Перед Новым 2015 годом в монументальной кантате, положенной в нашем Отечестве на хор, зазвучала крамольная нота, которая чуть было не лишила общественный дискурс пафоса морального превосходства. Штука, скажу вам, непростительная.

До последнего момента сплоченное общество полагало себя несоизмеримо выше «гейропейцев», изуродованных «педерастотерпимостью», выше «пиндосов», управляемых малограмотными «псаками», и тем более выше «укров», распинающих младенцев из любви к «фашистской бендере».

Как вдруг в середине декабря с разных сторон стали раздаваться голоса, ставящие под сомнение всю стройную конструкцию морального первородства. Крамольный мотив заключался в вирусном распространении образа беспомощной старушки-матери, о которую вытирают ноги эмигранты.

Все вдруг узнали, что кроме «пятой колонны» живет еще и «шестая», которая, сидя за бугром, денно и нощно источает яд с единственной целью — сделать Родине гадость, нанести удар под дых, всячески надругаться и, главное, возликовать над ее тяготами и невзгодами.

Мотив «вытирания ног» госпропаганда отшлифовала до совершенства еще в 30-е годы, однако сегодня он зазвучал с новой свежестью, поскольку констатировал «вытирание» не о традиционно величественную Родину-мать, а о «беспомощную старушку», зашуганную, обруганную, пущенную по миру без краюхи хлеба и даже (в одном из слышанных мною апокрифов) сильно пьяную!

Именно эта невероятная метаморфоза общественного дискурса застала меня врасплох: с каких пор Родина-мать Россия превратилась в беспомощную старушку? Когда вы такое видели?

Образ России как несчастной и беспомощной старушки, над которой бывшие сыновья всячески изгаляются из-за бугра, — какая-то чудовищная аберрация в историческом отношении. Россия последние 300 лет не то что крепко стояла на ногах, но еще и постоянно расширялась, усиливалась и вела себя по отношению к соседям, мягко говоря, энергично, стращая размерами, и не только.

Сегодня ровным счетом ничего не изменилось. Еще можно было понять, если стаффаж с вытиранием ног о «старуху-мать в беде» малевали на холсте общественного дискурса карикатурные персонажи вроде киселевцев, перековавших перо в автомат Калашникова. Так нет же! Ламентацию в унисон исполнили только из числа моих личных знакомых: бизнесмен-селфмейдмен, честно заработавший каждый свой доллар вдали от госкормушек, лютый красно-коричневый юдофоб, задвинутый на «ротшильдах», видный, но, к сожалению, продавшийся блогер-тысячник и даже один счастливый обладатель израильского паспорта!

Каким образом в головах столь разных людей могла зародиться подобная безумная мифологема? Очевидно, что произошел нервный срыв. Люди испугались. Серьезно запаниковали.

Разгадку найти не так сложно: сопоставив сроки зарождения мифологемы, мы увидим, что вытирание ног, беспомощная мать и неблагодарные эмигранты появились на свет одновременно с надругательством над национальной валютой в середине декабря.

Глядя на пикирование курса доллара, люди вспомнили 1998 год и ужаснулись своей беспомощностью перед катастрофой. Кто-то рванул в ближайший магазин затовариваться ненужным хламом, а кто-то стремительно отыскал крайнего — ту самую «шестую колонну», которая хоть и лишилась многого, однако же освободилась от рублевой зависимости, потому не поймет и не разделит ужас с теми, кто остался жить в стране.

Бороться с иррациональным страхом можно, только рационализируя его!

Благо в нашем сюжете это очень просто: нужно лишь рассказать обществу о «рукотворном» характере гешефта с декабрьским обвалом доллара до 82 рублей и обратно. Нужно объяснить, что никакого отношения к нефти этот обвал не имеет, равно как и к санкциям, и тем более к «грязным валютным спекулянтам-соросам».

Технический такой гешефт, организованный самим государством для поправки дел системообразующих бизнесов и товарищей. Всего-то делов.

Раз так, то можно оставить в покое эмигрантов, пинающих «пьяную старушку-мать», и переключиться обратно на обличение австрийских «кончит» и норвежских «ювеналов».