Игровая карьера Дмитрия Юшкевича уникальна. Началась она в 16 лет в союзном еще чемпионате в ярославском «Торпедо», завершилась в Финляндии в клубе «Кярпят», когда защитнику было под 40. Между этими вехами уместились и 11-летняя заокеанская эпопея, и вторая молодость в российском хоккее со сменой четырех клубов (в родные Череповец и Ярославль Юшкевич возвращался дважды).

У него три медали молодежных чемпионатов мира (золото-1989 он брал в одной пятерке с Могильным, Федоровым и Буре), золото Олимпиады-1992 в Альбервилле и чемпионата мира-1993 в Германии, где его признали лучшим защитником. Он не затерялся в Северной Америке, не сломался после болезни, продлив карьеру еще на восемь лет, и это при шести операциях только на одном колене!

Легко разговаривать про игровую карьеру с хоккеистом, который выиграл все, что возможно, — кроме Кубка Стэнли. Труднее говорить о тренерской карьере с человеком, который начал ее недавно, а в качестве главного тренера не выиграл еще ничего.

Один из лучших защитников в истории отечественного хоккея возглавляет команду самого маленького в Континентальной хоккейной лиге города — «Югру», бьется за выход в плей-офф Восточной конференции, и его чуть ли не каждый день спрашивают, не боится ли он отставки. Не боится, хотя я его об этом не спрашивал.

Накануне нашей встречи «Югра» одержала первую после шести подряд поражений победу.

— Выдохнули, Дмитрий Сергеевич?

— Да, немножко отпустило. Я сегодня уже посмеялся, когда спросили про настроение: «Последние 48 часов — хорошее».

— На пресс-конференции вы особо поблагодарили болельщиков, которых, по вашим словам, было много. Но ведь и половины зала, как мне показалось, не собралось!

— Не знаю, как раньше, а в нынешнем сезоне мы и этому рады. Зрители хотят видеть победы, с которыми у нас негусто. Наверняка есть и другие причины (город по меркам КХЛ небольшой), но я привык отталкиваться от своей работы.

— Известно, что на тренерскую стезю, тем более достаточно быстро — в качестве главного тренера, удается попасть даже не каждому игроку с именем, особенно в нынешние времена. Как же это у Дмитрия Юшкевича получилось?

— Обошлось без особых трудностей, все получилось динамично. Завершил карьеру в финском Оулу, почувствовав, что все — силы оставили. А вот желание встать по другую сторону лавочки пришло совершенно естественно, одновременно с предложением попробовать себя в качестве ассистента Андрея Тарасенко в «Сибири».

— В любом случае тренер — это другая профессия. Возникали моменты, когда неизбежно требовалось подавить в себе игрока?

— В «Сибири» был такой замечательный коллектив, что можно было оставаться самим собой и учить ребят тому, что сам умел делать. Ломать себя не приходилось, работал на опыте и интуиции — как играл, так и старался тренировать.

— А каково было работать в Ярославле в качестве ассистента при трех совершенно разных главных тренерах?

— Скажу так: от совместной работы с Томом Роу, Петром Ильичем Воробьевым и Дэйвом Кингом опыт получил колоссальный.

— Очевидно, на завоевание авторитета работало и имя?

— Я достаточно трезво оцениваю и свою карьеру, и свои достижения. Если бы не провел в «Сибири» успешный сезон в качестве игрока — может быть, и не позвали бы. Что касается предложения от «Югры», то здесь, возможно, свою роль сыграло успешное выступление ярославского «Локомотива» на финише прошлого сезона.

— С городом знакомы не были?

— Только как тренер прилетавшей команды. Близкое знакомство с Ханты-Мансийском и его людьми не разочаровало. К тому же у меня с детства хоккей и все с ним связанное — на первом месте, могу довольствоваться минимумом, были бы условия для работы.

— Молодой специалист, по сути, дебютирующий в роли главного тренера, в наших непростых условиях может выставлять какие-то свои требования?

— Мне было важно, чтобы пришли специалисты, дополняющие меня по профессиональным и личностным характеристикам. Анатолий Семенов, с которым нас, несмотря на разницу в возрасте (кумир моего детства старше на десять лет), связывает давняя дружба, и Андрей Емелин, досконально знающий юношеский хоккей, этому отвечают.

— И вот три единомышленника, три хороших специалиста попадают в ситуацию, когда приходится знакомиться с таким понятием, как «опыт серийных поражений»…

— Да, в качестве главного тренера в «Сибири», которую я некоторое время возглавлял, у меня такого опыта действительно не было. Ситуацию анализируем постоянно, обсуждаем ключевые моменты, ищем пути выхода. Все это помогает не опускать руки, сохранять и эмоции, и желание что-то изменить.

— Команда-то симпатичная, играющая не в «бей-беги», не ломовая, а думающая. Но, как я успел заметить, порой пытающаяся действовать слишком сложно…

— Может быть, вы смотрите в корень. Во главу угла с самого начала мы пытались поставить хоккей прежде всего умный. То, что для такой игры может элементарно не хватить мастерства, осознали не сразу. Наших хоккеистов упрекали в излишней зажатости, боязни совершить ошибку, а ребята, скорее всего, старались сделать больше, чем нужно, и больше, чем могут. Какие-то акценты приходится корректировать по ходу.

— Опыт работы со сборной помогает?

— Ну конечно, два чемпионата мира плюс Олимпиада дали очень много. С победами проще, а вот неудачи привнесли определенный опыт — прежде всего в плане отделения главного от второстепенного. Когда мы в Хельсинки-2013 проиграли четвертьфинал американцам, я думал, что ничего хуже в моей тренерской жизни уже не будет, однако на домашней Олимпиаде, в целом такой замечательной, ждал еще более серьезный удар.

Но надо каждый новый день начинать с желанием идти вперед. Это главный вывод после Сочи. Самокопание бывает полезным, но в качестве постоянного фактора воздействие оказывает разрушающее. Хотя не было дня, чтобы я так или иначе не вспоминал о Сочи…

— Вы достаточно спокойны на скамейке, хотя в отсутствии эмоций вас не упрекнешь…

— Все зависит от ситуации. Эмоции не всегда помогают, ты можешь потерять нить игры. В Северной Америке с игроками вообще не разговаривают, два-три замечания — и все. Советская тренерская школа, которую я прошел, в этом плане куда жестче. Это не значит, что она «неправильная».

Я не пытаюсь кого-то копировать, я пытаюсь оставаться самим собой в любой ситуации, в том числе и публичной.

— У вас нормальные взаимоотношения с руководством, в том числе с руководством округа?

— Если мы еще здесь — значит, понимание присутствует. Но я также понимаю, что все будет зависеть от результата — это удел любого тренера. Как игроку мне было легче — достаточно было качественно делать свою работу, чтобы честно смотреть людям в глаза. У тренера задачи и проблемы куда объемнее и сложнее.

— Вы открыли что-то новое для себя на Севере?

— Это может прозвучать банально, но здесь особенно остро ощутил, что в одиночку ничего не добьешься. Только вместе.

…Так совпало, что после нашего разговора «Югра» одержала несколько ярких побед, потом снова что-то застопорилось, а недавно прозвучал и неприятный намек сверху, ставящий под сомнение само пребывание команды в КХЛ.

Под таким прессом выжить трудно. Но, думаю, Юшкевич выстоит. Не здесь, так в другом месте.