РасследованияПолитика

Как отмыться от полония

В процессе по делу об отравлении экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко объявлен перерыв: один из подозреваемых решил дать показания

В процессе по делу об отравлении экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко объявлен перерыв: один из подозреваемых решил дать показания

Litvinenko Inquiry , то есть публичные открытые слушания по делу об отравлении радиоактивным полонием бывшего сотрудника российских спецслужб Александра Литвиненко в Высоком суде Лондона в принципе подошли к концу. С одной лишь оговоркой: фактически под самый занавес о себе напомнила, ранее гордо игнорировавшая весь процесс, российская сторона. Напомнила в лице Дмитрия Ковтуна — одного из двух главных подозреваемых британским следствием и Скотленд-Ярдом в отравлении Литвиненко. Он публично проинформировал суд и общественность о готовности принять участие в слушаниях (по видеосвязи из Москвы, конечно), причем не просто дать показания, но и получить статус «ключевого» участника.

Запоздавший свидетель

Заявление это стало неожиданным, поскольку ранее Ковтун, вслед за еще одним подозреваемым — Луговым, еще на стадии подготовки к процессу (несколько месяцев) и на всем протяжении процесса (с января этого года) отказывался принимать участие в слушаниях, хотя их приглашали присоединиться официально. Но вот когда суд подошел к концу и были опрошены все свидетели, эксперты и специалисты, вдруг вспомнил, что у него тоже есть права. Мотивировал подобное тем, как следует из его интервью Би-би-си, что хочет «очистить свое имя», поскольку предположения о его причастности к отравлению Литвиненко «легко опровергнуть».

После недельного размышления судья Роберт Оуэн и остальные участники открытого дознания объявили, что не возражают против удовлетворения просьбы Ковтуна. Однако судья выразил недовольство:

— Тот факт, что заявка на участие в слушаниях сделана на столь поздней стадии, целиком его вина. Он мог и должен был подать эту заявку много-много месяцев назад.

Вообще-то Роберт Оуэн обычно очень сдержан на слушаниях. Немногословен, сосредоточен на выступающих и никаких оценок, конечно, не дает. Но Ковтуну ему пришлось посвятить отдельную и весьма жесткую речь. Он заявил, что у Ковтуна есть не только права, но и в большей степени обязанности — в соответствии с английским законодательством. Собственно, как и у всех других заинтересованных сторон. Оуэн объяснял всем присутствующим, что заранее предупреждает Ковтуна о том, что, если он войдет в процесс, у него не будет возможности задавать вопросы свидетелям, которые уже выступили на слушаниях. Сам Ковтун, подчеркивал судья, будет допрошен всеми сторонами, причем пройдет через перекрестный допрос. В случае приглашения в суд новых свидетелей вопросы от имени Ковтуна сможет задавать только его официальный представитель в Высоком суде.

Кроме того — и это, пожалуй, самое главное — судья выдвинул несколько условий участия Ковтуна в слушаниях:

1) до 22 мая 2015 года он должен предоставить Высокому суду письменные показания с исчерпывающими ответами на вопросы следствия, которые были переданы Ковтуну еще два года назад, а затем повторно 5 марта этого года;

2) как и все остальные участники, Ковтун должен взять на себя обязательства о неразглашении сведений, полученных им во время участия в дознании;

3) Ковтун должен предоставить организаторам дознания документы, о которых он говорил в интервью СМИ и которые якобы подтверждают его невиновность (Ковтун ссылался на выводы следствия по его делу, проведенного в Германии. Но не пояснил, как конкретно эти выводы подтверждают его непричастность к отравлению Литвиненко);

4) И, наконец, Ковтун должен знать, что он не сможет получить доступ к секретным материалам следствия (в частности, к документам британских спецслужб), если сделается участником слушаний.

— Из публикаций прессы следует, что у господина Ковтуна создалось впечатление, будто в качестве ключевого участника он получит доступ к конфиденциальным данным, на которые наложены ограничения по распространению. Если он или его советники так думают, то они ошибаются. Он будет совершенно в том же положении, что и остальные участники, включая Марину и Анатолия Литвиненко (сын) и полицию. У них нет доступа к секретным материалам, — резюмировал судья.

Готовы ли ко всем этим условиям Ковтун и те, кто посоветовал ему, исходя из каких-то своих соображений, в последний момент войти в процесс, — пока неясно. Не исключено, что в ближайшее время с российской стороны начнется сопроводительная пиар-кампания: мол, британское правосудие настолько избирательное, что «лишило» Ковтуна права допрашивать свидетелей и знакомиться с секретными материалами. Словом, будет еще одна возможность громко хлопнуть дверью и избежать неудобных вопросов по делу об отравлении Литвиненко.

