманства, и врагов внешних, нагрянувших из Европы, — крестоносцев, попутно решая свои практические задачи. Утверждал особым способом: он создал орден ассасинов-убийц.

Воевать со всеми противниками долго и накладно. И зачем, когда дело можно решить одним ударом ножа?!

Он обосновался в крепости Аламут — по нынешней географии в северо-западном Иране. Свою организацию ибн Саббах называл Asas, Общество Веры, а его членов —Asasiyun, благоверные. Выстроена она была безупречно. На вершине вождь, он же пророк. Ниже главные благоверные — «несущие волю», притом поделенные на два уровня, только высший уровень имел доступ к вождю. Дальше шли «товарищи». В самом низу располагались «последователи» — человеческий материал. Действия всей пирамиды власти были направлены на то, чтобы сделать из этих людей гвозди.

Люди-гвозди получали звание федаи (жертвующие собой). Они были заточены на два действия: самым коротким способом забрать жизнь у того, на кого укажет высший перст, и без колебаний отдать свою. Все остальное было избыточным.

С душой этих «избранников наоборот» в Аламуте работали так же тщательно, как и с телом. При этом средством, которое доводило федаев до кондиции, был гашиш — он давал ощущение рая. Ощущение рая ассоциировалось у молодых людей с личностью их великого предводителя. Только от Старца Горы в их представлении зависело, попадут ли они в рай, будь то конечная инстанция для самых достойных или пока земная его репетиция.

Так, во всяком случае, утверждает Марко Поло.

При чем тут граф Монте-Кристо

Между прочим, именно эту легенду — со ссылкой на знаменитого путешественника пересказывает граф Монте-Кристо. Послушаем его: Старец «приглашал избранных и угощал их, по словам Марко Поло, некоей травой, которая переносила их в эдем, где их ждали вечно цветущие растения, вечно спелые плоды, вечно юные девы. То, что эти юноши принимали за действительность, была мечта, но мечта такая сладостная, такая упоительная, такая страстная, что они продавали за нее душу и тело тому, кто ее дарил им, повиновались ему, как богу, шли на край света убивать указанную им жертву и безропотно умирали мучительной смертью в надежде, что это лишь переход к той блаженной жизни, которую им сулила священная трава».

Не доверять графу Монте-Кристо? Невозможно. И пусть критики утверждают, что не находят подтверждения этой теории в мусульманских источниках.

Так или иначе, не вызывает сомнения сам фактор индоктринации. Убийства творились во имя веры. Ассасины были не простые наемники, они были воины джихада, защитники святого дела, орудия небесной кары. Неважно, что она была сосредоточена в одних земных руках. Ведь он, Старец Горы, говорил именно так: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!»

1984-й в ХI веке

Аламут — прообраз нынешнего терроризма. С обоих концов. Внизу напрашивается параллель: федаи — шахиды. Сверху вертикаль идеальной диктатуры — чистая орвеллиана: Большой брат, Внутренняя партия, Внешняя партия. Структура Аламута пунктуально повторяет общество «1984». Поскольку плагиат из будущего исключен, то приходится признать, что это матрица такая. Всякое тоталитарное общество в любое время и в любом месте строится по этому принципу.

Уместно напомнить диалог жертвы и палача из этого романа ХХ века.

«Он (Уинстон) заранее знал, что скажет О’Брайен: что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства… Эта партия вечный опекун слабых, преданный идее орден, который творит зло во имя добра, жертвует собственным счастьем ради счастья других…»

Но О’Брайен неожиданно отбрасывает демагогию.

«Теперь я сам отвечу на этот вопрос. Вот как. Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, только власть… Власть — не средство, она цель. Диктатуру учреждают не для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть…

И помните, что это навечно. Лицо для растаптывания всегда найдется. Всегда найдется еретик, враг общества для того, чтобы его снова и снова побеждали и унижали… Никогда не прекратятся шпионство, предательства, аресты, пытки, казни, исчезновения. Это будет мир террора…»

Оруэлл. «1984».

Terror по-русски — ужас. Террор — наведение ужаса. Терроризм — диктат наведением ужаса.

Примеры терроризма можно найти в Библии. Именами великих и ужасных диктатур история усыпана с древнейших времен. Отличить, оторвать одно от другого невозможно.

