Предо мной сидит моя старуха, Перед ней разбитое корыто, Вкруг нее пустынно и сухо, Вся земля измята, изрыта. Бог с тобой, рыбка золотая, Ступай себе в синее море, А я тут останусь, причитая, Мыкая привычное горе. Здесь моя нужда, пусторука, Здесь моя любовь, ядовита, — Это ж как-никак моя старуха И мое разбитое корыто. Вечная тупая непруха, За чужую щедрость расплата… Дай обниму тебя, старуха, Ты-то ни в чем не виновата. Никакой ангел, пролетая, Нашего стыда не оценит, Никакая рыбка золотая Мне моей старухи не заменит.

Выживать сухо да коряво — Это наша давняя привычка. Была у нас курочка Ряба, Золотое нам снесла яичко, Слова не выбросишь из были: Так его били, что устали, Били мы его — не разбили, Разве облупили местами. Мышка по избе пробежала В эту неурочную пору, Выставив раздвоенное жало — Или это хвостик, не помню. Мы ее позвали на репку — Господи, что за невезенье: То у нас яичко не бьется, То у нас репка не вылазит! Помнится, сидим мы устало Возле золотого распыла… Репку-то она нам достала, Да зато яичко разбила. Незачем мышей беззаботных В помощь приглашать: да что же делать, Если всех домашних животных Мы уже прогнали за дерзость? Крикнешь: «Да пошло бы все прахом!» — А судьба ставит запятые: Нечего рыбакам и пряхам Получать вещи золотые.

Будем жить с тобой, моя старуха, У воды неверной и зыбкой Так же безнадежно и глухо, Как до этих глупостей с рыбкой. Обживать каменную глыбу, Привыкать к бурому пейзажу: Пока я не выловлю всю рыбу, А ты не выпрядешь всю пряжу. И будешь ты, как по воле вражьей, Вдумчиво прясть и аккуратно, Пока своею липкою пряжей Не окутаешь остров, как Арахна. Когда же все будет покрыто Сплошной паутиной без разбору, Мы сядем в разбитое корыто И поплывем на Арарат-Гору. И курочка нас будет, как обычно, Утешать среди синего простора И снесет нам новое яичко, Но не золотое, а простое.

1978—2015