В любом случае суд дал Ковтуну время подумать до 22 мая. Если Ковтун к этому времени пришлет все запрошенное, его устные показания по видеосвязи будут выслушаны 27 июля (по словам судьи, это окончательная дата, и менять ее он не намерен).

Независимо от Ковтуна — согласится он на условия или нет — остальным участникам Litvinenko Inquiry осталось сделать лишь свои итоговые заявления. Далее по процедуре дознания, после завершения открытых, последуют закрытые слушания. На них судья рассмотрит секретную информацию. На эти слушания не попадут ни полицейские, ни вдова и сын Литвиненко, ни журналисты. После закрытых слушаний судья удалится для составления своего итогового доклада, в котором суммирует все, что было сказано (в том числе учтет секретные данные), и даст свою оценку версии о причастности к отравлению Литвиненко российских властей.

Напомню: то, что происходит сейчас в Высоком суде Лондона, это не уголовный процесс, это дознание, в задачи которого не входит устанавливать виновных, оно лишь может указать, где их следует искать. То есть уже только после доклада, если судья придет к выводу, что в отравлении замешаны российские власти, Марина Литвиненко вправе идти в уголовный суд.

Доклад судьи Оуэна ожидается к концу 2015 года. Документ направят министру внутренних дел Великобритании и опубликуют для общественности. Правда, в части, не связанной с секретной информацией.

«Льется грязь на должностных лиц Российской Федерации»

Что касается атмосферы этих слушаний, то, с одной стороны, они носили очень четкий, строгий и педантичный характер, в соответствии с английским законодательством. Здесь не было свидетелей защиты и не было свидетелей обвинения. Это были просто свидетели, которых вызывал советник дознания — помощник судьи Роберт Тамм. Здесь не было специалистов и экспертов, которые выступали бы по приглашению защиты или обвинения (как это принято у нас). Это были медики, физики-ядерщики из государственных инстанций, которых вызвало дознание, и которые, не касаясь политики, существа дела, доносили до суда свои профессиональные выводы. Не было на этом процессе и прокурора. Не было потерпевших. Вдова и сын Литвиненко — всего лишь заинтересованные участники. Такими же участниками являлись полицейские, представители спецслужб Великобритании и сотрудники национального разработчика и производителя ядерного оружия — корпорации Atomic Weapons Establishmen.

С другой стороны, этот чисто английский строгий процесс, несомненно, оказался уникальным в историческом плане и по значимости и скандальности сравним разве что с процессом «Березовский vs Абрамович». И в том и в другом случае наружу всплыло столько щепетильных моментов, касающихся событий в России 90-х и отдельных представителей российской власти, что для деловых английских СМИ и неравнодушной английской публики зал заседаний № 73 Высокого суда стал с января этого года самым популярным местом.

Да и сказать, что прошел процесс при полном игнорировании со стороны России, было бы неправильным. За слушаниями официальные лица, несомненно, следили. И в том числе те, кто в ходе этих слушаний упоминался. Однако единственным, кто отреагировал публично, оказался лишь глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Иванов. Высокому суду, напомню, было представлено досье якобы с компроматом на чиновника, составленное в 2006 году бывшим сотрудником КГБ Юрием Швецом по заказу Литвиненко для компании Titon. В числе прочего в досье упоминалось, что, работая в КГБ, Иванов будто бы имел незаконный бизнес и сотрудничал с Владимиром Кумариным — лидером тамбовской преступной группировки, которая в 90-х занималась в том числе и наркоторговлей.

«Льется грязь на должностных лиц Российской Федерации, — так отреагировал из Москвы глава ФСКН. — Информация, которая звучит из лондонского суда, больше похожа на нелепицу, если бы это даже не было прямой клеветой». Наибольшее сожаление Иванов выразил по тому поводу, что «этот вымысел льется последние три месяца из суда прямо на страницы британских газет, на новостные ленты, на телевидение и далее тиражируется в мировых медийных средствах».

Кстати, как назло, руководство Высокого суда пошло медийным средствам навстречу: для журналистов выделили дополнительный зал с видеомониторами, розетками для ноутбуков и телефонов. Дело в том, что в основном зале, где выступают свидетели, пользоваться техническими средствами связи журналистам запрещено. Блокноты с ручками — пожалуйста.

