Объявления о наборе массовки появляются накануне большинства крупных провластных митингов. В этот раз, например, в одном из объявлений сообщали, что требуются «трезвые, красивые, нарядные». И все же большую часть публики составляют пришедшие добровольно-принудительно — работники госучреждений. Чтобы понять, почему они посещают митинги, на концерте в честь присоединения Крыма «Мы вместе» корреспондент «Новой» присоединился к одному из коллективов — сотрудникам «Мосводоканала».
— Чем это потянуло? — трое мужиков за пятьдесят зажаты толпой на Варварке — два Николая, высокий и пониже, и Владимир, все время в шапке, потому что продуло на работе. Пахнет канализацией. Мужики работают в «Мосводоканале» и чуют, что где-то не закрыли люк.
— Так и будем стоять, как тополя на Плющихе? — интересуется Николай, который пониже.
Мужики потеряли свою бригаду и теперь мечутся в поисках по улице, прорываясь сквозь толпу. На одном из перекрестков их выхватывает мужчина в дубленке, седой, загорелый, с пышными усами, Михалыч — их начальник. К Васильевскому спуску текут уже вчетвером. «Согнали, как овец», — переговариваются женщины в потоке. По пути с тротуаров нам машут какие-то мужчины.
— Михалыч, узнаешь? — радостно жмет ему руку один из них. — Ну потолстел, ну ряху отрастил, подумаешь! — и тут же переключает внимание на меня. — О, девушка, скинуть бы мне пару годков, я б за вами приударил. Может, вам мужа здесь поискать?
Эти балагуры тоже из «Мосводоканала», но из другого района, не наши. Наших мы найти не можем — на связь не выходят, мобильники недоступны. Наконец Михалыч дозванивается и дает указание: встречаемся у греческого флага, которые развевается где-то вдалеке. За флагами Россий — «Справедливой» и «Единой» — его почти не видно. Зато Михалыч видел, как те, кто его держат, дают интервью Первому каналу: «Дама — ну настоящая гречка», заключил он. И удивленно спросил сам себя:
— А чего это они здесь? Тоже проситься будут? Хорошо, будем в Грецию без виз ездить, греческий салат хавать.
— И орехи, грецкие.
Михалычу, впрочем, без разницы, он любит рыбалку и дачу. И даже в Крым на общей волне патриотизма не собирается. А Володя собирается — но в этом году не судьба. Из-за войны на Украине, говорит, дорого.
— Может, уляжется все скоро, война закончится — когда-нибудь же она должна закончиться?
А пока придется снова с семьей на дачу.
— Нам небезразлично, что Крым стал наш, уже год! Был наш и опять стал наш, — заводит разговор Володя. Стоять и ждать становится скучно.
— А как его отдавали вы помните?
— Вообще относительно. Так меня ж на свете еще не было! — спохватился Коля.
Как Крым «возвращали в родную гавань» Коля тоже помнит «не особо» — «в общих чертах». Смотрел по телику.
Почему началась война, Володя понимает, но «по-своему».
— Нашлись люди, которые захотели по-другому жить. Донбасс и Луганск — это же тоже наши, по идее-то. Русскоязычные, все работяги.
Про войну Николай тоже узнает из телевизора.
— Каждый день смотрю, детишек жалко, стариков. Они же братья наши. В Крыму-то сейчас все хорошо стало, пенсии им, наконец, начали платить. Ну да, сейчас мы им все оплачиваем. Но скоро наладится производство, как-то людей займут. Если они наши — не выкидывать же их теперь?
— Говорят, там водители троллейбусов бастуют, не платят им.
— Тонкости я не знаю такие, конечно, но жизнь налаживается, я так думаю. По телевизору же говорят.
Телевизор — основной источник информации, «то, что вечером доступно после работы». Бывает иногда и Киселева по воскресеньям смотрит. Вот Николай (невысокий) иногда что-то в интернете читает.
— По телику, по телику! — отрывается от переговоров с потерявшейся частью группы Михалыч. — Пришел домой, пожрал, лег на диван, включил, посмотрел. Интернет — ну че там? Порнуху посмотреть. Че еще? Это надо читать, это надо думать. А так лежишь в полуобморочном состоянии после работы и новости — «бум-бум».
— Немножко записываешь на корочку, — поддерживает Володя. — Думаешь, решаешь, переживаешь. Потом проходит время — что-то забывается. Но вот этот митинг опять напоминает все. Мир должен быть везде, поэтому мы и пришли.
Володя долго и увлеченно рассказывает про ответственность на работе и подстерегающие опасности. Самые страшные — засоры.
Сегодня «Мосводоканал» пришел на митинг скромно, без шаров и плакатов, не то, что в прошлом году. Всего в одном районном отделении «Мосводоканала» работает 80 человек, на митинги приходят человек 15-20. Кто-то работает в ночную смену, кто-то не может. Никого не заставляют, уверяют мужики. Сами они ушли со смены на час раньше, чтобы успеть.
В «Мосводоканал» берут только надежных, честных и семейных, но на митинг проще собраться коллективом, чем семьей, считает Володя. Жена, четверо детей — у всех свои интересы.
— Да мы на работе одна большая семья, — говорит Володя. — У кого сын родился — скидываемся, на митинг дружно пойти — собираемся.
Все еще ждем потерявшихся. Толпа движется мимо нас, картинки меняются. Вот Мизулина прошла в окружении рослых охранников в черных длинных пальто. Вот потащили под руки пьяного в хлам паренька, с хрустом наступая на валяющиеся на асфальте древки флагов. Вот депутат Исаев, улыбаясь, нырнул через рамки металлоискателей. «Порошенко — параша!» — зарядил толстячок в костюме, кто-то подхватил.
— Народу — мама дорогая! — мы наконец преодолеваем рамки и выходим к Васильевскому спуску. Солнце печет и светит в глаза, Михалыч вглядывается вдаль:
— Вон, место, где Немцова грохнули! Огорожено, чтоб не затоптали.
Чтобы не потеряться, Николаи и Володя держат друг друга за подолы курток. А я теряюсь: оборачиваюсь — и вижу, что троицы больше нет рядом. Но, думаю, мужики по-честному достояли митинг до конца.
Воссоединение «Мосводоконала» состоялось у стен Собора Василия Блаженного. Взамен потерявшихся трех я обрела целый рабочий коллектив. Например, Владимира Александровича, которого все считают за «краеведа, политолога, гида»:
— Я пришел сюда нашу законную территорию поддержать, еще Меншиков там был при Екатерине. А наши два алкоголика — Хрущев и Ельцин — сдали Крым. Помню, как его отдавали, но не досконально. В 54-ом году Хрущев подарил, боялся, что его там репрессировать будут, чтоб его там это… — начал запинаться Владимир Александрович, политолог и краевед. — А вы сами не читали газет?
— Так я вас спрашиваю.
— А чего меня спрашивать, я сам все знаю, что мне надо! Зато в Крым теперь и съездить можно. А то раньше Хохляндия была, надо было стоять на таможне, всякое такое…
Начало митинга не возмутило спокойствия «Мосводоканала». Сцену от Собора Василия Блаженного было видно, но не слышно, и при появлении Дмитрия Харатьяна работники «Мосводоканала» и усом не повели.
«Мою страну Спаситель причастил. Весь путь ее — к истокам возвращенье. Один Владимир нашу Русь крестил, другой вернул ей колыбель крещенья», — читал со сцены Харатьян. Эти стихи звучали в финале детской сказки в байк-центре у Хирурга.
Историческая справедливость уже никого не волновала в наших рядах, обсуждали рабочие вопросы и как начальник съездил в отпуск и ел там тараканов.
— Ничего нового уже не услышим.
— Да по телику вечером посмотрим, что говорили.
— Я, конечно, патриот, но спина уже болит.
Спасение пришло в 17.50 в лице начальника в кожанке с меховым воротником.
— Все, братва, расходимся.
И «Мосводоканал» ушел также дружно, как и пришел, перешагивая через брошенные плакаты и бутылочки из-под коньяка. На сцену как раз вышел Путин.
