26 февраля исполнилось четверть века со дня встречи Вацлава Гавела и Михаила Горбачева — президентов Чехословакии и Советского Союза. Эта встреча навсегда осталась в истории хотя бы потому, что уже спустя два года оба эти государства исчезли с карты мира. Министры иностранных дел Иржи Динстбир и Эдуард Шеварднадзе в тот же день подписали договор о выводе советских войск из Чехословакии. Наша страна получила независимость, которую потеряла в результате коммунистического путча в 1948 году и советской оккупации в 1968-м.

Визит Гавела в Москву, в котором я участвовал в качестве его советника, был символичным. Незадолго до московской встречи президент Гавел встречался с президентом Джорджем Бушем-старшим в Вашингтоне, выступал в американском Конгрессе, а из Праги в Москву вылетел 25 февраля прямо с демонстрации на Староместской площади, где чехи «вспоминали» коммунистический путч 1948 года. Несмотря на усталость, Гавел отказался от отдыха на борту президентского Ила, достал фломастеры и бумагу и начал набрасывать текст декларации, которая должна была стать основой будущих отношений межу Чехословакией и Советским Союзом, основанных на дружбе, равноправии и уважении суверенитета друг друга.

Работая над созданием документа, Гавел поставил перед собой ясную цель: Кремль должен отказаться от так называемой «Брежневской доктрины» об ограничении суверенитета стран Центральной и Восточной Европы и о «праве» СССР вмешиваться в их внутренние дела.

В Москве нас ждал новый посол Чехословакии Рудольф Сланский. Его судьба была яркой иллюстрацией отношений Чехословакии и Советского Союза. Накануне Второй мировой войны отец Сланского с семьей жили в Москве, где при загадочных и до сих пор не выясненных обстоятельствах была похищена младшая сестра Рудольфа. В 1952 году его отец (второй человек в коммунистическом руководстве страны) был осужден по сфабрикованному делу и казнен.

В связи с этим мы не испытывали никаких иллюзий: и посол, и члены делегации Вацлава Гавела скептически оценивали возможность подписания декларации, подготовленной без консультаций с советской стороной и написанной в самолете.

Атмосфера встречи в Кремле сначала была настороженной. Гавел с Горбачевым не были знакомы. Если не считать случая в апреле 1987 года в Праге, когда Гавел выгуливал своего пса около Национального театра и увидел советского президента, который садился в машину. Горбачев тогда находился в Чехословакии с официальным визитом, и с ним чешское общество связывало большие ожидания, которые из-за косного поведения коммунистического режима в Чехословакии, увы, не оправдались.

Но на встрече в Кремле (26 февраля 1990 года) лед растаял. Гавел не жаждал реванша, он думал о будущем. После короткого раздумья Горбачев согласился с текстом декларации, равно как и с договором о выводе советских войск.

Общение двух политиков теплело на глазах. Гавел вытащил из сумки трубку мира, которую получил от американских индейцев, и подарил ее Михаилу Сергеевичу с просьбой выкурить эту трубку вместе с президентом Бушем во имя мира во всем мире на предстоящей советско-американской встрече в верхах. Горбачев строго ответил: «Я не курю». Гавел отреагировал после секундной паузы: «Ничего. Я курю. Где тут пепельница?»

Своей открытостью и уважением к праву других Горбачев снискал наше уважение. Вместе с Рейганом, Тэтчер, польской «Солидарностью», чешской «Хартией 77» он вернул Центральной и Восточной Европе свободу и демократию.

Чехословакии больше не существует, но у чехов и словаков нет повода говорить о «самой большой геополитической трагедии в истории». Сегодня они с тревогой смотрят на Восток и видят, как дух открытости, толерантности и сотрудничества постепенно вытесняется напористой политикой силы, высокомерия и территориальных притязаний.

Александр Вондра, член исполнительного комитета «Форума 2000», министр иностранных дел (2006–2007), министр обороны Чехии (2010–2012) — специально для «Новой»