Плутарх описывает сцену из времен раннего Суллы. «Большинство из обреченных на смерть триумвиры были намерены подвергнуть публичной проскрипции после вступления своего в Рим. Но двенадцать человек, или, как утверждают другие, семнадцать, из наиболее влиятельных, в том числе и Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно. Четверо из них были умерщвлены сразу. Но в то время как по Риму разыскивали других и обыскивали дома и храмы, внезапное смятение охватило город, и всю ночь были крики, беготня, рыдания, словно во взятом неприятелем городе…»

Случались и анекдоты. Султан Бейбарс I так часто отправлял своих гостей на тот свет, угощая их отравленными напитками, что однажды сам по ошибке выпил собственноручно приготовленный бокал с коктейлем из верблюжьего молока с ядом.

Терроризм и тирания

Тирания возникла в Древней Греции. Классическими деспотиямиявлялись Ассирия, Вавилон, Древний Египет, Персидские царства. Появлением диктатуры мы обязаны Древнему Риму.

Между тем, прежде чем сами эти слова обрели современный смысл, они проделали драматическую эволюцию. Диктатор, к примеру, был высшее должностное лицо, облеченное всей полнотой государственной власти. При этом изначально он назначался решением сената — в чрезвычайных случаях (например, на время ведения войны) и на срок не более шести месяцев. Только вот беда, ограничения тягостны для честолюбивого правителя, они мешают ему творить общественное благо. И он быстро усваивает, что тирания действительно самый удобный способ разрешения конфликтов с оппонентами. Чрезвычайные положения можно искусно продлевать, а противников подвергнуть высылке — очень либеральная мера, а то и казни, заодно пополнив их имуществом казну. Конечно, делать это надо умело, опираясь на вооруженную силу, личную преданность которой надо обеспечить в первую очередь, и безудержную демагогию про защиту народного дела (греческое словодемагогия когда-то означало просто «общественную деятельность», но тоже мутировало к сегодняшнему звучанию).

Так тираны, деспоты и диктаторы становились самими собой. Власть государя схожа с властью хозяина над рабами, писал в своем сочинении «Политика» Аристотель.

Рассказы о мудрых и справедливых тиранах — бабушкины сказки, вечный пиар режима. Признаками «пожирающего народ» тирана древние называли жажду наживы и власти, беззаконие, наглую заносчивость.

Тут пригодится апокриф.

Начинающий тиран направил к соседу — опытному тирану — посла, чтобы узнать, как лучше всего утвердить свою власть. В ответ тот молча прошел по полю, срезая верхушки колосьев. Совет был усвоен: выдающихся людей, особенно благородного происхождения, следует устранять.

Для начала.

Ноу-хау всевластия куда более разностороннее и изощреное. Хорошо назваться «любимцем Афродиты», как римский Сулла, и ввести проскрипции — списки врагов отечества, подлежащих убийству (за укрывательство проскрипта — тоже смерть!). Или объявить себя прямым потомком царей, правивших еще до Великого потопа, — полубогов Адапы и Гильгамеша, как ассирийский царь Синаххериб, и стереть прославленный древний город Вавилон с лица земли. Или сжечь литературу, заживо зарыть в землю четыреста ученых-конфуцианцев, как это сделал Цинь Шихуанди. Теперь самое время принять титул выше царского. Хорош титул ди — императора. Но пусть свое слово скажет народ. Народ изберет титул хуанди — высочайшего императора. Все советы с народом будут иметь такой характер.

Успешная диктатура всегда состоит из двух половин. Сакрализация правления: личный культ и идеологема прикрытия (все, что делается, делается ради высшей идеи). И террор. Роль террора фундаментальна.

Исключительно эффективны казни. В древнекитайском царстве действовал длинный прейскурант этой государственной процедуры. Членам правившего рода и наиболее высокопоставленным чиновникам смерть «жаловалась». Император посылал обвиняемому меч, великодушно даруя ему возможность покончить самоубийством у себя дома. Более регулярными видами высшей меры наказания были: уничтожение трех родов преступника — рода отца, матери и жены (исаньцзу) или уничтожение одного только рода преступника (цзу). А как эффектно четвертование (чэле)! Руки и ноги осужденного привязывают к четырем различным колесницам, запряженным быками, затем по команде пускают быков вскачь, и тело разрывается на части. К этому надо добавить: разрубание пополам, разрубание на части, обезглавливание после казни, выставление головы на шесте в людных местах, обычно на базарной площади города, удушение, закапывание живьем, варка в большом котле, выламывание ребер, пробивание темени острым предметом…

У этого стиля правления есть и свои издержки. Нередкие спутники властителей — садизм, паранойя, мания преследования, за которую, впрочем, тоже расплачиваются окружающие. Причины чудовищной бесчеловечности не в медицинской, а в социальной патологии. Психо властителей — продукт бесконтрольности. Масштаб преступлений — мера величия диктатуры.

