СюжетыОбщество

Железнодорожный: тупик постмодерна

Наблюдатель на выборах в Балашихе Стас Поздняков заплатил селезенкой за пробуждение страны от наркотического сна

Этот материал вышел в номере № 48 от 13 мая 2015
Читать
Наблюдатель на выборах в Балашихе Стас Поздняков заплатил селезенкой за пробуждение страны от наркотического сна
Изображение

26 апреля в вечерних новостях Первого канала у Дмитрия Киселева, комментируя события на выборах депутатов в Балашихе, председатель Мособлизбиркома Ирек Вильданов объяснил, что наблюдатели, съехавшиеся даже из других городов, чтобы устроить под Москвой «информационную карусель», — суть «иностранные агенты», не только проплаченные, но даже специально обученные в неких лагерях в Польше. Позже с этим согласился и председатель ЦИК РФ Владимир Чуров: зачем, как не для того, чтобы «немного потренироваться» в преддверии судьбоносных выборов 2016 года, «100 наблюдателей» сошлись в одном 8-м округе в городе Железнодорожном?

В логике постмодерна, с помощью которой, может быть, удобнее всего описать происходящее в Железнодорожном (и не только), правда и ложь, художественный вымысел и клинические глюки — это все явления одного порядка, они в принципе неразличимы, и одно ничем не лучше другого. С этой точки зрения бред (а как еще можно квалифицировать это заявление Мособлизбиркома?) может быть не только государственным, но даже и государствообразующим.

Но есть вещи, которые трудно вписать в этот призрачный видеоряд: например сломанный нос и удаленная селезенка наблюдателя Стаса Позднякова.


Карта Железнодорожного

Еще один важный постулат постмодерна гласит, что время длинных рассказов (или так называемых нарративов) прошло. Отныне воспринимаются (а значит, только и имеют право на существование) лишь короткие сообщения: надо ляпнуть на миллионную аудиторию какую-то чушь про «иностранных агентов», и чем больше одни останутся в недоумении, тем больше для других это будет похоже на правду. Но если мы хотим понять, что произошло в Железнодорожном по правде, придется двинуть довольно-таки длинный «нарратив». Потому что тут надо не рассказывать сказки у Киселева, а ехать и разговаривать с людьми.

Город Железнодорожный знаменит тем, что здесь, на бывшей станции Обираловка, Анна Каренина бросилась под поезд. Сохранился фундамент водокачки, мимо которой Лев Толстой провел свою героиню. Хотя уже не все жители об этом и слышали: десятки тысяч переехали в город только в последние годы.

Наташа Осипова на вопрос о своей профессии отвечает: «Моряк». Она специалист по рыбообработке и большую часть своей жизни до пенсии провела на Камчатке. В Железнодорожном у нее есть домик с садиком: ее родителей судьба занесла сюда из Москвы еще в 40-е годы. До конца 90-х Железнодорожный оставался одно- и двухэтажным городишком, «хрущевки» в пять этажей были лишь у станции, там жили работники железнодорожного депо.

Еще пару лет назад через дорогу от Наташиного дома было поле, и можно было смотреть вдаль. Теперь в той стороне небо можно увидеть, лишь высоко задрав голову: на поле вырос квартал «Ольгино», но там квартиры пока еще только продаются. На месте бывшего совхоза озеленения Подмосковья и даже в скверике (где еще был фонтан) выросли другие кварталы, они уже заселены. Кто такие люди, купившие квартиры в Железнодорожном, — не совсем ясно: даже если они их купили не ради перепродажи, то чаще всего в них не живут, а только ночуют. На электричке до Курского вокзала — 30 минут, а на машине до центра Москвы в час пик теперь можно доехать часа за три, и это ад.

