Вписавшись в этот поворот, главное, удержать самообладание. В кювет может привести не крутизна изгиба, а то, что возвышается на обочине. Жутковатая инсталляция неведомого автора — человекоподобная фигура в жилетке дорожного рабочего с лицом-противогазом и косой в руке — встречает каждого, кто собрался в Териберку. Дизайн, однако…

«Это, небось, соорудили те, что в том году на двое суток на трассе застряли», — шутят местные. На двое суток, а то и больше застрять здесь легко — метель, по-пушкински внезапная и крутая, начинается вдруг и стирает с карты перевал за несколько часов — и на несколько дней. Териберка, а также соседние Туманный и Дальние Зеленцы остаются в блокаде — пока не откопают. А заодно и те, кого, не дай бог, метель застала в дороге. Несколько лет назад откапывали здесь рейсовый автобус, потом — частную машину. Главное, чтобы мобильная связь была — она тут не везде. Если удастся дозвониться, может, местные на снегоходе отважатся — выручат.

Покупательница в сельпо рассказывает: прошлой весной, когда поставили рекорд автономности — на 10 суток отрезало от мира, — на снегоходе вывозили тело умершего односельчанина в райцентр на экспертизу… Потом — обратно, хоронить.

Кладбище, кстати, в Териберке «нарядное», не в пример окружающим постройкам, — на него открывается вид из окон местной школы. Школы, когда-то славной — как-никак первая восьмилетка на Кольском полуострове. Уже несколько лет как она закрыта, и ребятню по утрам автобус возит в Лодейное или Новую Териберку — соседнее село.

До Звягинцева, сделавшего ни разу не упомянутую, кстати, в его фильме Териберку знаменитой, сюда не раз наведывались художники и кинематографисты. Уж больно натура выразительная. Чистая синева моря, крутые берега, песок, в котором утопает село, огромные, круглые, словно яйца динозавров, камни на берегу, наглаженные волнами, водопад… И, по контрасту, чудовищного размера свалка, которой, по версии аборигенов, «лет двадцать пять», покосившиеся развалюхи, живописно раскиданные по селу, словно принесенные ураганом остовы разномастных авто, скелеты гниющих кораблей на мелководье.

«При социализме» корабли в бухте стояли в три борта — Териберка была богатейшим на Мурмане селом. Два рыболовецких колхоза и два рыбзавода, три агрофермы, оленье стадо в две тысячи голов, звероферма по разведению американской норки, судоремонтные мастерские, стадион, дом культуры, больница, поликлиника, амбулатория… Пик цивилизации стал началом конца — возведенная в 80-е плотина териберкских ГЭС уничтожила семужье стадо. Потихоньку ушел флот, перевели стада на юг колхозники… Теперь от былой жизни лишь названия улиц — такие же, как в Мурманске, — Комсомольская, Кооперативная, даже Кольский проспект. Стоят на них заколоченные здания.

— У нас тут у дома забор упал, говорю мужикам на лавочке: починили бы. А они мне: «Вот Путин приедет, пусть он и чинит», — с усмешкой повествует Раиса Чебатурина, мурманский театральный художник. В Териберку она уже который год приезжает на этюды, живет здесь месяцами в добровольном отшельничестве. Местные к ней поначалу относились как к диковинке, но и не обижали. Потом стали за помощью приходить. Полиции, «скорой» и пожарной тут нет, поэтому по всякой нужде звонят ей.

— Чуть какая беда — звонят. Как-то позвонили: машина на перевале застряла в снегу. А я-то чем помогу?! «Ну что-нибудь-то сделайте!»

Несколько магазинов местным отпускают частенько в долг. Приезжие — знающие туристы — сразу рулят в тот, что торгует хлебом из местной пекарни, за огромными пшеничными кирпичами, оптом берут молоко да творог живого еще совхоза. Местные назубок знают небогатый ассортимент винного отдела…

— Когда питерские археологи здесь работали, спросила, чего ищут. Оказывается, стоянку первобытного человека, — вспоминает Чебатурина. — А, говорю, не там ищете. К магазину вечером подходите — все увидите!

