Сейчас я закрою компьютер, сяду в машину к Ане и мы уедем в Вязьму. Когда этот текст опубликуют, мы будем там. А когда мы оттуда вернемся, газета станет безнадежно вчерашней, и к тому времени новейшая российская история обогатится новым кошмаром — а может, и нет. Я сейчас этого не знаю. Мы приедем как раз к моменту допроса Анатолия Горлова, мужа Светланы Давыдовой, заключенной «Лефортова». Анатолий будет допрошен прикомандированным следователем ФСБ в управлении в Вязьме, на улице — естественно — Дзержинского. Мы едем с адвокатом для Анатолия, но говорить об этом загодя не рекомендуется. Но мне-то сейчас можно, я пишу в то будущее, которое станет прошлым к тому моменту, когда вы это прочитаете. Вы уже будете знать, арестовали Анатолия или нет — отца семерых детей. Мы еще этого не знаем.

А еще мы будем знать, все ли хорошо с этими семерыми детишками. Потому что все необходимые первичные исследования проведет отличный педиатр Аня. Сами понимаете, у нас есть поводы для беспокойства. В конце концов, когда у очень маленьких детей отнимают внезапно мать и проводят обыски, нормальным здоровым детям будет очень нехорошо. Это не говоря уже о других вариантах развития событий.

В конце концов, вы будете знать, задержали нас с Аней в Вязьме или нет. Потому что туда мы везем необходимые юридические документы и оттуда мы повезем другие необходимые документы. Ничего особенного — но дело очень уж специальное. Адвокаты Светланы Давыдовой вынуждены были дать подписку о неразглашении. Я, конечно, говорю о настоящих адвокатах — об Иване Павлове и Сергее Бадамшине, а не о том странном (если не сказать по-другому) человеке, который был приставлен к арестованной в качестве бесплатного государственного защитника, действиям которого, я уверена, адвокатское сообщество даст свою оценку.

Все как-то в будущем. Чуть в более отдаленном будущем многодетная мать и политическая активистка Светлана Давыдова многих, быть может, разочарует. Наверное, меня первую. Может быть, она окажется клоном Удальцова или Фрекен Бок. Поклонницей Сталина или Заратустры (хотя на Заратустру лично я согласна). Нас не должны волновать ее взгляды. Потому что Светлана Давыдова — многодетная мать. Кормящая мать. Женщина, которая воспитывает семерых детей, практически погодков.

Вот, собственно, и все, что нормальному человеку нужно знать об этой истории. А чем нормальный человек в наше сложное время отличается от человека приболевшего? Тем, что нормальный человек помнит значение слова «мама». И сам лично не размножается почкованием.

А еще важно — хотя куда как менее важно, — что Светлане Давыдовой вменяется в вину звонок в украинское посольство. Именно что в украинское.

Если бы она позвонила в американское посольство, она лишилась бы части поддержки. Да вот как ни крути, а это фактор значимый. Для нас Украина все равно — родное. Свинаренко, Шевченко, Миронюк, Сличенко, Гнатюк или Заборисьпогода — это наши люди, друзья, соседи, одноклассники или отец родной. В конце концов, у кого-то в друзьях Тимченко и Ковальчук или даже Мутко с Фурсенко, не говоря уже про Полтавченко с Матвиенко, и ничего, многим нравится.

И потом, ну вот что это — звонок в посольство, даже если он и был, с чем еще надо разобраться. Это, конечно, действие с умыслом. А с каким умыслом? С очевидным — умысел был на мир, на безопасность нашей страны, на то, чтобы не гибли солдаты ни с той, ни с другой стороны. Ни с какой стороны. Чтобы не было войны.

Ну и о звонке, конечно, тоже очень интересно. Хотелось бы узнать о решении суда по поводу прослушки телефона Светланы Давыдовой. Если такое решение, конечно, есть. Но еще больше хотелось бы узнать о судебном решении насчет прослушки посольства. И Сноудену заодно передать пламенный привет.

Конечно, насчет судебного решения — это все шутки да прибаутки: ясное дело, посольства везде слушают, но никто в этом сам признаваться не будет, кроме, видимо, ФСБ, догадавшейся арестовать многодетную кормящую мать по незаконной прослушке. В деле Светланы Давыдовой интересна еще вот какая деталь: обкатка новой редакции ст. 275 («измена Родине»), которая была принята в ноябре 2012 года. По ней оказание любой помощи любым иностранным государствам, или организациям, или их представителям в осуществлении деятельности, направленной против безопасности российского государства, будет рассматриваться как государственная измена.

Размытая формулировка предоставит возможность любой контакт с иностранцем интерпретировать как государственную измену. Сие означает, что любое обращение граждан России к любой иностранной организации, включая Общество любителей гибискусов Монголии, может быть рассмотрено как контакт с иностранной организацией. А знакомство с любителем гибискусов из Монголии — это контакт с представителем иностранной организации. В том числе ваше обращение в ЕСПЧ или, например, в ФИФА может быть рассмотрено как контакт с иностранной организацией, который приведет к подрыву нашей безопасности. Общался гражданин Рабинович с ФИФА — и вот на тебе! Спартак проиграл! Очевидна же связь: Рабинович — враг народа. Агент и изменщик.

Такое ощущение, что где-то я уже это читала.

…А также, кстати, чертовски хочется, чтобы вы из будущего написали бы мне записочку в прошлое: ну как там будет-то? А то волнуюсь, особенно за педиатра, хотя Аня и боевой товарищ.