Недавний арест нескольких чеченцев в Лангедоке (юг Франции), громко прозвучавший на фоне теракта против еженедельника Charlie Hebdo, стал одним из уже редких напоминаний о чеченской этнической преступности в Европе. В последние годы сообщения о громких преступлениях с участием чеченцев реже появляются в прессе по сравнению с серединой нулевых, когда «чеченец в возрасте от 17 до 30 лет, спортивного сложения» был персонажем служебных ориентировок для полицейских.

До этого последний случай, который пришел на память, был 19 мая 2011 года. В конце Каннского кинофестиваля, когда город переполнен интернациональным бомондом, молодые люди кавказской внешности пытались пройти в ночной клуб club VIP Room на знаменитой набережной Круазетт. Охрана их не пустила, на что они обиделись. Наутро, когда автобус с охранниками выехал из города, на него напали около 20 чеченцев на пяти машинах, избили битами и порезали ножами одиннадцать его пассажиров. Суд города Грас приговорил тогда пятерых нападавших к четырем годам тюрьмы.

В Бельгии еще раньше нашумел эпизод с участием чеченских подростков, которые тоже не попали на дискотеку в Остенде. Он обошелся менее тяжелыми последствиями и без тюремных приговоров: правоохранители удовлетворились извинениями и обещаниями местной чеченской общины.

Между тем в 2006 году бельгийские полицейские получили в качестве руководства специальную брошюру комиссара федеральной полиции Франсуа Фарси (www.drmcc.org). В ней содержался анализ чеченской этнической преступности, ее питательной среды. «Существует ли такая угроза?» — задавал вопрос автор и определенно отвечал на него: «Да, существует».

По словам комиссара Фарси, конечно, полиция не считает всех чеченцев, поселившихся в Европе, потенциальными преступниками. Подавляющее большинство живет мирно и не доставляет хлопот властям, но по проценту криминала эта этническая группа не уступает давно известной европейцам албанской. Налицо «столкновение цивилизаций»: верховенство права и толерантность европейцев столкнулись с законами гор.

«Преступность, организованная или нет, очень часто с применением насилия, всегда очень мобильная, часто клановая, иногда с методами террора», — характеризует основные черты чеченского этнического криминала в Бельгии комиссар Фарси. Преобладают рэкет, избиения, ограбления, мошенничество с социалкой. С середины нулевых появились торговля людьми, наркотрафик, отмывание денег.

Сейчас главной заботой правоохранителей ЕС стала террористическая угроза. В Бельгии пока не отмечено участия чеченцев в террористических сетях — в них преобладают выходцы из Северной Африки и Ближнего Востока. Но во Франции признаки связей замечены еще в середине нулевых («Un juge contre la terreur», Politique Internationale, n°104, Eté 2004).

По словам моего друга, французского журналиста Клода Монике, возглавляющего теперь брюссельский Центр изучения терроризма, отмечается рост числа молодых чеченцев, практикующих радикальный ислам. При расследовании некоторых обычных дел следователи находят у них джихадистские знамена, пропагандистские материалы. То есть судебных дел по терроризму нет, но риск велик, особенно среди тех молодых чеченцев, которые, впрочем, как и другая иммигрантская молодежь, стали первой жертвой экономического кризиса. Особенно усилился радикализм в тюремной среде.

Бывшие полевые командиры и боевики стареют на социальных пособиях, большая часть их детей и внуков, не видевших родины, имеют скорее шанс стать европейцами. Но нынешняя мода на радикальный ислам в Европе может не миновать и их.

В самолете Москва—Брюссель рядом со мной летела симпатичная молодая, совершенно по-европейски одетая женщина с двумя детьми. Оказалась чеченкой. Возращалась из отпуска из Чечни, куда возила показывать дедушкам и бабушкам родившихся уже в Остенде малышей. Когда я ее спросил, не собирается ли вернуться на родину, посмотрела на меня с иронической усмешкой…

Брюссель