Россия попала в экстремальную экономическую ситуацию: западные санкции, падение нефтяных цен, обвальная девальвация. Ответ на эти вызовы уже сформулирован: деофшоризация, предполагающая перенос контроля над важнейшими активами на отечественные площадки, и эффективное замещение внешнего финансирования накопленными резервами. Если формулировать совсем просто: время для того, чтобы кормить офшоры за государственный счет, прошло. Но не все игроки это поняли. Или, наоборот, решили, что, скрестив два тренда, можно попытаться решить свои проблемы.
Михаил Болотин, один из бенефициаров концерна «Тракторные заводы», сколотил стартовый капитал в начале 90-х в команде Михаила Ходорковского, а когда пришла пора превращать кэш в реальные активы, выбрал машиностроительный сектор. Постепенно Болотин и его партнер Альберт Баков создали крупный холдинг по производству техники — от сельскохозяйственной до оборонной, — в который вошли многочисленные предприятия по обе стороны Уральского хребта. Головная компания, как водится, располагалась не в России, а в Нидерландах (корни генеалогического древа легко найти в амстердамском торговом центре «Атриум», где зарегистрирована Machinery&Industrial Group N.V.). Сейчас ее конечный бенефициар — госкорпорация «Внешэкономбанк» (как несложно предположить, вошедшая в капитал за долги).
Но — редкий случай — по условиям соглашения оперативный контроль над группой сохранили Болотин и Баков. Бывшие хозяева превратились в менеджеров, которых нельзя уволить. Более того, они рассчитывают вернуть себе титул собственников. Разумеется, если в этом поможет государство.
У Болотина и Бакова — опцион на выкуп 100% голландской компании в 2017 году. Если бы ВЭБ был единственным кредитором, то и обсуждать было бы нечего. Но ВЭБ не только не единственный кредитор, он даже не крупнейший. Госкорпорации должны 18 млрд руб., а синдикату банков, в который входят Сбер, ВТБ, «Петрокоммерц», Россельхозбанк, «Уралсиб» и другие кредитные учреждения, — уже 35 млрд. Отметим отдельно, что более 1,7 миллиарда рублей из общей задолженности уже сейчас контролируют две офшорки: «Мэйви Комерциал лимитед» и «Брэдвик Продэкс корп». По нашим данным, они контролируются Болотиным и Баковым.
То есть люди, возможно, приобретают с дисконтом собственные долги, чтобы их впоследствии не платить. Ничего предосудительного, а тем более незаконного, в подобной практике нет. Ровно до того момента, пока все эти сделки происходят на рынке, а не в кулуарах.
Теперь оценим структуру планируемой реструктуризации. ВЭБ якобы намерен выдать компаниям Болотина и Бакова новый кредит в размере, близком к 20 млрд руб. Еще миллиардов шесть они готовы заплатить из собственных средств, но вовсе не по формуле: «Рубль кредита — рубль долга». Напротив, частные кредиторы должны согласиться на «глубокий дисконт», процентов на 70. А тут уже вступает в силу арифметика: если вычесть из общей суммы долга то, что якобы готов покрыть ВЭБ, и умножить на одну третью, примерно 6 миллиардов и получится.
Внешэкономбанк — госкорпорация, которая по своему статусу не обязана отчитываться перед правительством. Но на докапитализацию за счет бюджета она тем не менее претендует. Банки, выдавшие «Тракторным заводам» синдицированный кредит, независимо от формы собственности, обязаны заботиться о собственной прибыльности — иначе перед их вкладчиками придется отвечать государственному Агентству по страхованию вкладов.
Тут же возникает вопрос: почему единственной стороной, которая не берет на себя существенные риски и, более того, претендует на возврат контроля над активом, который сама же по исключительно рыночным причинам и утратила, — выступает офшорная структура Болотина и Бакова? Почему их риски должно взять на себя государство, а также частные банки, выдававшие кредиты на рыночных условиях?
Конечно, ни ВЭБ, ни коммерческие банки не претендуют на то, чтобы забрать имущество «Тракторных заводов». Это ведь не депозит, который приносит доход любому владельцу. Банки берут залоговые активы не от хорошей жизни — и готовы расстаться с ними при первой удобной возможности. Проблема в том, что предыдущие собственники «Тракторных заводов» утратили титул, но не право оперативного управления. То есть сместить их представителей с руководящих должностей нельзя — по условиям соглашения. Удивительно ли, что компании группы продолжают наращивать долг?
Очевидно, что схема выхода из ситуации проста: все активы «Тракторных заводов», и в первую очередь Курганского завода, производящего бронемашины десанта, должны быть консолидированы не на офшор, а на российскую компанию, контроль над которой логично распределится между кредиторами — каждому по доле его. Если Болотин и Баков смогут найти деньги — пусть развивают проект дальше, если нет — в России есть много других вариантов для приложения творческих сил. Главное: офшоризация — это процесс возвращения российских активов под российскую юрисдикцию, а не выкупа офшорок за государственные деньги.
Олег БРЫЗГАЛОВ