Да и сам журналистский пул ведет себя весьма активно и дерзко. С самого начала, еще два года назад, британские журналисты выступили за публичный процесс и огласку всех доказательств. И даже добились того, чтобы их сделали в процессе заинтересованным лицом. Поэтому в основном зале, вместе с другими адвокатами, сидит юрист от корпорации журналистов, который наравне со всеми имеет право делать заявления и задавать вопросы участникам.

А главная цель всех участников все та же — установить, причастна ли российская сторона к отравлению Литвиненко или нет.

Позиция британского следствия

На последнем заседании главный следователь по делу о гибели Литвиненко Крэйг Мэсколл суммировал выводы следствия по нескольким фигурантам. Мэсколл отметил, что в целом следствие концентрировалось на изучении контактов Литвиненко именно 1 ноября 2006 года, когда он, по данным экспертов-медиков, получил смертельную дозу полония. Однако скрупулезно проверялись версии о причастности к убийству лиц, которые вообще не были в Лондоне 1 ноября.

Итак. Итальянец Марио Скарамелла, с которым Литвиненко встречался 1 ноября, но до встречи с Луговым и Ковтуном, первым попал под подозрение. Однако, по словам следователя, не было обнаружено каких-либо свидетельств того, что итальянец осуществил отравление или был к этому как-либо причастен.

Помощник судьи Робин Тамм уточнил у следователя, считает ли он, что к убийству Литвиненко мог быть причастен бывший сотрудник российских спецслужб Евгений Лимарев, чье электронное письмо послужило, по словам Скарамеллы и самого Литвиненко, поводом для их встречи 1 ноября 2006 года? В продемонстрированном на слушаниях фрагменте письма Лимарев предупреждает Скарамеллу, что тому, а также Литвиненко и Березовскому грозит опасность — якобы на них готовят покушение те же люди, которые могли быть причастны к убийству Анны Политковской. По мнению Крэйга Мэсколла, свидетельств причастности Лимарева к отравлению также не обнаружено.

То же самое Мэсколл заявил о Семене Могилевиче, известном авторитете, которого советник дознания Тамм охарактеризовал как человека «из десятки самых разыскиваемых ФБР лиц». В ходе слушаний стало известно, что Литвиненко предоставлял Скарамелле сведения о Могилевиче. По словам следователя Мэсколла, следствие рассматривало версию причастности Могилевича к преступлению, но не нашло в ее подтверждение никаких весомых свидетельств.

То же самое — и относительно Бориса Березовского: никаких свидетельств причастности покойного олигарха к этому преступлению следствие не нашло.

Таким образом, подытожил Мэсколл, у следствия осталось лишь два лица, причастность которых к отравлению последовательно подтверждается свидетельствами и уликами, — это Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун.

«Смерть от радиации стучит вам в дверь»

Помимо показаний полицейских, медиков и физиков-ядерщиков, а также свидетелей, о которых «Новая» уже писала (Юрий Швец, Марио Скарамелла, вдова и друзья Литвиненко), в пользу версии Скотленд-Ярда и следствия свидетельствовали и покойные ныне Борис Березовский и Бадри Патаркацишвили (давали показания в 2006—2007 годах). В этом суде их письменные показания зачитал юрисконсульт.

Так, после гибели Литвиненко в ноябре 2006 года Березовский рассказал следователям, что экс-сотрудник ФСБ консультировал его по вопросам, связанным с безопасностью и политической ситуацией в России. «Я снял в Лондоне дом и сдавал его ему, платил ему зарплату, за которую он работал моим консультантам», — рассказывал Березовский. — Потом я согласился, чтобы он перестал на меня работать. Это было нужно для того, чтобы он мог полноценно работать на британские спецслужбы… Но я знаю, что он был разочарован условиями работы с ними».

Березовский был в курсе, что Литвиненко также работал на испанские спецслужбы, в частности, якобы собирал досье на Романа Абрамовича. «Литвиненко был очень честным и прямым человеком. Немного наивным — он иногда переоценивал важность имевшейся у него информации, но он не был идиотом», — отмечал бизнесмен.

По его словам, за несколько дней до 1 ноября Литвиненко позвонил ему и сообщил, что располагает важной информацией об убийстве Анны Политковской. Что касается способа убийства самого Литвиненко, то Березовский заявил следователям, что все говорит о причастности российских властей, потому что, по его мнению, достать радиоактивный полоний в таких количествах без санкции государства невозможно.

