По данным, опубликованным эстонскими СМИ летом 2013 года, поддержкой, оказываемой в рамках российской Государственной программы содействия добровольному переселению в Россию зарубежных соотечественников, за два предшествовавших года в Эстонии воспользовались 18 семей (37 человек). Более поздние сведения в открытой печати отсутствуют. Посольство РФ в Таллине от комментариев уклоняется.
Цифра «18/37» без остатка укладывается в среднестатистические данные, отражающие ход естественной миграции. Насколько стимулирующим фактором в этом процессе является Госпрограмма, установить не удается, во всяком случае, на примере Эстонии.
«В Москву, в Москву!»
Именно под таким названием двадцать лет назад, летом 1994 года, Русский драмтеатр Эстонии поставил спектакль по чеховской пьесе «Три сестры», ставший, наверное, самым аншлаговым за всю, полувековую, историю театра. В финале спектакля одетые в форму советских военных моряков офицеры покидают сцену, а на реплике сестер «В Москву, в Москву!» переполненный зал встает со своих мест и на актеров обрушивается шквал оваций, не смолкающих более четверти часа…
Объяснение успеха этой театральной постановки кроется не столько в блестящей игре артистов или режиссерских находках, сколько в том, что именно в эти недели последние части российской армии, дислоцированные на здешних базах, покидали восстановившую свой государственный суверенитет Эстонскую Республику. Это с ними прощался зрительный зал. Это им рукоплескали остающиеся в Эстонии русские.
Как раз на этот период приходится пик эмиграции из Эстонии, преимущественно в Россию. И если своего максимума численность населения послевоенной республики достигла в 1990 году (1 570 599 человек), то с 1991 по 1996 год она уменьшилась более чем на 10% (165 тысяч), то есть в среднем по 27,5 тысячи человек в год. И львиную долю этого числа составляли покидавшие Эстонию военнослужащие российской армии и члены их семей, а также те гражданские лица, которые по разным причинам сочли для себя невозможным дальнейшее проживание в независимой Эстонии. После чего темпы сокращения числа жителей страны резко снизились, от 10 тысяч в 1997 году до менее чем одной тысячи — к концу первого десятилетия 2000-х, а 2011 год завершился даже с незначительным приростом.
Терпимость — от слова «терпеть»
Сегодня общее число постоянных жителей республики — 1,315 миллиона человек. Из них эстонцев — около 70%, почти 26% русских и остальные — представители других национальностей. Для сравнения: до 1940 года доля неэстонского населения не превышала 10%, включая живущих здесь с конца XVII века староверов.
…Известный телеведущий Урмас Отт, с которым мы одно время общались довольно часто, будучи лишенным типичной для большинства своих соотечественников интровертности, как-то достаточно откровенно признался мне:
— Знаешь, эстонцы в начале 90-х, особенно после вывода российских войск из Эстонии, очень надеялись, что отсюда уедут если не все русские, то уж точно абсолютное их большинство. Ну хотя бы до довоенного уровня…
— И что же теперь? — поинтересовался я.
— А ничего! — ответил Урмас. — Ты же знаешь, мы — народ терпеливый.
— Ты хочешь сказать — терпимый? — попытался я уточнить.
— И это тоже…
Может быть, именно эти качества «титульных» жителей Эстонии и являются в известном смысле залогом сохранения сложившегося в отношениях между двумя языковыми общинами баланса. Не главным и не единственным, но одним из краеугольных. Влияющим, в числе прочих факторов, и на менталитет здешних русских. Недаром ведь практически все гости Эстонии, хотя бы в малой степени интересующиеся социальными темами, отмечают, что эстонские русские существенно отличаются от своих соплеменников, живущих в России и в других бывших союзных республиках, — большей сдержанностью, умеренностью взглядов. Хотя, с точки зрения эстонцев, не лишним было бы все это еще усилить…
«А я остаюся с тобою!..»
Одна из главных социально-политических проблем эстонского общества сегодня — это наличие массового безгражданства. Да и численность постоянных жителей страны — граждан иностранного государства (России) тоже вызывает определенную напряженность. Политику эстонского государства в этой области считают недальновидной не только большинство российских правозащитников, но и многие их коллеги внутри Эстонии и в Евросоюзе. Однако подробный анализ причин такой «генеральной линии» и сопутствующих действий общественных организаций разного уровня — предмет отдельного разговора. Эта публикация посвящена как раз противоположной теме: почему, несмотря на наличие этой проблемы и схожих с ней (или обусловленных ею), большинство здешних русских предпочитают жить в Эстонии.
