Депутат Дмитрий Гудков, обратившийся в мэрию Москвы с предложением установить на месте гибели Немцова мемориальную табличку, назвать в его честь улицу или переименовать Большой Москворецкий мост, где 27 февраля был убит оппозиционный политик, получил ответ из мэрии.

Суть ответа сводится к тому, что в ближайшее время этого, скорее всего, не произойдет, поскольку существуют сроки, установленные законом. Однако есть прецеденты, когда это происходило раньше, чем через десять лет. Так, улица Ахмата Кадырова появилась в Москве в августе 2004 года — через три с небольшим месяца после гибели президента Чеченской Республики, улица Уго Чавеса — через четыре месяца после его смерти в 2013 году. Большая Коммунистическая была переименована в улицу Александра Солженицына в августе 2008-го, менее чем через месяц после его смерти. Согласно закону, президент или мэр города личным решением могут снять ограничение по времени. Во всех случаях нарушение установленного срока — проявление особого уважения со стороны главы государства и градоначальника.

В память о Борисе Немцове на февральские улицы вышли десятки тысяч москвичей, на месте его гибели и сегодня лежат свежие цветы. Останется ли его имя жить в столице? «Новой» отвечают компетентные эксперты.

Леонид Печатников, вице-мэр Москвы:

«Надо или переписать закон, или его исполнять»

— Прокомментируйте, пожалуйста, отказ мэрии установить мемориальную доску или назвать улицу в память Бориса Немцова.

— Нет отказа или согласия назвать улицу, поставить памятник или повесить мемориальную доску. Есть закон, в котором четко оговорен порядок действий. Это та же история, что и с переименованием какой-либо улицы в честь, например, Майи Плисецкой или Владимира Высоцкого. Меня трудно заподозрить в том, что я не люблю Высоцкого или не восхищаюсь Плисецкой, но вопрос не в моем отношении или отношении Сергея Собянина. Вопрос в том, что есть порядок, установленный законом. Надо либо переписать закон, либо исполнять. Если кто-то хочет его изменить, нужно это инициировать через Московскую городскую думу, писать запрос, собирать подписи и так далее. Мы сейчас говорим о Немцове, испытывая симпатию к этому человеку, но завтра появятся люди, которые скажут, что они хотят установить памятный знак на месте убийства полковника Буданова, а если мы откажемся, нас обвинят в политической пристрастности. У нас с вами как у граждан могут быть политические и человеческие предпочтения, а у мэрии — нет.

— Однако были же в Москве ситуации, когда в обход установленного законом срока были названы улицы в честь Кадырова, Чавеса. Как, впрочем, и Солженицына.

— Это было сделано в соответствии с персональными распоряжениями либо президента, либо мэра — выборных лиц, и это было сделано строго по закону города Москвы, который предусматривает проявление воли президента и мэра.

— Получается, что Уго Чавес для истории России более важная фигура, чем Борис Немцов?

— Вы занимаете субъективную позицию и имеете на это полное право. Я не считаю Уго Чавеса более значимой для России фигурой, чем Борис Немцов, но это моя личная позиция. Знаете, когда после войны возникла идея создания еврейского государства и лидеры сионистского движения пришли к премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю (Палестина была подмандатной территорией Великобритании), Черчилль сказал гениальную, на мой взгляд, фразу: «Как подданный Великобритании я абсолютно одобряю идею создания в Палестине еврейского государства, но как премьер-министр Великобритании я против». Это разные вещи. У меня может быть любое мнение как у гражданина, но у меня есть позиция как у должностного лица, исполняющего законы.

Дмитрий Гудков, депутат Государственной Думы:

«Мы не хотим политизировать этот вопрос»

— Прокомментируйте, пожалуйста, полученный от мэрии ответ.

— Мэрия ответила, что она в принципе не против увековечивания памяти Немцова, но закон Москвы не позволяет им это сделать раньше, чем через десять лет после его смерти. Мы подняли законы города и увидели, что в некоторых случаях мэр может отдать распоряжение сделать это раньше, и такие прецеденты в Москве были: помимо Кадырова, Чавеса и Солженицына, в 2014 году, менее чем через полгода после гибели фотокорреспондента Стенина, на здании информационного агентства, где он работал, появилась мемориальная табличка. Поэтому я еще раз обратился к Сергею Собянину с предложением лично поучаствовать в судьбе мемориальной таблички. Мы готовы сами ее изготовить и установить на месте гибели Немцова, от мэрии нам нужно только согласование.

— Как вы оцениваете шансы на успех?

— Как высокие. Хотя не обязательно это произойдет после моего первого или второго запроса.

— Но ведь власть уже выразила отношение к этому событию, когда депутаты отказались почтить память Немцова минутой молчания на заседании Госдумы?

— Да, но при этом президент Путин сказал, что он в целом не против того, чтобы увековечить память Немцова. Мы должны показать: жители Москвы хотят, чтобы такая табличка появилась.

Мы не хотим политизировать этот вопрос, более того, мы даже думаем, что мемориальная табличка может быть такой: «Здесь был убит вице-премьер правительства таких-то годов, губернатор Нижегородской области, депутат Государственной Думы и депутат Ярославской областной думы Борис Немцов». Пусть она будет нейтральной, мне кажется, это позволит примирить стороны.