Переступая порог рынка, люди попадают в полосу безвременья, вольно или невольно. Именно здесь, в мясных рядах, где желтоватые свиные головы таращат мертвые зенки и говяжьи языки стоят не менее 500 рублей за килограмм; или в молочных рядах, где пирамиды из домашнего творога соседствуют с ряженкой в порционных стаканчиках и сметана застыла пологими холмами, — здесь на человека накатывает странное чувство в духе «некуда бежать».
И всегда находится пара супругов-миллионеров из местных. Они стремительно минуют малоинтересные ряды с гречкой по 70 рублей за кило и самарскими макаронами по 35; они закатывают глаза при виде длинного хвоста очереди за мордовскими бройлерами со скидкой — 119 рублей килограмм. Почему 119? Но очередь плотно стоит, куриные тушки так и мелькают в руках продавцов, затянутых целлофаном. Супруги-миллионеры торопятся к рыбным престижным рядам, рассматривают стейки из семги (650 рублей) и форель целиком; по зимнему времени волжской рыбы не очень много, но вот есть судаки (250 рублей, почистят за эту же цену); супруга миллионера придирчиво расспрашивает, когда эти судаки были пойманы и где? Про семгу она ничего такого знать не хочет, выбирает куски, тычет пальцем в перчатке алой кожи; но еще надо разобраться с икрой. Икра выуживается продавцом из самых неожиданных подприлавочных мест: вот эта простецкая красная за 2 тысячи 500 рублей кило пусть себе отдыхает, тут люди хотят белужьей, к примеру. Надо же чем-то питаться.
«А про красную икру я тут такого прочитала, — говорит миллионерская супруга, переступая на неустойчивых каблуках тигриной расцветки, — что это на самом деле икра летучей камышовой жабы, подкрашенная стрептоцидом!»
И всегда снуют короткими перебежками многодетные какие-нибудь родители со стайкой враждующих детей. Ребятишки визжат, дерутся, кидают друг в друга картофелем и падают на пол, где бьются в истерике ровно минуту тридцать секунд. «Картофель — 50 рублей! Совсем обалдели! И какой дрянной, весь в «глазках»! Уже картофана вырастить не можем», — тем временем комментирует отягощенная заботами мамаша, а торговка овощами кричит с вершины своей пищевой пирамиды, чтобы убирались прочь. Но родители не обращают внимания и закупают 5 хороших капустных вилков, 3 килограмма моркови, уходят с раздутыми сумками и ясно, что остаток дня будет посвящен квашению капусты. «И у нас совсем мало кофе», — останавливается на полпути мамаша, чтобы в палатке отыскать бюджетный «Жокей» по 100 рублей. И не забыть соль, нужно много соли и, разумеется, грубого помола.
И всегда есть компания любителей зимних забав, готовящихся к пикнику на лоне местных горнолыжных трасс или за Волгой, которую прекрасно в январе можно перейти по льду. Любители одеты в костюмы ярких расцветок; их собачки одеты в комбинезоны под стать; их дети выдрессированы и смазаны кремом «Румяные щечки»; их автомобили оснащены багажниками для лыж (39 тысяч рублей на распродаже в «Спортмастере»). Выбирают мясо для последующей жарки на гриле; непременно сталкиваются два мнения: свинина или баранина, свинина или баранина, никаких компромиссов. Свиные котлеты на кости — от 400 рублей, баранина дороже, и ее мало, невозможно даже со вкусом повыбирать. Тут же идет борьба маринадов: минеральная вода с лимоном — или (о, ужас!) майонез. «Смотрите, здесь прекрасное филе индейки! — кричит лыжник из основных. — Всего 350 рублей». Филе индейки маркируется «филе груди» и «филе бедра», разница в цене — 30 рублей. И кто-то уже затарился специями у узбеков, узбеки сидят в овощных рядах; предлагают также розовый рис девзира и огромные казаны. В таком казане можно затеять плов, а можно пережить ракетно-бомбовый удар, если что.
И всегда слегка неприкаянно бродят по рынку мужчины со списком, о, это отдельная категория граждан — мужчины со списком! Они с наслаждением вычеркивают «тунец консервир. для салата» и «печень говяжья, 1 кг», останавливаются близ пухлых деревенских куриц (350 руб.), где совершают телефонный звонок, спрашивая, не слишком ли это дорого — 70 рублей за десяток яиц? Выслушав ответ, покорно следуют дальше, чтобы задрожать при виде молочного поросенка, такого розовенького, с приветливой улыбкой на мордочке, в эту улыбку позже умелые хозяйки воткнут пучок петрушки или лимон.
Вот они, умелые хозяйки, непобедимые кулинарки, настроившиеся на очередной гастро-подвиг — изготовить борщ с карасями, или суп из телячьей головы, или торт «Графские развалины» с самодельной халвой. Домашние вафли, тончайшие блинчики и манты с тыквой и красным перцем! Умелая хозяйка требует нутряного говяжьего жира для пудинга, никому не ведомые донышки артишоков и куриных костей для консоме, она ругается на зеленщика за то, что он поставил рядом кинзу и петрушку: «Петрушка — она же нежная!» Умелая хозяйка знает тут всех в лицо, здоровается с торговками рыбой, шутит с мясником, у нужных людей приобретает масло и сыры; причем на рынке превосходно продаются контрафактные сыры — «камамбер» и «моцарелла», подорожавшие вдвое, от 120 рублей за миниатюрную упаковку до 250.
На этом фоне несколько проигрывают не слишком заинтересованные домоводством женщины, навещающие колбасные ряды и палатки полуфабрикатов. Фермеры из Борского района приготовили для них пельмени с индюшачьим фаршем (570 рублей за килограмм) и вареники с картофелем (400 рублей за килограмм), но можно выбрать пельмени и подешевле (от 450 рублей за кило, со свининой и говядиной). «Вместо красной икры булку ситную», — бормочут они из Алешковского, не завершая, впрочем, цитаты. Дома женщин ожидают буйные подростки, цветки герани, коты разных мастей, новости по телевизору про гуманитарный конвой в Донецк, теракт во Франции и какой-нибудь фильм. Только надо поторопиться, потому что и так мотаешься тут без малого два часа, время на рынке утекает сквозь пальцы, исчезает вместе с рублями черт-те куда.
