Тема объединения «двух Румыний» не сходила с повестки дня румынской политики с момента распада СССР, но в последние годы она стала приобретать более реалистические очертания. В ноябре 2013 года президент Румынии Траян Бэсеску назвал присоединение Молдавии новым «фундаментальным национальным проектом» после уже реализованных проектов — вступления в НАТО и в ЕС. Ранее он говорил о том, что Румыния является «единственным народом в Европе, остающимся разделенным после воссоединения Германии». Победивший в ноябрьских выборах в стране новый президент Клаус Йоханнис считает приоритетным решение экономических проблем и высказывается по вопросу объединения более осторожно. Тем не менее его заявления, сделанные в ходе недавней поездки в Кишинев, также недвусмысленно свидетельствуют о его поддержке этого проекта. Восприятие Йоханниса как румынского политика европейской ориентации может послужить решающей поддержке проекта объединенного государства в ЕС.
Проблема столицы является фундаментальной для перспектив интеграции Молдавии в Румынию и ЕС, которая вряд ли возможна на основе консолидации всех столичных функций в Бухаресте. Успех или фиаско многих проектов интеграции в самых разных частях мира во многом зависели от решения проблемы столичного города. Консенсус по этому вопросу способствовал достаточно успешной интеграции двух Германий, в то время как отсутствие такого консенсуса привело к фиаско или существенному ослаблению нескольких намеченных федераций — федерации Вест-Индии или Центральной Америки.
Молдавия, где идея объединения гораздо менее популярна, о чем свидетельствуют и итоги парламентских выборов 30 ноября, безусловно, потребует важных уступок для своего вхождения в единое государство. Многие политики Румынии хорошо понимают, что поддержка этой идеи в Молдавии и сама возможность осуществления этого плана напрямую зависят от его формата, в том числе от того, откуда будет происходить управление страной.
В постсоциалистической Румынии идея переноса столицы была возрождена и поставлена в контекст нового национального строительства. Наиболее популярными кандидатурами на эту роль стали два города в Трансильвании — Брашов и Алба-Юлия, причем у последнего был явный приоритет.
На рубеже XVI—XVII веков в Алба-Юлии был подписан договор о единстве трех дунайских княжеств — Валахии, Молдавии и Трансильвании, прежде всего в контексте антитурецкой коалиции. Вскоре все три княжества оказались ненадолго (1599—1601) объединены под властью валашского князя Михая Храброго. Кроме того, в 1918 году — по окончании мировой войны — именно в Алба-Юлии было объявлено о присоединении Трансильвании к Румынии, а четыре года спустя в местном соборе произошло венчание Фердинанда I и королевы Марии на трон объединенного государства.
Перенос столицы должен создать противовес движению за автономию со стороны самого крупного национального меньшинства Румынии — этнических венгров — и активизировавшимся территориальным притязаниям на Трансильванию со стороны ультранационалистических венгерских партий («Йоббик»). В период с десятого по семнадцатый век Алба-Юлия входила в состав Венгерского королевства, оставаясь бессменной столицей Трансильвании.
Центральное положение Алба-Юлии на карте страны также подчеркивает недостатки и изъяны Бухареста, связанные с его исторической ролью в панрумынской истории. Исторически выбор Бухареста столицей страны был определен владычеством Османской империи. Господарь Мирча Чобанул, перенесший столицу государства в Бухарест из Трансильвании в 1545 году, был возведен на престол турками. Перенос столицы на юг приближал страну к Порте, которая полностью доминировала над Валахией и защищала своего ставленника от противников и конкурентов в борьбе за власть.
Эти исторические коннотации в сочетании с императивом более широкой национальной консолидации, на которую ориентированы многие румынские политики, требуют возвращения столицы страны в Трансильванию. Перенос столицы в Алба-Юлию позволил бы скрепить союз Валахии, Трансильвании и Молдавии и провести на деле курс на новую национальную консолидацию. Членство Молдавии в ЕС могло бы облегчить сценарий национальной интеграции и стимулировать его.
Чрезвычайно проблематичным является и сам градостроительный и архитектурный план Бухареста. Циклопический Дом народа, построенный Чаушеску в самом центре города и являющийся самым протяженным (350 000 кв. м) и тяжелым зданием мира, деформировал городскую среду и сегодня полностью доминирует над урбанистическим ландшафтом. От этой идеологической ангажированности города румыны пытаются сегодня освободиться. Строительство Дворца народа, происходившее в 1984—1989 годах, потребовало уничтожения пятой части исторического центра города и сноса множества важных для национальной памяти культурных памятников. Реконструкция города была бы, безусловно, слишком сложной и дорогостоящей, и потому выбор новой столицы не всем кажется столь уж радикальной альтернативой в сравнении с масштабной перестройкой города и избавлением от его коммунистической иконографии.
Вадим РОССМАН доктор философии и политических наук, урбанист
