Масштаб этих цифр кажется невозможным. По данным экспертов Национальной независимой комиссии по правам женщин, в России ежегодно насилуют 30–50 тысяч женщин (официальная статистика дает около 5 тысяч). По опросам, 22% всех российских женщин подвергались изнасилованию, а в правоохранительные органы обращались лишь 12% пострадавших. В России нет государственной службы помощи жертвам насилия. Эту чудовищную брешь двадцать лет закрывал благотворительный независимый центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры». Сегодня центр на грани выживания. Точнее, уже за гранью: полгода нет средств на аренду, последний раз оплатить телефон горячей линии удалось, бросив клич в соцсети. Консультативную и психологическую помощь сотрудники фонда оказывают бесплатно.
Но разговор с Марией Моховой — директором центра вышел не о проблемах центра, а о проблемах общества, для которого сексуальное насилие по-прежнему табуированная тема.
— Сексуальное насилие, на ваш взгляд, чем-то отличается от других преступлений?
— Отличается взглядом общества на него. Люди в массе своей убеждены, что жертва сама виновата — не так оделась, не так себя повела, вот и доигралась. Это соображение часто поддерживается и сотрудниками МВД, которые к женщине относятся как к прагматичной особе, которая хочет, чтобы насильник на ней женился или откупился. Это подспудное вываливание в грязи лишает человека возможности просить о помощи, потому что он уже сломлен. На мой взгляд, именно поэтому только 2,9% женщин доводят дело до суда.
— За двадцать лет произошли изменения в общественном отношении к этому преступлению?
— Когда мы начинали, нам в основном звонили женщины, которых изнасиловали давно, и они с этим прожили всю жизнь. Сейчас обращаются в основном те, кто только что пережил насилие. Гораздо больше обращений идет и от родственников пострадавшей. Ближайшее окружение хочет понять, как оно может помочь. А раньше родственники говорили: «Забудь, никому не говори, перетерпи…»
— Менялся ли за последние годы социальный, психологический портрет жертвы насилия?
— Это некорректный вопрос, потому что этот портрет никогда не был каким-то статичным. Сексуальное насилие не знает ни социальных, ни возрастных границ. Единственный стабильный признак преступления — место для изнасилования всегда будет безопасно для насильника. И еще. Меня всегда возмущали утверждения «сама виновата — не так оделась». По этой логике, можно насиловать за купленную в магазине короткую юбку, за косметику. Тогда давайте уж вешать на одежду бирки о потенциальной опасности.
Провокационный вид женщины — это изначально ложный посыл в трактовке природы насилия. В международном журнале «Психиатрия» за 2008 год было опубликовано масштабное исследование врачей о массовой практике абортов, которые проводятся в психиатрических клиниках женщинам, находящимся годами на лечении. То есть тех, кто беременность получил в стенах заведения. Жертвами насилия там становятся больные, неадекватные, плохо одетые женщины. Значит, неприглядный вид не преграда. Этот пример говорит о том, что изнасилование, это не вопрос поведения жертвы, ее одежды или возраста, это вопрос власти и контроля насильника.
— А вы настаиваете на обращении в полицию пострадавших женщин?
— Нет, мы говорим, что это можно сделать, но никогда не настаиваем. Сексуальное насилие — это точка бифуркации, три страховых случая: защита своих прав в полиции, забота о своем физическом здоровье и психическая реабилитация. В этот момент человеку важно решить, что ему важнее. Порванную одежду со следами насилия можно сохранить и предъявить через неделю, и заявление можно позже написать, а судмедэксперт даже через 10 дней может обнаружить следы сексуального контакта, сколько бы ни говорили, что это невозможно. Сейчас очень хорошее оборудование.
— То есть у женщины есть время подумать и принять решение уже не в шоковом состоянии?
— На самом деле срок давности по возбуждению дела о сексуальном насилии равен максимальному наказанию за него — 15 лет. Но об этом никто не знает. В стране, к сожалению, нет государственного ведомства, которое бы занималось помощью потерпевшим. Ловить преступников будет МВД, лечить Минздрав, а кто окажет информационную помощь? Даже ответ на вопрос, куда должна пойти женщина за медпомощью в случае изнасилования, становится проблемой. Женщина часто не готова пойти к своему участковому гинекологу, который ведет ее всю жизнь. Девочка тем более, особенно если к этому же врачу ходит ее мама. А мы можем подсказать, как это сделать.
— Вы писали пособия для подростков о профилактике насилия и вели тренинги в школах. А что теперь, эта практика продолжается?
— Нет, это сейчас нельзя делать по закону «О защите детей от вредоносной информации». Мы не имеем права по этому закону приходить к детям и говорить о сексуальном насилии, вообще нельзя произносить слово «сексуальное», а еще, не дай бог, употреблять какие-то «умные» слова типа «инцест», «педофилия»… Считается, что эти слова пробуждают интерес к ранней сексуальной жизни. Сейчас школы нас очень боятся.
На нашу деятельность здорово повлияла РПЦ. Как только они стали проталкивать свои курсы по основам религии, то мы оказались неуместны. Есть в школах и курс ОБЖ (основы безопасности жизни), но, по моим сведениям, учителя в московских учебных заведениях не дают на уроках тему уголовной ответственности по статьям УК за сексуальное насилие. Еще у нас был курс по этике и психологии семейной жизни. Мы внесли лепту в этот курс, он очень хорошо был прописан, профессионально. А в школах его поручили читать учителям физкультуры, биологии, медсестрам. И они стали преподавать его так, как им подсказывал личный опыт. В результате появились столь чудовищные примеры трактовок, что даже мы начали протестовать против этого курса, и его вымели из школы.
Но дети находят выход. Правда, большинство удовлетворяют свой интерес на порносайтах и сексуальную культуру трактуют как культуру насилия, потому что порнография — это всегда насилие. Но некоторые доходят и до нас.
— Те, которые доходят до вас, о чем спрашивают? Интересуются, как избежать рисков?
— Да. И у мальчиков, что примечательно, есть интерес к тому, как не стать насильником. Тема противостояния насилию вообще очень сложная. Мы ведь воспитываем детей в абсолютном послушании взрослым. В школах мы проводили тренинг «Мои права — права человека», обсуждали декларацию прав детей. Но учителя нам говорили: «Вы им лучше расскажите об обязанностях. Что вы их правам учите, они и так слишком умные». Дети с 12 лет, и это нормально, начинают противостоять взрослым, а мы загоняем их в рамки правильного поведения, навязываем модель тотального послушания. И когда его в подъезде ловит мужик, одетый в белый халат врача, со словами: «Ну-ка, разденься, я тебя осмотрю» — ребенок его слушает. Так в Питере действовал маньяк.
Мы вбиваем им в голову, что взрослый всегда прав, и когда что-то ужасное происходит, они не могут отказать взрослому, потому что это не вписано в их модель поведения. Тихая, послушная девочка почти всегда пойдет на поводу у насильника, а ей потом вменят в вину, что она не сказала «нет». У ребенка граница доверия очень низкая. Он считает, что если час пообщался с человеком, то это прекрасный человек и ему можно доверять. Мы к этому их сами приучаем.
Вот пример. На тренингах мы определяли границы тела у детей. Тренинг заключался в том, что мы подходили к ребенку и в момент, когда дистанция между ним и нами становилась некомфортной, он должен был сказать «стоп». И выяснилось, что у всех детей «стоп» возникало, когда взрослый практически нависал над ним. Они не чувствуют свое безопасное пространство, они слишком поздно начинают думать, что что-то не так.
А теперь я не пишу программ для школ. Я не уверена в том, что на местах эти тренинги будут вести ответственно.
— Как вы сейчас работаете?
— На энтузиазме и самоотверженности моих коллег. Когда человек приходит в отдел полиции и его признают потерпевшим по делу, почему не включается механизм поддержки? Мамы детей, искалеченных насильником, лечат их за свои деньги. Мне очень важно донести государству — это ваши женщины, ваши дети.
Телефон доверия Центра «Сестры» (www.sisters-help.ru): 8 499 901-02-01, работает по рабочим дням с 10.00 до 20.00.