В 2011 году корреспондент «Новой газеты» Иван Жилин ездил в Железнодорожный и описал свои впечатления (см. «Новую», № 76 от 15 июля 2011 года — «Рекордная Обираловка»). Главный застройщик города и владелец отводимых под них земельных участков — ООО «Скопа», связанное с мэром города Евгением Жирковым (теперь он — глава администрации Балашихи) через сына. Строительство не сопровождается развитием городской инфраструктуры: в городе отвратительные дороги, не хватает детских садов и школ, учреждений здравоохранения и культуры. По словам участников общественного движения «Наш город Железнодорожный», которое оформилось на почве борьбы с коррупцией, бизнес в «Обираловке» поделен между семьями мэра и его ближайших соратников. Говоривший об этом предприниматель Георгий Удальцов трижды был жестоко избит. Уголовное дело, возбужденное в 2010 году, ничем не закончилось.

Евгений Жирков (сам он тоже нездешний, приехал из города Скопина Рязанской области — отсюда «Скопа») подавал иск в защиту чести и достоинства в Басманный районный суд, но в 2012 году судья встал на сторону Ивана Жилина и «Новой».

Репетиция (первый сломанный нос)

Летом 2014 года неожиданно для всех мэр Жирков сложил полномочия, чтобы баллотироваться в Совет депутатов в соседней Балашихе. В Железнодорожном он оставил на хозяйстве своего зама в качестве «и.о.». Рокировка прошла успешно, и 14 сентября Жирков выставил свою кандидатуру на выборах главы теперь Балашихи.

Предприниматель из Балашихи Андрей Скороход наблюдал за проведением этих выборов в качестве члена территориальной избирательной комиссии (ТИК) с правом совещательного голоса. Наблюдателей было мало, но все же они сумели сфотографировать пару пачек бюллетеней в прозрачных избирательных урнах. (Вильданову ли не знать, что избиратели опускают бюллетени по одному, и если вы видите сложенную вдвое пачку из нескольких бюллетеней, то это и есть «вброс».)

После криков и удаления с участка Скороход, как член ТИК, пришел в комиссию (она работает в здании администрации), чтобы сделать заявление. В коридоре его настиг еще один «член ТИК с правом совещательного голоса», он затеял со Скороходом «политический спор», по ходу которого клеймил его как «иностранного агента» и советовал уезжать подобру-поздорову домой. Когда Скороход сделал попытку пройти в помещение ТИК, второй «наблюдатель» (фамилия его известна) просто сломал ему нос.

В районной больнице, куда Скорохода доставили на «скорой», ему поставили не только диагноз «перелом носа», но еще и приписали в карточке, что он находился «в состоянии алкогольного опьянения» (по реальным обстоятельствам происшедшего в это поверить совершенно невозможно). После долгих жалоб и хождений Скорохода полиция Балашихи отказала ему в возбуждении дела.

Обилие кавычек, появившихся выше в тексте (это признак сослагательного наклонения в широком смысле «как бы»), подталкивает нас ввести здесь еще одно (ключевое) понятие постмодерна: «симулякр». Дать симулякру точное определение сложно, но его нетрудно понять интуитивно, из каждодневной практики. Например, совершенно ирреальные выборы в Балашихе (а затем и в Железнодорожном) ведут к вполне реальному перераспределению власти и собственности. И к сломанным носам. То есть это не то чтобы совсем не реальность, но в ней не достает какого-то важного измерения. Философы, которые придумали эту штуку ближе к концу XX века во Франции, дают такое определение симулякра: это копия в отсутствие оригинала или такая (виртуальная) реальность, которой ничто не соответствует в онтологическом порядке бытия.


Патриот Железнодорожного

Изображение

После того как Жирков стал мэром Балашихи, появился проект поглощения Железнодорожного в единый административный округ «Балашиха». Молодому (сейчас ему 24 года) юристу Ильину стало обидно, что его город по чьей-то команде должен исчезнуть с карты Подмосковья, и он обосновал альтернативный проект. Местные СМИ печатать его не стали, и проект Ильина был представлен на сайте движения «Наш город Железнодорожный». Участники движения начали писать письма губернатору Воробьеву: почему, дескать, их никто не спрашивает, хотят они впредь называться Балашихой или нет?

Может быть, это и есть патриотизм? Это умильное отношение к фундаменту снесенной водокачки, мимо которой прошла, прежде чем броситься на рельсы, Анна Каренина? Но ответом на этот порыв стало не реальное объяснение, а создание симулякра в виде движения «Народная инициатива», штаб которого расположился в зданиях администрации. В декабре в Железнодорожном появилось 20 красных палаток, куда желающим предлагали зайти и проголосовать. Ильин и Осипова пытались контролировать никак не регламентированный подсчет голосов, опросили соседей. Большинство голосовало против объединения (кое-кто даже не по одному разу — в палатках документов не спрашивали), однако результаты были обнародованы как подавляющее «за».

После этого Ильин принял неожиданное для себя решение: идти на выборы в Совет депутатов новой Балашихи по центральному в Железнодорожном, 8-му избирательному округу. 67 нужных для этого подписей избирателей он сам и собрал. Избирательная комиссия отстранила Ильина от выборов, найдя, что какие-то сведения о сборщике подписей (то есть о нем самом) были указаны неверно. Суд восстановил Ильина в списке, но окончательное решение появилось за 6 дней до выборов, то есть на избирательную кампанию времени уже не оставалось.

В ходе подготовки к выборам были отстранены еще двое самовыдвиженцев, один «яблочник» и несколько коммунистов. По 8-му избирательному округу Ильин конкурировал с Галиной Ченцовой — кандидатом от «Единой России», директором той самой школы № 7, где находились 4 из 11 УИКов (участков для голосования) и возле которой был избит наблюдатель Поздняков.

Потерявший селезенку Поздняков (мы желаем ему скорейшего выздоровления) в нашем искривленном привычкой к крови информационном пространстве несколько заслонил собой фигуру Ильина. Но если бы не его отчаянное самовыдвижение, здесь бы вовсе ничего и не случилось. Тут и ответ на загадку, так взволновавшую Чурова: почему наблюдатели сконцентрировались именно в 8-м округе? Ну, во-первых, билет на электричку до Железнодорожного стоит ерунду, наблюдатели платят за удовольствие из своего кармана — а вы не знали? Во-вторых, именно 8-й округ только и обещал им какую-то реальную интригу.

Все эти обстоятельства председателю Мособлизбиркома Вильданову, разумеется, были хорошо известны. Наблюдатель от Ильина с правом совещательного голоса, юрист ассоциации «ГОЛОС» Андрей Бузин (кстати, хорошо знакомый с Вильдановым, в частности, по выборам в той же Балашихе в 2000 году) предлагал ему согласовать совместные процедуры наблюдения и даже обратился с официальным письмом. Но письмо осталось без ответа.

Репортаж

Настя Зотова недавно окончила журфак, работала на государственном радио, где увлеклась темой детских домов. Вскоре она поняла, что в стране что-то не так, как ей велят рассказывать, и, когда совсем невмоготу стало врать, с радио ушла. Сейчас она работает в одном новостном агентстве. Выборами Настя никогда не занималась, но решила съездить посмотреть в выходной. С Дмитрием Нестеровым (второй избитый наблюдатель, к счастью, без тяжелых последствий) Настя познакомилась в половине восьмого утра 26 апреля на станции «Железнодорожная».

Именно эта «случайная» Настя вела очень профессиональный онлайн-репортаж с выборов в Железнодорожном в Twitter, первая передала сообщение об избиении Стаса Позднякова с фотографией. С ее айфона ушла в Сеть и длинная видеозапись, посвященная вбросчице в голубой куртке, которую сделал Поздняков. В ожидании полиции, вместо которой к школе № 7 подъехали восемь «братков» в капюшонах, они догадались перекачать эту запись на ее мобильный, иначе она была бы утрачена: телефон Позднякова «братки» первым делом и разбили.