На слушаниях даже демонстрировалась фотография одной футболки, принадлежавшей Березовскому. Спереди на футболке — эмблема ФК ЦСКА со знаком радиоактивной угрозы. Над эмблемой — надписи на английском «Полоний-210», под ней — «Лондон, Гамбург, продолжение следует». А на задней стороне футболки — надпись «ЦСКА. Москва. Смерть от радиации стучит вам в дверь».

По словам выступавшего в суде личного помощника Березовского Михаила Котлика, футболку эту ему передал в подарок в 2010 году сам Андрей Луговой. «Я присутствовал на встрече в офисе Березовского 15 июля 2010 года. На ней также были Юлий Дубов (друг Березовского.В. Ч. ) и Рафаэль Филинов (бизнесмен.В. Ч .). Когда я зашел, Березовский сказал: «Смотри, что мне подарил Луговой», — и показал мне сделанную на заказ черную футболку, — рассказал Котлик. — Футболку привез Филинов, которому ее лично в руки передал Луговой». Березовский попросил помощника передать футболку полиции, что он и сделал.

Бадри Патаркацишвили в своих показаниях следствию в 2007 году был весьма критичен по отношению к Литвиненко. По его словам, тот производил на него впечатление «немного сумасшедшего» человека, зацикленного на теме ФСБ. «С Литвиненко меня познакомил Борис Березовский, что неудивительно — Борис познакомил меня с сотнями людей. <…> Мне Литвиненко не очень нравился, с ним было трудно говорить, у него были сумасшедшие идеи относительно российской политики. Он хотел сделать Россию хорошей страной, но он был так зациклен на ФСБ из-за того, как она с ним обошлась», — рассказал Патаркацишвили.

Бизнесмен видел Литвиненко в Британии неоднократно, в том числе 23 января 2006 года на 60-летии Березовского, отмечавшемся во дворце Бленхейм: «Было порядка 200 гостей. Мельком я видел Литвиненко, он был счастлив, похоже, за свою жизнь не опасался».

Патаркацишвили узнал о болезни Литвиненко из СМИ, а о его смерти — от Березовского. По его словам, когда после смерти Литвиненко имя Лугового стало постоянно склоняться в СМИ, Патаркацишвили посоветовал тому пойти в Скотленд-Ярд со свидетельскими показаниями. Патаркацишвили заявлял следователям, что не хочет верить в причастность Лугового к гибели Литвиненко, но придерживается мнения, что убийство — дело рук российских спецслужб, желающих таким образом предостеречь Березовского.

«Я абсолютно придерживаюсь мнения, что Литвиненко был отравлен российскими спецслужбами. Благодаря моему двадцатилетнему опыту знакомства с Россией я знаю, что это за службы. Я знаю, что они это сделали, потому что сам Литвиненко был оттуда, и, конечно, чтобы предупредить Березовского, что он будет следующим», — говорил Патаркацишвили.

Ту же самую мысль — что за отравлением Литвиненко стоят российские спецслужбы — озвучили лично в суде один из бывших лидеров чеченских сепаратистов Ахмед Закаев и писатель Владимир Буковский. Оба общались и знали Литвиненко. Правда, какими-то конкретными свидетельствами они не обладают.

А вот журналистка Елена Трегубова, автор книги «Байки кремлевского диггера», получившая в 2008 году политическое убежище в Великобритании, направила в Высокий суд письменные показания. В них она сообщила об опасениях по поводу своей безопасности и напомнила, что в феврале 2004 года у ее дома сработало взрывное устройство, которое, как она уверена, «было направлено против нее, из-за критики в адрес Путина». По словам журналистки, Березовский тогда предложил ей обеспечить защиту. «Компанию, которая обеспечивала мою защиту, возглавлял Андрей Луговой», — отметила она. Два года спустя, в день отравления Литвиненко, 1 ноября 2006 года, она получила от Лугового из Лондона два звонка. Во время одного из них он сообщил, что Березовский снова попросил его обеспечить ее безопасность, чем он и займется позже, но в настоящее время очень занят. «Его голос звучал так, как будто он находился в стрессовой ситуации. Но, к моему удивлению, он перезвонил в тот же день вечером и сказал, что он завершил свои дела в Лондоне… На этот раз он казался довольным и спокойным».

Когда же Трегубова узнала, что Луговой подозревается в убийстве Литвиненко, то стала «опасаться за свою безопасность, учитывая, что Луговой как ответственный за ее безопасность знал обо всех деталях ее жизни и об ее передвижениях».

Что ж, осталось набраться терпения, чтобы услышать, что сообщит суду один из подозреваемых.

Лондон — Москва

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow