В Петербурге встречный молодой парень спокойно и громко говорил кому-то по телефону: «Когда начнется война..» Продолжения фразы было не услышать, а если оглянуться назад — то парень как парень, то ли хипстер, то ли программер. Рядом шла пожилая пара. Эти двое, очевидно, тоже не расслышали продолжения, но откликнулись на случайно предложенную тему вслух. Дамочка назидательно сообщила своему кавалеру: «Когда начнется война, надо будет покупать побольше фруктов!»
Честно говоря, я всегда полагал, что уж что-что, а представление о войне многоуважаемые россияне старшего возраста имеют вполне объемное. Сколько уж фильмов им показывали по телику, сколько карикатур на поджигателей войны печатали в газетах, сколько плакатов гражданской обороны про поражающие факторы атомного взрыва развешали для них по школам и детским садам.
Ну ладно, атомная война — это вроде непонятная футурология какая-то. Но вот про прошлую-то войну, наверное же, знают все, раз отмечают так судорожно каждую пятилетку День победы. Про блокаду Ленинграда слышали и 125 блокадных грамм (хлеба в сутки на человека, не водки за один тост, не фруктов!), про основательную голодуху по всей стране, про 20 (потом сказали — 27) миллионов погибших. Это ведь не просто слова, война коснулась и правда каждой семьи. Все должны понимать, каково это было, все должны осознавать, что такого не надо впредь ни в коем случае. Ну и нынешние подсказки с «украинского фронта» должны проникать в сознание: показывают и разрушения, и жертвы. Упаковывают в странные словесные саваны, но ведь показывают же.
И вот идут благообразные россияне по культурной столице весной 2015 года и благостно, почти мечтательно подхватывают по ветру: «Когда начнется война, мы будем покупать больше фруктов!»
Может быть, это отсутствие воображения, я не знаю. А может — следствие пропаганды, той самой, в которой уже лет 50 страдания и тяготы подменяются героизмом и культом победы, пропаганды, в которой день окончания войны — не день скорби, не повод погоревать и выпить не чокаясь, а праздник, отмечая который, все разухабистее «чокаются» уже совершенно конкретно.
Когда начинаются войны, люди постепенно утрачивают человеческий облик. Голод, неизбежный спутник всех войн, быстро приучает своих жертв к новой морали, где каждый друг другу волк, а не товарищ, конкурент, а не родственник, пожива, а не соотечественник.
В книге «Маус», которую у нас попытались было изъять из продажи накануне 9 Мая (это антифашистский графический роман американца Арта Шпигельмана, который записывал и зарисовывал историю своего отца, прошедшего нацистские гетто и концлагеря), довольно подробно и доходчиво рассказано, как это бывает, когда двоюродный брат продает тебе кусок пирога, в котором вместо муки замешан стиральный порошок, или как больной и голодный заключенный лагеря, не в силах сам дойти до туалета, покупает себе провожатых за кусочки хлеба, за несколько граммов хлеба. Может, потому и изымали, что «Маус» Шпигельмана «портит» войну-как-праздник, возвращая ей смысл войны-как-трагедии? Может, потому мы давно не смотрели великолепный фильм советского режиссера Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм», что он тоже «грузит» нас, а мы хотим праздновать, праздновать бездумно и безостановочно, праздновать лихорадочно, праздновать болезненно?! И, может, именно потому хотим так безоглядно праздновать ту Победу, к которой не имеем никакого отношения, что в сегодняшней жизни побед — как-то не особо?
Кстати, раз уж мы до сих пор крутимся вокруг «той» войны… Были раньше такие советские магазины — «Овощи-фрукты», многие помнят, наверное. Так вот, у немцев все наоборот: «Фрукты и овощи». Именно в таком порядке: Obst und Gemuese. Немцы все прокалькулировали, и то, что ценнее, то, что дороже, то, что быстрее исчезает при любом кризисе, стоит на первом месте. Но нашим людям это ни о чем не говорит: они ведь так привыкли при любом обострении ситуации покупать побольше фруктов…
Влад ТУПИКИН журналист