Новейшие технические средства, в первую очередь цифровое видео, сыграли важнейшую роль в подмене обычной реальности виртуальными аналогами. Но они же позволяют производить и деконструкцию симулякров, разлагая их снова на составляющие обычной реальности. Поскольку наблюдателей в 8-м округе было много и у каждого в руках было как минимум по телефону с камерой, — в тот же день в Сети оказались десятки фотографий и целые сюжеты о вбросах.

Из множества видеозаписей и пояснений к ним наблюдателей складывается целостная картина преступной (ст. 141, 142, 142-1 УК РФ) организации вбросов бюллетеней на этих избирательных участках. Кроме председателей, членов УИК и самих вбросчиц (почему-то эту роль обычно играют женщины средних лет) заранее распределенные роли играли здесь псевдо- и антинаблюдатели, присутствующие на каждом из избирательных участков. Первые при вбросе не давали наблюдателям прохода, поднимая крик («Вы нам мешаете! Вы дискредитируете! Вы сейчас хотели меня ударить, изнасиловать» и т. д.), а вторые обеспечивали силовое прикрытие вбросчиц: загораживали их собой, отталкивали наблюдателей, в крайних случаях применяли к ним силу. Полиция во все это обычно не вмешивалась.

Наблюдатели фактически сняли две документальные ленты о попытках вброса в 8-м округе. В одном случае женщину, которая придерживала бюллетени под полой пальто, сначала блокировали от наблюдателей псевдонаблюдатели, а затем антинаблюдатели выпустили с черного хода. Во втором случае полицейский в конечном итоге (где-то на 17-й минуте записи) все же усадил вбросчицу на скамейку возле школы № 7, где она была вынуждена достать из-за пазухи пачку из 10 бюллетеней. Поздняков не выпустил их из рук, пока восемь «братков» били его на земле ногами, и те, не разобравшись, забрали у наблюдателей другие, ничего не значащие бумаги.

Избиение пресекли не полицейские и не охранники школы, которые все, как по команде, куда-то исчезли, а кандидат Ильин и наблюдатель Осипова, вышедшие из школы. Наташу тоже помяли и забрали фотоаппарат, которым она снимала сцену избиения, но 10 бюллетеней со следами крови Позднякова все-таки оказались теперь в прокуратуре.

Окончательный подсчет голосов в ТИК мы опустим, так как о нем ничего не известно: команда плотных «наблюдателей с правом совещательного голоса» — иногда даже и в трениках — никого из настоящих наблюдателей туда просто не пропустила.

В записи, сделанной Поздняковым (и отправленной в Сеть Настей), особенно поражает даже не видео-, а звукоряд. В истерических выкриках псевдо- и антинаблюдателей заключено нечто большее, чем театральная самодеятельность: там слышна настоящая, искренняя ненависть. Симулякр — не спектакль, условность в нем исчезает, ненависть не наиграна; и, когда участники действа «Выборы» клеймят наблюдателей «подонками» и «фашистами», они в этот момент их и воспринимают как таковых, а себя — патриотами и защитниками отечества.

Между бандой фальсификаторов, скрывающих от себя собственные мотивы борьбы за власть, собственность и просто за «освоение бюджета», и командой наблюдателей, с другой стороны, есть антагонистический конфликт непонимания. Наблюдатели не понимают (даже не могут себе объяснить), как можно так врать, а фальсификаторы — зачем быть честными, если за это не платят.

Симулякр вышел из-под власти создателей, и теперь, наоборот, все участники оказались в его власти. Некоторым образом они даже не врут, равно как их нельзя убедить в том, что наблюдатели работают не за пресловутые путинские «печеньки». Здесь все друг для друга, как инопланетяне, и это — война миров.

Пришельцы

Председатель Мособлизбиркома Вильданов оправдывался в телепередаче (вынужден был, ведь нападение — не понарошку, оно выпадает из конструкции симулякра): а зачем, мол, понадобились бы вбросы, «Единая Россия» и так выиграла бы эти выборы (естественно, поскольку все соперники были заранее отстранены).

