Топ-листы ярмарки Non/fiction — ее сухой остаток. Список лучшего, что вышло за год. Общий топ-лист разделился несколько лет назад на два: взрослый и детский. В 2014 году добавился топ-лист «Гастрономия». Отдельного топ-листа «Наука», или «Экономика», или «Деловая книга» — нет и не было по обстоятельствам, от устроителей Non/fiсtion не зависящим: ярмарка с 1999 года делает очень много для сохранения интеллектуального пространства. А «Гастрономия» вместо «Науки»… что ж: книга — зеркало реальности. Будет ли топ-лист «Гастрономия» в 2015 году? Вот реальность и покажет.
Во «взрослом» топ-листе 2014 года — вышедшая в ноябре книга М.С. Горбачева «После Кремля» (М.: Весь мир): не том воспоминаний, а оценка развития России и мира за два десятилетия. Очень интересный (уже по самой постановке проблемы) сборник статей под редакцией А. Малашенко и С. Филатова «Монтаж и демонтаж секулярного мира» (М.: Росспэн). (В сборнике есть и работа Бориса Дубина «Вера большинства», вышедшая в свет уже после смерти исследователя.)
В топ-листе ярмарки — фундаментальный четырехтомник того же издательства «Росспэн» («Российская политическая энциклопедия») «Первая мировая война в оценке современников: власть и общество. 1914—1918», трехтомная энциклопедия «Росспэн» «Россия в Первой мировой войне. 1914—1918», книга Антона Носика и Галины Тимченко «Дорогая редакция. Подлинная история Ленты.Ру, рассказанная ее создателями» (этот источник по новейшей истории Отечества только что вышел в «АСТ»). Книга великого астрофизика и блестящего популяризатора науки Стивена Хокинга «Моя краткая история» (СПб., Амфора) (в историю Хокинга входит и болезнь, в двадцать с небольшим приковавшая его к инвалидной коляске) и книга Елены Кокуриной «Наталья Бехтерева. Код жизни» (М.: Бослен) о судьбе и открытиях академика Бехтеревой, научного руководителя Института мозга человека РАН.
…Две новых must have российского англомана от того же издательства «Бослен»: книга притч и апокрифов Агаты Кристи «Звезда над Вифлеемом» и сборник «Глупостихия. Британская поэзия бессмыслицы». Две фундаментальные монографии о Москве: в издательстве «Искусство — XXI век», с его высокой репутацией и обширным списком героически качественных изданий, вышел 600-страничный том историков градостроительства, ведущих сотрудников Музея архитектуры им. Щусева Тамары Гейдор и Игоря Казуся «Стили московской архитектуры», а в издательстве «Прогресс-Традиция» — монография-альбом известного исследователя стиля модерн М.В. Нащокиной «Московская архитектурная керамика. Конец XIX — начало ХХ века». В топ-листе — только вышедшая в издательстве «ГИТИС» книга Алексея Бартошевича «Для кого написан «Гамлет», 800-страничный том эссе лучшего в России знатока британского театра о постановках Шекспира (от елизаветинского Лондона до Фоменко, Додина, Гинкаса), и книга-альбом издательства «Три квадрата» «Юрий Любимов: 80 лет в мировом сценическом искусстве».
Детские дневники Ариадны Эфрон 1919—1921 гг. издал «Русский путь». Письма отцов из ГУЛАГа к детям публикует «Международный Мемориал» в сборнике «Папины письма». В топ-листе Non/fiction 2014 есть «Путеводитель по ВДНХ» и биография Иссея Мияке… впрочем, хватит! Полный топ-лист ярмарки с ярким списком гуманитарных новинок уходящего года выложен на сайте www.moscowbookfair.ru.
Книги естественнонаучная и деловая были представлены в 2014 году куда скромнее, чем на ярмарках-2012—2013. Хотя на читателях этих книг мир стоит…
Естественно, в топ-лист входит и фикшн. Corpus и «АСТ» выпустили перевод романа Донны Тартт «Щегол», «книгу 2013 года», по версии Amazon. Нью-Йорк и Амстердам, взрыв в музее Metropolitan и маленькое голландское полотно XVII века, авантюры антиквара и вечная любовь. «Те из нас, кто регулярно читает «серьезную» художественную литературу, давно привыкли к тому, что сегодня это спорт для выносливых, нужно продираться сквозь бесчисленные стилистические рогатки и мириться с нарочитым отсутствием сюжета — или постмодернистской насмешкой над ним. <…> Тартт выпадает из этого ряда, и хотя о возвращении сюжетности в верхний регистр литературы речь идет не первый год, она явно вышла на передний край этой тенденции. «Викторианский» и «диккенсовский» — наиболее частые эпитеты, употребляемые критикой в адрес «Щегла». Беззастенчивая занимательность становится легитимной», — пишет о «Щегле» поэт Алексей Цветков.