Тамерлановы башни из черепов. Царь Ирод и избиение младенцев. Нерон, играющий на скрипке, любуясь с холма зрелищем подожженного им Рима… Присно и навеки эти апофеозы диктатуры стали символами абсолютного зла.

Диктатура — простейшая формула власти. Террор — простейшее средство обеспечения власти. И то и другое естественно в примитивном обществе, где нет других средств и скреп. И противопоказано зрелому обществу, которое доросло до общественного договора.

Встреча на Эльбе

Речь необязательно о ХХI веке. В Древней Греции в V веке до нашей эры отношение к тирании уже было однозначно негативное, именно тогда, свидетельствуют историки, этот термин приблизился к своему нынешнему значению. В ту давнюю пору развитой демократии тирания естественным образом воспринималась как вызов справедливости, ибо она несовместима с самой основой существования гражданского коллектива — всеобщим равенством перед законом.

На вопрос, какие животные самые опасные, Диоген ответил: «Из домашних — льстец, из диких — тиран». На вопрос, какая медь наилучшая: «Та, из которой сделаны статуи Гармодия и Аристогитона» — статуи тираноубийц.

Французский философ и остроумец Пьер Буаст, которому принадлежит знаменитое mot: «Аристократия и демократия — сестры, которые различаются воспитанием, состоянием и манерами», высказался и на этот счет: «Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека». И еще: «Деспотизм бывает уделом выродившихся наций; они его заслуживают и подвергаются, не чувствуя его».

Диктатура и террор — тупики исторических развитий, мертвые зоны цивилизации. Вечные соблазны всех власть имущих и жаждущих власти. В ХХ веке оба тренда побили все рекорды и нарушили все человеческие законы.

Терроризм стал международным явлением, то есть мировым злом. Он приобрел неизбирательный характер и потому утратил всякое оправдание. Месть — эту сатисфакцию за страдания, еще можно понять (но не принять), это входит в логику человеческих эмоций. Но когда мишенью сознательно становятся случайные люди, бомба (человекобомба!) утрачивает всякую рациональную цель. Отправить на тот свет как можно больше неизвестных, ни в чем не повинных людей — это уже за пределами всего. Это абсолютное преступление, и оно признано таковым в национальном и международном законе.

Не то с диктатурами. Тоталитарные эксперименты Сталина, Гитлера и Мао — вершина жанра. Такой массовой и радикальной переделки сознания человечество еще не знало. Преклонение перед вождями разогрето до степени национального исступления. На роль высшей идеи, отменяющей рацио, назначается каждый раз своя мания — утопия, она же национальная идея фикс, вознесшаяся до реальной претензии на мировое господство. Безумным целям соответствуют запредельные средства. ГУЛАГ и концлагерь, голодомор, Холокост и «культурная революция»… Террор перерастает все границы, вырывается на уровень геноцида и социоцида, выливается в мировую войну.

То, что натворили в новейшей истории эти новейшие бичи Господа со своими народами и человечеством, безусловно, ставит диктатуры вне закона. Однако говорить об этом можно лишь в моральном смысле. Не легальном. Юридическому осуждению подверглась лишь одна форма тоталитарной диктатуры — нацизм. Приговоры Нюрнбергских процессов — историческая веха, но и они, увы, не работают как универсальный прецедент.

Ну и как нам прикажете быть с диктаторами? Стэнфордский профессор доктор Шмиттер предложил ООН оборудовать для них остров наподобие Эльбы. Он и местечко подходящее подыскал — в южной части Тихого океана. Увы, ООН не торопится — нет на этот счет консенсуса среди правительств. Не писан такой закон, который бы объявлял диктатуры тем, чем они являются, — преступлением против человечества. И судя по политическому дискурсу на высшем уровне, в отношении таких однозначно одиозных фигур, как Саддам или Каддафи, с ним не торопятся. А потому сирийский Асад II может вести необъявленную войну против собственного народа, сколько ему заблагорассудится. А северокорейский Ким III объявлять ядерную войну всем своим противникам и по совместительству кормильцам скопом по три раза на дню…

А идея неслабая: только представьте себе эту встречу на Эльбе!