Из примерно 330 тысяч русских гражданство Эстонии — по рождению или в порядке натурализации — сегодня имеют около 120 тысяч человек. Остальные, примерно поровну, — либо граждане Российской Федерации, либо апатриды, т.е. лица без гражданства, которых здесь называют «серопаспортниками» (по цвету выдаваемого им документа — Alien’s passport). Быть избранными в любые представительные органы, как и голосовать на парламентских выборах, могут только граждане ЭР. При этом, в отличие от соседних Латвии и Литвы, все без исключения постоянные жители Эстонии, достигшие соответствующего возраста, независимо от цвета паспорта, обладают активным избирательным правом на муниципальных выборах, то есть могут на них голосовать.
Обладатели «серых» паспортов имеют в чем-то даже больше прав, чем граждане, неважно какого государства. Например, граждане Эстонии могут свободно передвигаться в границах Европейского союза (плюс третьи страны, с которыми у Эстонии подписаны двусторонние договоры о безвизовом режиме). Но для поездки в Россию, даже если они родились там и имеют родственников, им необходимо оформлять визу. Граждане России, постоянно живущие в Эстонии, могут беспрепятственно пересекать восточную границу ЭР, но въезд в Евросоюз для них также сопряжен с оформлением визы. Для «серопаспортников» в равной степени открыты оба эти направления.
Не хлебом единым
Эстонию и в советское время отличал самый высокий среди союзных республик уровень жизни — при самой высокой производительности труда и самой высокой средней зарплате. Те же показатели и сегодня делают эту республику наиболее привлекательной для проживания.
Существующее в Эстонии качество жизни включает в себя не только чисто материальные факторы. Не последнюю роль играют и такие обстоятельства, которые, возможно, не всегда осознаются, но при этом создают некий общий фон, характерный для относительно зрелого гражданского общества. К подобным обстоятельствам можно отнести, скажем, судебные решения по делам, приобретшим широкий резонанс, в том числе и за пределами Эстонии.
Многим памятны события апреля 2007 года, когда, мягко говоря, неуклюжие действия властей по переносу монумента советским воинам, павшим в 1944 году в боях за эстонскую столицу, из центра Таллина на воинское кладбище привели к трагическим событиям, сопровождавшимся погромами, арестами и гибелью одного из участников и получившим название «бронзовых ночей». Последовавший затем «разбор полетов» и поиск виновных привел четверых активистов движения «Ночной дозор», пытавшихся защитить памятник, на скамью подсудимых по обвинению в организации массовых беспорядков. Длившийся более года процесс завершился оправдательным приговором Харьюского уездного суда, вступившим в силу после того, как в июле 2009 года Государственный суд Эстонии не принял в производство кассационный протест Госпрокуратуры, не согласной с таким приговором.
По словам адвоката Владимира Садекова, представлявшего интересы двоих из «бронзовой четверки», тот факт, что оправдательный приговор устоял во всех инстанциях, «даже несмотря на откровенные оскорбления в адрес судебного корпуса, защитников и беспрецедентную шумиху, безусловно, говорит о том, что судебная власть (в Эстонии) является независимой и достаточно зрелой, способной противостоять общественному мнению, если оно ошибочно».
Этот факт не единичен. В октябре 2014 года Государственный суд Эстонской Республики признал справедливым иск бывшего вице-мэра Таллина Яны Тоом (урожденной Черногоровой) против Полиции безопасности, эстонского аналога ФСБ. В 2012 году ПБ обвинила госпожу Тоом в антигосударственной деятельности, которая выразилась в оказании давления на русскоязычные школы города, с тем чтобы они не выполняли государственную программу по переводу 60% предметов на эстонский язык преподавания. Госсуд обязал «органы» опубликовать сообщение, опровергающее подобные обвинения. (Кстати, ныне Яна Тоом является одним из шести депутатов Европейского парламента от Эстонии.)
…Положение русскоязычного меньшинства в Эстонии далеко не идеально. По-прежнему безработица среди неэстонского населения выше, чем среди эстонцев. И средняя зарплата у специалистов-эстонцев примерно на 17% выше, чем у русских, имеющих такую же квалификацию. Но все эти и другие факты, носящие признаки дискриминации, постоянно находятся в поле зрения правозащитных организаций, действующих в республике. На счету одной из них — Центра информации по правам человека — десятки дел, выигранных в Страсбургском суде и других международных инстанциях.
Вячеслав ИВАНОВ — специально для «Новой», Таллин
