Иногда говорят, что общество — не что иное, как совокупность норм и их реализации в человеческой деятельности. Законы — те же нормы, но особого рода, и их в тысячи и десятки тысяч раз меньше. И, как считают социологи, новые законы и нормы не то что не приживаются, но даже не начинают работать, если расходятся с общепринятыми нормами. Собственно, именно это и произошло с демократией в конце 1980-х — начале 1990-х гг. Новые демократические законы и нормы не имели никаких шансов выжить. Почему? Потому что во всем противоречили нормам, сложившимся за 70 лет советской власти. Демократия отторгалась как чужеродное тело.
Новый порядок был изначально подорван и тем, что одна казавшаяся демократической норма все же хорошо «легла» на нашу социальную действительность. Это была норма о президентском правлении. В 1989 г., во времена перестройки, президентское правление появилось в результате тактического маневра: если бы КПСС отвергла своего лидера, он мог остаться главой государства и продолжать реформы. И ведь что интересно? Предложение учредить пост президента было принято на ура, причем даже самой партией, хотя вроде бы противоречило ее кровным интересам. Но нет, как оказалось, не противоречило. Тактическая победа обернулась стратегической ошибкой: советские нормы приветствовали введение президентского поста, но не принимали новый, независимый парламент.
В 1993 г. президентское правление получило новый импульс, а парламентское правление было вновь отодвинуто на задний план. И до сих пор парламент никак толком не приживется. Отсюда фальсификации и юродство. Доказали свою жизнестойкость и нормы, регулировавшие роль партии: в 1995 г. возродилась идея партии власти, получившая впоследствии оформление в ряде законов, ущемлявших права других партий.
90-е годы, почившие на лаврах мнимой победы демократии, оказались плодородной почвой для произрастания чего угодно, в том числе и старых и оказавшихся весьма устойчивыми советских норм. И единственное, что какое-то время сдерживало полноценную реставрацию, была инерция демократизации, сохранявшаяся со времен перестройки.
Решающими в этом процессе замедления, остановки и движения назад стали 2000-е. Все вернулось на круги своя, даже коррупция как норма жизни. Возродились отчасти даже нормы имперские, нашедшие воплощение в трагических событиях 2008-го, а затем и 2014 года. Что касается парламентаризма, то он был окончательно похоронен такой привычной нормой, как «вертикаль власти».
И теперь о самом больном — об иллюзиях. После путча 1991 г. казалось, что наступила свобода и диктатура никогда не вернется. Но в реальности советские нормы никуда не делись, они сохранились, в том числе благодаря прекраснодушию победителей. Коммунисты? Пожалуйста. Фашисты? Пожалуйста. Националисты? Пожалуйста. Реваншисты? Пожалуйста. Партия КГБ? Пожалуйста. Все эти «пожалуйста», продиктованные ударившим в голову хмелем свободы, легли на почву советских, во многом еще сталинистских норм, таких как бесправие и ничтожность человека перед лицом государства и его вождей.
Лозунг «пусть расцветают все цветы» сменился призывом «не надо будоражить людей», а затем конфликт советских норм с общечеловеческими нашел выражение в привычной изоляционистской «суверенной демократии». Попытки возродить империю точно так же опираются на старые нормы, когда-то имевшие статус закона и теперь стремящиеся вернуть свое былое величие.
Наша страна, получившая в конце 1980-х гг. шанс начать движение к демократии, так и не пошла по этому пути. Ребенок требовал защиты и бесконечной заботы, а его бросили на съедение волкам, сославшись на наступившую ни с того ни с сего, практически свалившуюся с неба свободу. И для ребенка, и для волков.
В следующий раз — если он, конечно, будет, — демократической власти придется выбрать другой путь: не плясать от радости и веселиться до упаду, не рассчитывать на магию невидимой руки, а защищать демократию и свободу всеми доступными силами и средствами. Прежде всего защищать от нашего страшного прошлого и его навязчивых, проросших в настоящее норм.