Археологи в Териберке, кстати, стоянку все же нашли. В 2010 году они заканчивали раскопки уже в первые морозы. Откладывать работу на следующий сезон было невозможно — становище, датируемое II веком до нашей эры, оказалось буквально на пути штокманского проекта. Согласно ему, именно в этом месте должна была пройти трасса к будущему газоконденсатному заводу. Так что Кольская археологическая экспедиция перешла дорогу «Газпрому». Извлечь все же удалось 20 тысяч находок, но что осталось под спудом, неизвестно. А завод в то время был хрустальной мечтой Териберки, как и сам Штокман — хрустальной мечтой региона. Несбывшейся. Три года спустя ООО «Газпром добыча шельф» отменило конкурс на проектирование завода. Дорога так и осталась недостроенной — Чебатурина говорит, что где-то там, впереди, она упирается в скалу. Тупик.

На память же о больших проектах осталось народное наименование песчаного пляжа, на который летом добираются по «штокманскому» асфальту, — «Газпром-бич».

Правда, сейчас в то, что здесь бывает лето, и поверить трудно. Снегопады нынче щедрые, село словно вымазано белилами, и этот грим заставляет забыть о тоннах мусора (и откуда его здесь столько?), развороченных постройках, и даже кладбище кораблей смотрится нарядной декорацией.

Автобус едет из Лодейного — там теперь центр жизни: администрация, школа, садик, фельдшерский пункт и рыбофабрика. Последняя — чуть ли не единственный источник солидных рабочих мест. Все, как в Норвегии: чисто, красиво и технологично.

В Лодейном и единственный сохранившийся причал, за аренду места у которого хозяин, по словам рыбаков, просит до 50 тысяч рублей в месяц. Впрочем, платят «как договорятся», в итоге выходит около 15 тысяч. На пирсе ни света, ни воды, ни трапов.

Хозяин рыболовного сейнера «Веселый ветер» Сергей Петров рассказывает: пару лет назад выкупил проржавевший борт на судоремонтном заводе, переоборудовал, собрался на промысел пинагора. Сети заказал в Норвегии, у нас ячеи нужного размера не нашли. Таможня снасти задержала. Пока шла тяжба, в Мотовском заливе, где идет промысел, начались учения. А когда военные ушли, ушел и пинагор — кончился сезон.

Пытался Петров вести промысел морского ежа, которого на териберкском побережье пруд пруди, сам нырял, за два часа собирал по 100 килограммов. Но сбыта нет, местный предприниматель только один раз купил эти самые 100 кг. В Москву везти дорого и долго, деликатес не всегда доезжает живым — опять убытки.

Чтобы их возместить, Сергей начал возить в море туристов и дайверов. Дело пошло. Хотел и гостиницу поставить, правда, не в Териберке, а в Ура-губе, откуда тоже возит туристов, но земли не дали, сказали, нет свободной. Приглянувшиеся ему заросшие пустыри по документам давно застроены.

В самой Териберке маленькая гостиница есть. Правда, зимой готовы ехать туда только экстремалы. А ну как заметет дорогу — застрянешь! К тому же в этом случае можно остаться без воды и света. Шторма рвут линии электропередачи. Порядок в местном жилкомхозе кто только не брался наводить, даже мятежный капитан траулера «Электрон» Валерий Яранцев**Валерий Яранцев — бывший капитан траулера «Электрон», который в октябре 2005 года двое суток уходил от преследования береговой охраны Норвегии. После этого российский суд запретил ему выходить в море., после суда недолго побывший мэром Териберки. Себя он называл президентом и премьером села, даже, говорят, шуточные деньги местные выпустил — «яранки». Ушел, правда, через несколько месяцев и с новым уголовным делом.

…На берегу за сугробами крест. Когда-то местные разобрали храм, не тронутый большевиками, на дрова. С тех пор вечные проблемы с отоплением в селе — то котельная взорвется, то мазута нет — списывают на небесную кару. Несколько лет назад Чебатурина установила на старом месте распятие. Резали из дерева его местные мужики, причем ни копейки за работу не взяли, — видно, проняло. А к кресту селяне продолжают ходить — кто свечку ставит в песок или снег, кто приносит к подножию морские камни и ракушки…