В топ-листе 2014 года — новый роман Елены Катишонок «Свет в окне» («Время»), продолжение семейной саги о мастере-краснодеревщике Иванове и его потомках («Жили-были старик со старухой», «Против часовой стрелки»), роман Марии Голованивской «Пангея» («НЛО»). Впервые переведен с венгерского и издан в России (Kolonna Publications и «Митин журнал») роман Петера Надаша «Книга воспоминаний» (1986), в котором действие перемещается из оцепеневшего Будапешта начала 1950-х к подножию неприступной Берлинской стены 1970-х. «Странная, на грани перверсии смесь, пародия и продолжение одновременно Пруста и Томаса Манна», — писал о Надаше Петер Эстерхази. «Величайший роман современности и одна из самых великих книг XX века», — возражала живому классику венгерской прозы Сьюзен Зонтаг.
В топ-листе Non/fiction 2014 — том наследия поэта Сергея Чудакова «Справка по личному делу» («Культурная революция»). Кажется, теперь издано все, чудом обнаруженное в чужих архивах. Франсуа Вийон Москвы 1960—1970-х, адресат классического уже стихотворения Иосифа Бродского «На смерть друга» («Вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто, чьи застежки одни и спасали тебя от распада…».) Стихи Бродского 1973 года рождены ложным слухом о смерти Чудакова. А в 1997 году он, бездомный, и вправду замерз в Москве на улице.
О нескольких книгах Non/fiction 2014 скажем подробнее. Но сначала — детский топ-лист.
Тут, честно говоря, радуют новые иллюстрации к старым текстам. В топ-листе — рассказ Куприна «Слон» в блеске иллюстраций Геннадия Спирина. («РИПОЛ-классик» часто выпускает детские книги с графикой Спирина. Моя любимая — не «Садко» и не «Каштанка», а «Марфа» самого Спирина, простая история о вылеченной в доме художника вороне. Старая московская квартира с книгами, письменным столом и заснеженным переулком в окне в рисунках Спирина хороша так, словно из каждого шкафа бежит тропа в Нарнию. И сдается: не все его юные читатели видели такую Москву. А она для них даже ценнее Нарнии, чесс слово…)
В топ-листе Non/fiction — и великолепное издание сказок Алексея Ремизова с иллюстрациями петербургского графика Веры Павловой («Кострома и другие сказки», СПб.: Вита Нова). Ремизов у нас идет по ведомству «взрослых», но в 1907-м о его сказках с восторгом писал М. Волошин.
Еще две новинки. Детский волюм польских художников Александры и Даниэля Мизелиньских «Карты» («Самокат»), атлас мира с его обитателями, зверями, птицами и прочими чудесами замечен многими семьями. В 2014 году вышел похожий по жанру и по изяществу атлас художника Александра Голубева «Карты России» («Речь»). И чистым кладезем кажется трехтомник «Архив «Мурзилки» («ТриМаг»): лучшие тексты и рисунки журнала за 1924—1974 годы.
В полном детском топ-листе на www.moscowbookfair.ru еще много интересного.
В канун ярмарки вышла книга «Дочь философа Шпета» (М.: Corpus). Документалист Елена Якович, автор одноименного фильма, записала тридцать часов беседы с Мариной Густавовной Шторх, дочерью Г.Г. Шпета. В фильм вошла пятнадцатая часть. В книгу — все. 97-летняя героиня, москвичка 1916 года рождения, потомок Гучковых, Зилоти, Рахманиновых, — знала прежнюю жизнь семьи по рассказам старших. Расти в Москве 1920-х, ехать в енисейскую ссылку к отцу в 1935-м, шить детям шапочки из фланелевых бинтов Первой мировой, раскланиваться с соседями — Качаловым и Екатериной Гельцер, учить Бориса Пастернака держать младенца, их общего внука (дочь Марины Густавовны, Елена, вышла замуж за Е.Б. Пастернака), собирать зимой 1941 года картофельные очистки во дворах и жарить из них лепешки на касторке — пришлось ей самой.
В начале книги есть рассказ о расстреле в 1919 году четы педагогов Алферовых, основателей и директоров Алферовской женской гимназии. Там учились дочери Нестерова и Поленова. Там молодой преподаватель логики Шпет влюбился в гимназистку Наташу Гучкову, будущую мать Марины Густавовны. Одноклассницей Наташи была Марина Цветаева.
Алферовых расстреляли по делу Тактического центра. Директор гимназии сумела передать из лубянской камеры письмо ученицам: «Дорогие девочки! Участь моя решена. Последняя просьба к вам: учитесь без меня так же хорошо, как и при мне. Ваши знания нужны будут Родине…»
В конце книги — сибирская ссылка отца и его расстрел. Овраг Каштак на краю Томска, где осужденных ставили на колени и стреляли в затылок. Точного числа не знает никто. В 1989-м томский историк Борис Тренин, член «Мемориала», найдет «дело Шпета» в архивах ГБ. И, по цепочке коллег, — найдет в Москве Марину Густавовну.
А между этими точками — смерти, смерти, смерти. И дети, дети, дети. Свои — их было пятеро, а правнуков четырнадцать. Племянница Катя Максимова, великая балерина. И дети из интерната ЦМШ, где Марина Густавовна работала педагогом-воспитателем: подросток Спиваков, маленький Владимир Ашкенази. И ежедневный путь с толпой этих детей, зимой — по наледи и ухабам переулков, в консерваторскую столовую. «Всегда кто-то был нездоров, мы брали какие-то сумочки, кастрюлечки, баночки, больным носили еду… все были политы супами и соусами».
Вот образ русского ХХ века: женщина в трижды перешитом пальто и стайка детей. В этом перешитом-перелицованном коммунальном мире и выживала традиция. Как могла.
Чуть ранее вышла книга Людмилы Улицкой «Поэтка. Книга о памяти: Наталья Горбаневская» («Редакция Елены Шубиной»). Улицкая тут — соавтор и составитель, смиренный собиратель воспоминаний, принявший на себя послушание от культуры. Москва, Питер и Тарту 1960—1970-х, парижские кафе «нулевых», редакции… Точно отобранные — и тем заново отшлифованные — стихи. Москва, смежная с Москвой «дочери философа Шпета», пограничная ей. Но главный образ тот же — женщина в толпе детей. Горбаневская поздних лет в рассказе внучки: «Это было что-то совершенно невероятное, бабушка, которую растянуло на три страны: Польша, Россия, Франция. И ей удавалось быть нам всем действительно бабушкой. Но при этом еще и абсолютно гениальной бабушкой, которая приезжала к каждому из нас, таскала нас по книжным магазинам, говорила с нами… Казалось, что вместе с рубашками-юбками мне от нее передаются ум, сила, стойкость, отвага и прочие какие-то нечеловеческие качества. …Да что уж там, по-моему, у нее получались стойкие котлеты и отважные супы!»
Очень разные хорошие книги выходили в России 2014 года. В серии биографий городов «Издательства Ольги Морозовой» — «Магическая Прага» итальянского филолога Анжело Мария Рипеллино: 600 страниц эссеистики, карнавал теней, в котором несутся Кафка и Йозеф. К., Майринк и полубезумный император Рудольф II, алхимик и великий собиратель живописи, Рильке и Арчимбольдо, Джон Ди и джазисты 1920-х, хористки и хиромантки, старьевщики и уличные жонглеры, свод легенд о рабби Леве и Големе и комментарий к «Швейку». «Рипеллино не просто читал все, что написано о Праге, ее духе и мистике, но он читал своих предшественников как поэт. Он видел, запоминал, внимал, он сам сучил золотую нитку пражского волшебства», — пишет Иван Толстой в предисловии к «Магической Праге».
О другой книге о великом городе, о книге Сергея Ярова «Повседневная жизнь блокадного Ленинграда» (М.: Молодая гвардия, 2014) — напишем отдельно. В канун Non/fiction по традиции вручается премия «Просветитель». Книга Сергея Ярова отмечена этой премией в 2014 году.
И еще вышел и второй детектив Джоан Роулинг под псевдонимом «Роберт Гэлбрейт»: в «Шелкопряде» (Спб.: Азбука-Аттикус) детектив Корморан Страйк, персонаж несветский, вроде Мегрэ, вновь рассекает волны Лондона. Возможно, тщательно выписанный город и окажется главным героем саги Роулинг. Как Париж у Сименона.
Еще перед Non/fiction вышла книга Акунина «Бох и Шельма» («ЭКСМО»), сборник из двух повестей о Руси времен ордынского ига… Еще…
Главный итог года: интеллектуальная жизнь в 2014-м шла. В ней были и кипение, и блеск, и книги фундаментальные, явно потребовавшие долгих лет труда. Почти все это кипение и почти весь этот блеск вполне умещаются в конце ноября на двух этажах Центрального дома художника и выходят в свет тиражами (по крайней мере стартовыми) — от 500 до 3000 экземпляров.