Ответов может быть несколько, и они не противоречат друг другу. Во-первых, явка. После зимнего аттракциона с красными палатками рассчитывать, что даже заинтересованные старые жители придут голосовать, было сложно (а новым эти выборы просто до лампочки). По сведениям ТИК, явка составила 20 процентов, но, по данным наблюдателей, которые считали «по головам», она не превысила и 10. Несолидно, маловато «легитимности», зачем тогда и огород городить?

Во-вторых, уже истраченные на подготовку такой кампании деньги надо как-то отработать; требовали свою долю и «братки» (вероятностно опознанные как члены спортивного клуба в Балашихе). Вообще, у «Скопы» (удачное название, почти что «Скрепа») здесь все схвачено и расписано, и вдруг проявляются какие-то чужаки, пришельцы. Наконец, в-третьих, симулякр уже не спрашивает у своих создателей, что делать дальше, он развивается в собственной логике, стремящейся всегда к экстремальным значениям.

Здесь интереснее группа «пришельцев», которые пытались, рискуя, остановить этот маховик лжи. Что толкнуло Мелису, недавнюю ученицу той самой школы № 7, в наблюдатели, за что она получила от своей директрисы «иностранного агента»? Что объединяет совершенно разных: «моряка» Наташу, кандидата Лешу, наблюдателей Стаса и Диму, журналистку Настю, юриста Андрея Бузина, который стал заниматься выборами, когда многих из них еще не было на свете?

Им, в общем, все равно, где предаваться своему странному хобби: страна везде одна, и с этой точки зрения борьба за ее судьбу тоже одна. Я раза четыре ездил на разные выборы с разными наблюдателями, но, в отличие от Насти, мне ни разу не повезло: все было рутинно и ничего не было интересного, кроме них самих. Ни один из них так и не смог внятно ответить на мой вопрос, для чего они это делают. Для себя они это, конечно, понимают, но, когда пытаются сформулировать, неизменно получается штамп, что-нибудь вроде: «Если не я, то кто?»

Есть, товарищ Чуров, такой удивительный феномен, как честность. Некоторые почему-то не любят врать и не любят, когда им врут. Даже если им безопаснее и выгоднее терпеть вранье, они почему-то устраивают скандал. Искать объяснение этого феномена в материалистической философии бесполезно, Кант отнес бы его к категорическому императиву, каковой, как известно, трансцендентен и в рамках здешнего нашего горизонта вообще необъясним: он просто есть.

Персонажи нашего рассказа (каждый из них заслуживал бы, конечно, и большего внимания) — интуитивные противники постмодерна, отказывающиеся вписываться в него, как якобы в действительность. Философия постмодерна очень интересна и продуктивна, если использовать ее как метод, как призму, сквозь которую многие явления нашей действительности четче видны и лучше объяснимы. Однако власть увлеклась и пытается построить в России «постмодернизм» — примерно так же, как раньше тут строили «развитой социализм» (да и то ведь не удалось).

Нельзя все время жить в наркотическом сне. Но привычка к нему уже такова, что лишь такие очень реальные вещи, как серьезное увечье, могут заставить вырваться из него дремлющих «избирателей».

Удаленная селезенка Стаса Позднякова — это «хорошая цена». Пока на следующих выборах никого не убили, за нее должен быть предъявлен счет. Требования должны быть реальны, включать в себя не только возбуждение уголовного дела (в случае тяжких телесных повреждений оно возбуждается уже по сообщению из больницы), но и его полное расследование. Должны быть исследованы мотивы нападения. Пусть это потянет за собой и другие статьи Уголовного кодекса, и не только о краже и уничтожении имущества наблюдателей, но и специально посвященные выборам. Следствие должно раскрыть всю картину в Балашихе: всю, как есть.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow